Латунный город - Шеннон Чакраборти Страница 15

– Хайзур! – воскликнул он. – Слава Создателю, как я рад тебя видеть!

Тот протянул дэву свою изящную руку, и они по-братски обнялись. У Нари глаза на лоб полезли. Так это его дожидался дэв?

Вдвоем они устроились на ковре.

– Я прилетел, как только получил твой сигнал, – прокудахтал птицечеловек. Язык, на котором они говорили, был не дивастийским. Он был полон прерывистых стаккато и гортанных уханий, как птичий щебет. – Что случилось, Дара?

Дэв поник лицом.

– Лучше один раз увидеть. – Он поглядел по сторонам и остановил взгляд на укрытии Нари. – Выходи, милая.

Нари вспыхнула от негодования. Мало того что ее так легко обнаружили, так еще и отдают распоряжения, как собачонке. Но все-таки она развела в стороны ветки, вышла из кустов и присоединилась к ним.

Птицечеловек повернулся к ней, и у нее чуть не вырвался вскрик: серый тон его кожи напомнил ей о гулях. Он совсем не сочетался с его мелким, розовым и почти хорошеньким ртом и аккуратными зелеными бровями, сраставшимися посередине лба. У него были бесцветные глаза и седой пушок на подбородке.

Он вылупился на нее в ответ, удивленный не меньше самой Нари.

– Ты… со спутницей, – сказал он дэву. – Я не критикую, однако, Дара… не думал, что люди в твоем вкусе.

– Она не моя спутница, – недовольно возразил дэв. – И она не до конца человек. Она шафитка. В ней… – Его голос был натянут как струна, и он прочистил горло. – Похоже, в ней течет кровь Нахид.

Птицечеловек резко повернулся к нему:

– С чего ты это взял?

Губы дэва брезгливо скривились.

– Она исцелилась прямо у меня на глазах. Дважды. И у нее их дар к изучению языков.

– Неисповедимы пути Создателя. – Хайзур наклонился к ней, и Нари попятилась. Он пошарил бесцветными глазами по ее лицу. – Я думал, Нахиды давным-давно стерты с лица земли.

– Я тоже, – ответил дэв с нервозностью в голосе. – Но чтобы так исцелиться… Она просто не может быть седьмой водой на киселе. Хотя и выглядит в точности как человек. Я подобрал ее в каком-то людском городе к западу отсюда. – Дэв покачал головой. – Что-то здесь не так, Хайзур. Она уверяет, что ничего не знала о нашем мире вплоть до вчерашнего вечера, но как-то же она протащила меня через половину…

– Она может говорить за себя, – язвительно встряла Нари. – И я не хотела тебя никуда тащить! Я была бы только рада никогда с тобой не встречаться.

Он фыркнул.

– Ифрит убил бы тебя, если бы я не появился.

Хайзур вскинул руки вверх, призывая их обоих к молчанию.

– Ифриты знают о ней? – спросил он настороженно.

– Побольше моего, – сознался дэв. – Один появился прямо передо мной и совершенно не удивился, узнав ее. Потому я тебя и позвал. – Он взмахнул рукой. – Вы, пери, всегда знаете обо всем больше нас.

Хайзур опустил крылья.

– Не в этот раз… но хотелось бы. Ты прав, ситуация весьма подозрительная. – Он ущипнул себя за нос на удивление человечным жестом. – Мне нужно выпить чаю. – Он стремительно вернулся к ковру и поманил за собой Нари: – Подойди, дитя.

Он присел на корточки, и в его руках невесть откуда появился огромный самовар, пахнущий душистым перцем и мускатным орехом. По щелчку его пальцев появились три стеклянные чашки. Он разлил чай и вручил ей первую чашку.

Она с восторгом разглядывала сосуд. Стекло было таким тонким и чистым, что ароматный чай, казалось, был налит ей прямо в ладони.

– Кто ты такой?

Он ласково улыбнулся ей, обнажая острые зубы.

– Я – пери. Меня зовут Хайзур. – Он коснулся пальцами брови. – Приятно познакомиться, моя госпожа.

Что ж, пери так пери, зато манерам они были обучены получше дэвов. Нари отпила чай. Он оказался крепким и перченым и обжигал горло неожиданно приятным послевкусием. Все ее тело моментально пропиталось теплом, а самое удивительное – она больше не чувствовала голода.

– Как вкусно! – Она улыбнулась, чувствуя, как от напитка покалывает кожу.

– Мой собственный рецепт, – гордо поделился Хайзур. Он искоса бросил взгляд на дэва и кивнул на третью чашку. – Может, прекратишь дуться и присоединишься к нам? Это тебе, Дара.

Дара. Второй раз пери обратился к нему так. Нари торжествующе улыбнулась ему.

– Да, Дара, – сказала она, чуть не промурлыкав его имя. – Присоединяйся.

Он бросил на нее мрачный взгляд.

– Я предпочитаю напитки покрепче, – сказал он, но все-таки взял чашку и опустился на ковер рядом с ней.

Пери прихлебывал свой чай.

– Думаешь, ифрит еще вернется за ней?

Дара кивнул.

– Он намеревался забрать ее всеми правдами и неправдами. Я попытался убить его, пока он находился в теле человека, но очень может быть, что ему удалось сбежать.

– В таком случае он уже успел рассказать о ней своим собратьям. – Хайзур передернулся. – Нет времени размышлять о ее родословной, Дара. Нужно как можно скорее доставить ее в Дэвабад.

Но Дара только помотал головой.

– Не могу. Не буду. Око Сулеймана, ты хоть представляешь, что скажут джинны, если я приведу шафитку от Нахид?

– Скажут, что твои Нахиды были лицемерами, – парировал Хайзур, и Дара зло сверкнул глазами. – Ну и что с того? Разве спасение ее жизни не стоит пары нелестных фактов о ее предках?

Нари уж точно была уверена, что ее жизнь стоит намного больше, чем репутация покойных родственников по линии дэвов, но Дару еще терзали сомнения.

– Забери ее сам, – предложил он пери. – Высадишь ее на берегах Гозана [16].

– Надеешься, что она сама найдет путь через завесу? Что Кахтани поверят на слово заблудшей девочке с человеческим обликом, если она каким-то чудом набредет на их дворец? – Хайзур был возмущен. – Ты же Афшин, Дара. Ее жизнь – твоя ответственность.

– Вот поэтому ей в Дэвабаде будет лучше без меня, – возразил Дара. – Эти пескоплавы убьют ее просто в наказание мне за войну.

Войну?

– Погодите, – вмешалась Нари, которой все меньше нравился этот Дэвабад. – Какую еще войну?

– Ту, что окончилась пятнадцать веков назад, а он все еще зуб точит, – объяснил Хайзур.

Вместо ответа Дара опрокинул чашку и ушел прочь.

– Это он хорошо умеет, – добавил пери.

Дэв метнул в него сердитый изумрудный взгляд, но пери твердо стоял на своем.

– Ты не всесилен, Дара. Ты не сможешь вечно отбиваться от ифритов в одиночку. Они убьют ее, если найдут. Медленно и со смаком.