Курган 3. Пекло  - Сергей Байбаков Страница 15

— Ладно, ты хворый, — снисходительно бросил Милован. — Тебе не до этого.

— Ох, диво… еще одно, — только и мог вымолвить Добромил. — Что ж это за мир?

— Не знаю, княжич. Не слышал о таком чуде, — отозвался Любомысл. — Но отвечу так. Мы сейчас по другую сторону Радужного Пути. А за ним все не так. В мирах, что за дивным туманом, многое меняется. Только это на ум идет.

Иного объяснения нет. Хоть Любомысл не только не бывал по иную сторону Радужного Пути, хоть и ни разу не видел дивный туман своими глазами, но слышал о тех чудесах, что творятся за ним.

Очевидные вещи там выглядят по иному. Один мореход, побывавший по другую сторону тумана, рассказывал, что в иномирье их корабль занесло в сумеречную пору. Ярко светила луна и они увидели впереди корабля небольшое туманное облачко.

Решили его не обходить. И верно — только туман скрыл паруса, как они вновь вышли на чистую воду. Светили звезды. Море было спокойно как и прежде. Но… Тут бывалых мореходов пробрал страх. На небе они не увидели луны! А ведь она только что заливала бледным светом море.

Кто-то сообразил: не иначе как их корабль прошел сквозь Радужный Путь, и они очутились в ином мире.

Видели бы мореходы это туманное облачко днем, то сразу бы сообразили — лезть в него не надо. Но ночью, при свете луны, дивный туман не играл радужными сполохами. Темно. Не увидели.

Корабль быстро развернули. Надо идти вспять. Хорошо, что отошли от тумана не слишком далеко. Вернулись и долго плавали около края. Мореходы знали, что он может обратно и не впустить. Надо ждать, когда откроется проход. Повезло. Они вернулись обратно, не застряли там надолго. Но по морям иного мира они не ходили и к берегу не приставали. Так что рассказать об иномирье этот моряк больше ничего не мог.

Не было бы веры этому рассказчику. Таких историй у любого моряка за пазухой сотни. Особенно в портовых тавернах, за кувшином-другим пива или иного хмельного, что горячит кровь и развязывает язык. Но называл он имена бывших тогда с ним. А некоторых тех моряков Любомысл знал, и внушали они ему доверие. Потом, при встрече, попросил он рассказать эту историю. И поведали мореходы, что правда это. Так оно было — не видели они за Радужным Путем ночного светила — ясной луны.

Значит, бывает такое диво. А может и солнце в иномирьях по-иному светит? Может, бог Хорс огненную колесницу в тех мирах по-другому водит?

«А спрошу-ка я Прозора кой о чем. Что он о Землях Мрака, что тоже за туманом лежат, знает? Ведь говорил же он с дикарями, что там живут. Рассказ их вождя слышал…»

— Прозор, — не откладывая начал старик, — вы с князем Молнезаром и Велиславом с дикарями толковали. А ты слышал, что у них солнце не так светит? Мне как-то один мореход рассказывал о Землях Мрака. В них ведь легко попасть. Что с моря, что с суши. Сквозь туман пробрался — и там! Недолго. Вот и занесла его нелегкая. Мореход уверял меня, что там солнце иное. Не как у нас. Оно больше и греет жарче. Но идет так же — с восхода на закат.

— Слышал я бруктеров. Помню. Говорили это. Жаркое у них солнышко. Наши земли им непривычны, мерзли. Жизнь у них другая: звери, деревья. Но вот о том, как бог Хорс по небу в тех землях ходит, не знаю.

— Чудеса! — недоверчиво хмыкнул Борко. — Бог Хорс — он везде бог Хорс. Как же он иным может быть?

— А вот так, как ты сейчас видишь, — отозвался Любомысл. — Он отдыхать отправляется. Эту землю до конца осветит и уйдет. Вот что думаю: давайте потом всё обсудим. Рассуждения, и как это все дивно получается — потом. Сам не пойму. Голова кругом идет. Не вижу ответа. Вижу лишь одно — скоро вечер, а там и ночь. Мы в незнакомой стороне, без еды. Хорошо, что свежей воды вдосталь набрали да коней напоили. Траву, о которую Прозор руку изрезал, они глодать могут. Не нравится, но иной нет. Видите — хрумкают. Привыкнут. Значит, сыты будут. Надо думать, что мы есть будем. А, охотники? Что-то тут ни одна птаха пока не прощебетала, ни един зверек не прошуршал. Кой-какие запасы у нас есть. Но их мало. Думайте думать, как дальше жить.

Ну что ж, Любомысл прав. Чудеса чудесами, а жить надо. Неведомо, сколько они еще тут пробудут. Прозор уж представлял, что надо сделать в первую очередь. И не из таких передряг выбирались. Был бы лук надежный, да нож боевой — а там уж как-нибудь пропитанье разыщут. Не беда.

«Надо копья наладить, — подумал охотник. — И большие — против матерого зверя, и легкие — сулицы. Неизвестно, кто тут живет. Мечом несподручно с крупным зверем биться…»

Любомысл не мешкал, уже распоряжался. Старый мореход знал: самый ценный припас на корабле — это вода. Без нее не выжить. В морях и океанах воды много. Казалось, пей не хочу! Но это не так. Род сделал морскую воду особой. Океанская вода тяжелая. Она голубая и словно светится. Она соленая. Без воды человек гибнет скоро. Если начнет пить соленую, тоже погибает. Но перед этим боги лишают его рассудка. Надо разведать, где в этом мире есть вода. Неизвестно, что их ждет дальше.

— Милован, — велел старик. — Глянь, что в этом колодце. Хоть и не течет из него водичка как в нашем, но может не пуст? А мы, парни, смотрим припас.

Борко полез в наплечную суму, порылся в ней и извлек плотный сверток холстины.

— Вот. Тут у меня вяленое мясо и сало. Всегда при себе запас имею — мало ли что.

— Сало — это хорошо, — улыбнулся Прозор. — Зимой на шмате сала можно день в лесу продержаться. Только вот без доброй краюхи хлеба, оно того… сытноватненько выйдет. Хлеб есть?

Борко осторожно развернул холстину. С одной рукой на перевязи управляться тяжело. Рядом с изрядным куском розоватого сала лежал пяток крупных луковиц, несколько головок чесноку. В свертке нашелся и хлеб — половина черного сухаря.

— Вот, — Борко кивнул на сухарь. — Это все…

— Ладно, парень, не беда. У меня чуток муки есть. Испечем. Если не хлеба, то лепешек уж завсегда сотворим, — кивнул Прозор. — Голодными не останемся.

— У меня тоже сухари есть. Соленые! — откликнулся Добромил. — Для Дичко держу.

— Тоже хорошо, княжич! — Прозор заулыбался. — Ты их пока побереги, кони соленое любят. Им без сольцы тяжело.

— У меня тоже кое-что найдется, — хитрό прищурился Любомысл. — Потом достану.

Милован вытащил из чересседельной сумы туго скатанное кожаное ведерко, отцепил от седла моток веревки и направился к колодцу, что находился с саженях пятидесяти от дороги.

В колодце, хоть он и выглядел заброшенным и пересохшим, вода была.

Молодец вытянул полное ведерко и прежде всего понюхал воду. Не затхлая ли, не несет ли от нее смертью от упавших и сгинувших в колодце зверьков и птиц. Вода казалась чистой и свежей.

Милован набрал немного воды в рот. Покатал ее в нем, пополоскал. Затем сглотнул.

На лице парня появилась широкая улыбка.

— Здóрово! — крикнул он. — Ничем не хуже той, что мы из ручья набрали. Вкус такой же, будто лесом пахнет! Здорово!