World of WarCraft. Traveler. Путешественник - Грег Вайсман Страница 15

– Да. Родилась в Златоземье, росла в поселке лесорубов в Восточной Долине, а потом, вместе со своей матерью, перебралась на побережье. Мы встретились и познакомились в Штормградском порту и только после свадьбы решили устроить себе дом в Приозерье. До этого я никогда не бывал там, а она – всего несколько раз ребенком ездила туда на рынок. Ни для меня, ни для нее Приозерье не было домом, однако стало им.

– Ну и хорошо, – шутливо, точно болтающему о пустяках ребенку, сказал Арам, совершенно не представляя себе, к чему клонит отец.

– Пойми главное, – продолжал Грейдон, впервые оторвав взгляд от карты. – Дом – это не просто место, где живешь. В первую очередь это – люди, с которыми ты связал свою жизнь. Это семья. Только так, и никак иначе. А семьи бывают разными…

Внезапно Арам понял смысл этого разговора. Внезапно ему стало ясно, что Грейдон наконец-то решил рассказать о своих «причинах».

– Этот корабль – тоже семья, – сказал Арам. – Это я вижу. Контракты – контрактами, но это – твоя семья.

– Да, одна из моих семей. У любого человека, Арам, может быть много семей. Даже у такого, как Робб Глэйд, никогда в жизни не отъезжавшего от границ Приозерья дальше пяти миль, в жизни есть, по меньшей мере, две семьи. Первая – это родители, с которыми он жил в детстве, а вторая – семья взрослого мужчины: жена, дети и… И ты. О, и еще ваш пес.

Арама передернуло. Отделять Арама от сводных брата и сестры, как будто такой достойный и простой человек, как Робб, не относился ко всем троим своим детям одинаково, было не слишком благородно со стороны отца. Как будто Робб не обращался с Арамом, как с собственным сыном! (А если откровенно, Грейдон и вовсе намекнул, будто Робб ставил Арама наравне с Чумазом!) Но возражать было не время, и потому Арам просто сменил тему, чтобы поскорее добраться до самой сути того, чему Грейдон собирался научить его – ведь отец постоянно старался научить его чему-нибудь новому.

– Вот почему предательство Кобба так обидно, – сказал он. – Он – не просто кок, предавший своего капитана. Он предал свою семью.

– Да. Что касается нашей команды, так оно и есть. Возможно, это и глупо, но я воспринимаю все это именно так. Сердцем…

С этими словами отец ударил себя в грудь, будто приветствуя кентавра, и этот жест немедленно обрел смысл. Арам почувствовал, что понимает, откуда пошло это приветствие. Новое знание привело его в восторг, и ему тут же захотелось поделиться своим открытием с отцом. Но Грейдон снова склонился к карте Азерота, и Арам увидел, что карандаш в его руке выводит длинную кривую, начинавшуюся от юго-восточного берега Калимдора, огибавшую Пандарию сверху, тянувшуюся к южной оконечности Восточных королевств и далее…

Внезапно Араму сделалось ясно: Грейдон прокладывает курс к дому! Он был поражен.

– Ты повезешь меня домой?

Грейдон не отвечал.

– Ты собираешься отвезти меня домой, в Приозерье.

На этот раз сказанное уже не было вопросом. Однако Грейдон по-прежнему молчал и даже не взглянул на сына.

– Почему? – спросил Арам. – То есть, почему именно сейчас? Из-за Кобба? Из-за Шепчущего?

Наконец Грейдон ответил, но голос его звучал тихо – точно так же, как шепот упомянутого Шепчущего:

– Пожалуй… Пожалуй, я сделал ошибку, взяв тебя в это плавание.

В любой другой день за все шесть месяцев, проведенных на борту «Волнохода», Арам согласился бы с этим. Но сейчас слова отца ранили его в самое сердце.

– Послушай, я понимаю, что должен был рассказать про Кобба раньше…

– Дело не в этом.

– Тогда в чем?

– Ты еще не готов. И времени было мало. И, может, его никогда не будет достаточно.

– Что все это значит?

– Лучше тебе не знать.

Арама буквально отбросило назад, будто Грейдон дал ему пощечину или ударил под дых. Грейдон поднял глаза. Их взгляды встретились.

– Почему ты ушел от нас? – спросил Арам.

Грейдон молча смотрел на него – глупо, растерянно раскрыв рот. Ярость и возмущение нахлынули с новой силой, и Арам подумал, что отец выглядит, точно злополучная беспомощная рыба, вынутая из воды. Взгляд Грейдона затуманился, и он снова сказал:

– Лучше тебе не знать…

– Нет. Ты обещал. Ты дал слово!

– Обстоятельства изменились.

– Нет! Держи свое слово, отец. Объясни, почему ты бросил жену и сына.

– Не могу.

– Объясни!

– Не стану.

Чувствуя, как закипает в жилах кровь, Арам подавил жгучее желание схватить оловянную кружку и ударить ею Грейдона. Вместо этого он, спотыкаясь, шагнул к двери, рывком распахнул ее и изо всех сил хлопнул ею при выходе из каюты. Удар эхом разнесся по кораблю.

Неверными шагами он подошел к борту, пройдя мимо Макасы, Однобога, Тома и Дуань Фэнь, но даже не заметив их.

Вытащив из кармана блокнот, Арам принялся лихорадочно листать его, пока не нашел портрет отца, вырвал рисунок, скомкал его и бросил за борт, в темную воду.

– Как вам вот эта магия? – прошептал он.

Восход солнца удрученный Арамар Торн встретил на палубе. В кои-то веки – не потому, что был выдернут из постели рукой Макасы, и, уж конечно же, не потому, что научился, наконец, просыпаться самостоятельно. Нет, Арам был на ногах оттого, что, можно сказать, и не ложился. Как он ни старался, уснуть не удалось ни на минуту, и с первыми лучами солнца он сдался, встал и отправился наверх. Поутру было зябко, и он надел серый свитер объемной вязки, связанный для него матерью полтора года назад – да, ровно за год до того, как в их жизни вновь появился Грейдон Торн, в тот самый день, о котором Арам сейчас жалел сильнее, чем когда-либо прежде.

Молчун Джо и ночная вахта, удвоенная Грейдоном сразу после того, как корабль покинул Живодерню, уже расходились по койкам, а остальные понемногу поднимались и принимались за дело. Ночью капитан Торн приказал лечь на новый курс, и теперь «Волноход» шел на юго-восток, но все еще находился так далеко от берегов, что земли было не разглядеть. На севере по небу плыли низкие черные тучи, с юга над горизонтом висели низкие серые облака. Солнце то показывалось, то исчезало вновь.

Прислонившись спиной к лееру, Арам устремил взгляд в перекрестье брусьев, скреплявших дверь в каюту отца. Однако вскоре его отвлекла Дуань Фэнь, ловко взлетевшая по вантам на грот-мачту и забравшаяся в «воронье гнездо». На ней, как обычно, были шелковые туфли и шелковая шляпа, под которую она прятала длинные, шелковистые, черные, точно вороново крыло волосы – однажды Арам видел, как она мыла их в бочке с дождевой водой. В свои пятнадцать она была самой младшей на судне после двенадцатилетнего Арама и десятилетнего Кильвателя Уотта, помощника кока, только что получившего повышение благодаря бегству своего начальника.

Конец ознакомительного фрагмента