Код Вечности - Йон Колфер Страница 15

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ДНЕВНИКА АРТЕМИСА ФАУЛА Диск № 2.

Данные зашифрованы

«… Сегодня отец заговорил со мной. Впервые больше чем за два года я услышал такой знакомый голос. Голос остался прежним, зато изменилось многое другое. Целых два месяца минуло с того момента, когда Элфи Малой использовала целительную магию, чтобы спасти жизнь моего отца, и он все ещё пребывал на больничной койке одной из финских больниц. Неподвижный. Ни на что не реагирующий. Даже врачи не могли понять, в чем дело.

« Он давным-давно должен был очнуться, – говорили они мне. – Энцефалограмма показывает, что все функции мозга полностью восстановились. Его сердце работает как отбойный молоток. Просто поразительно: по идее этот человек должен находиться на пороге смерти, а мышцы у него как у двадцатилетнего юноши».

Разумеется, для меня во всём этом не было никакой загадки. Магия Элфи восстановила его организм – за исключением левой ноги, потерянной во время кораблекрушения неподалёку от Мурманска. В отца в буквальном смысле слова влили жизненные силы.

Да, целительная магия в высшей мере благотворно подействовала на моего отца, но меня все не оставляли мысли о том, как положительная энергия волшебного народца повлияла на его внутренний мир. Разум моего отца мог не выдержать такого испытания. Он был патриархом Фаулов, и вся его жизнь вращалась вокруг денег.

Много дней мы сидели в палате отца, пытаясь разглядеть хоть малейшие признаки того, что он возвращается к жизни.

К тому времени я уже научился понимать показания приборов и сразу же заметил острые пики на энцефалограмме. Мгновенно определив, что отец вот-вот придёт в сознание, я вызвал медсестру.

Нас выгнали из палаты, в которую тут же набилось множество народу: два кардиолога, анестезиолог, нейрохирург, психолог и несколько медсестер.

На самом деле мой отец не нуждался в медицинском уходе. Он просто сел на койке, протёр глаза и произнес одно-единственное слово: «Ангелина».

Мать попросили войти. Дворецки, Джульетта и я провели несколько мучительных минут, пока она не появилась в дверях палаты.

– Идите сюда, – сказала мама. – Он хочет видеть вас.

И тут я страшно испугался. Очнулся мой отец – человек, которого я пытался подменять в течение двух долгих лет. Оправдает ли он мои ожидания? Оправдаю ли я его надежды?

Нерешительным шагом я вошел в палату. Артемис Фаул Первый сидел на кровати, опираясь спиной на груду подушек. Я сразу же обратил внимание на его лицо. Не на шрамы, которые практически затянулись, вовсе нет. Моё внимание привлекло нечто другое. Лоб отца, обычно отражавший мучительные раздумья, абсолютно лишился морщин и разгладился.

Мы с отцом столько не виделись… Честно говоря, я даже не знал, что сказать.

Но, увидев меня, отец не колебался ни секунды.

– Арти! – воскликнул он, протягивая ко мне руки. – Ты уже совсем мужчина. Молодой мужчина!

Я бросился в его объятия и на мгновение забыл обо всех своих планах и схемах. Я вновь обрел отца…»

Криогенный институт «Ледниковый период», Лондон

Воспоминания Артемиса были прерваны едва заметным движением на стене, которое он уловил краешком глаза. Выглянув из машины, Артемис навел очки на здание и сразу увидел, что на подоконнике окна третьего этажа сидит эльф. Причём не просто эльф, а, разумеется, офицер спецкорпуса в шлеме и с крылышками за спиной. И это всего через пятнадцать минут! Хитрость удалась. Жеребкинс перехватил его звонок и немедленно выслал на поверхность эльфийский спецназ. Теперь оставалось только надеяться, что этот эльф под завязку полон магией и желанием помочь широко известному в узких кругах волшебного народца Артемису Фаулу.

Действовать следовало крайне осторожно. Ни в коем случае нельзя было испугать эльфа. Одно неверное движение – и он, Артемис, очнется только через шесть часов, причём его память о событиях всего дня будет начисто стерта. А значит, Дворецки уже ничто не спасет.

Артемис медленно открыл дверь и вышел из фургона. Эльф, опустив голову, внимательно следил за каждым его движением. Артемис едва не растерялся, увидев, что подземный житель достает отливающий платиновым блеском бластер.

– Не стреляйте! – закричал Артемис, поднимая руки. – Я не вооружён и нуждаюсь в вашей помощи.

Эльф включил крылья и стал медленно спускаться, пока забрало его шлема не оказалось на уровне глаз Артемиса.

– Не бойтесь меня, – продолжал Артемис. – Я – друг волшебного народца. Я помог победить Б'ва Келл. Меня зовут…

Эльф снял защитный экран и поднял матовое забрало шлема.

– Я прекрасно знаю, как тебя зовут, Артемис, – сказала капитан Элфи Малой.

– Элфи! – воскликнул Артемис, хватая её за плечи. – Это ты!

Резким движением Элфи сбросила с себя его руки.

– Ты – Артемис, я – Элфи. С этим мы все выяснили? А теперь будь добр, объясни, что здесь происходит. Полагаю, это ты звонил.

– Да, да, но сейчас нет времени. Я все объясню потом.

Крылышки за спиной Элфи затрепетали, и она поднялась на добрых четыре метра.

– Нет, Артемис. Ты объяснишь все немедленно. Если тебе так нужна была помощь, почему ты не воспользовался своим сотовым телефоном?

– Но ты же сама говорила, что Жеребкинс больше не прослушивает меня. К тому же я не был уверен, что ты откликнешься.

Элфи призадумалась.

– Ладно, допустим, – наконец признала она. – Может быть, я бы и не откликнулась. – Она огляделась. – А где Дворецки? Как всегда, прикрывает наши спины?

Артемис не ответил, но по выражению его лица Элфи сразу же догадалась, зачем Артемису понадобилась помощь волшебного народца.

Артемис нажал на кнопку, и пневматический насос поднял крышку криогенной капсулы. Тело Дворецки устилал сантиметровый слой льда.

– О нет, – простонала Элфи. – Что случилось?

– Он закрыл меня своим телом, – ответил Артемис.

– Когда ты наконец поймёшь, что в результате твоих интриг страдают люди? – резко спросила эльфийка. – Причём люди, которые искренне заботятся о тебе.

Артемис не ответил. А что можно сказать в ответ на правду?

Элфи сняла пузырь со льдом с груди телохранителя.

– Когда это случилось?

Артемис посмотрел на часы на своем мобильном телефоне.

– Четыре с четвертью часа назад, плюс-минус несколько минут.

Капитан Малой убрала лёд и прижала ладонь к груди Дворецки.

– Четыре с четвертью часа… Не знаю, Артемис. Я ничего не чувствую, ни малейшего признака жизни.

Артемис встал напротив неё у капсулы.