Ее холодное пламя - Ника Веймар Страница 16

— Благодарю, — пробормотала я, немного смутившись.

— Всегда рад помочь, — вежливо ответил он. Уголки его губ при этом слегка подрагивали. Неожиданно подхватил мою правую ладонь на свою руку, поднял на уровень груди, поинтересовался: — Можно? Хочу рассмотреть твоё кольцо.

Я оказалась не готова к подобному нахальству и в первые две секунды слегка растерялась. А потом забирать руку было уже поздно и выглядело бы это глупо.

— Можно, — разрешила я. И всё-таки не смолчала: — Но обычно спрашивают до того, как что-то сделать, а не после.

— Я проявляю вежливость, — спокойно парировал Ингвар. — К тому же ты всё равно согласилась. Это ведь «Сердце саламандры»?

— Не знаю, — покачала я головой. И тихо проговорила: — Это кольцо оставила мне мама, но рассказать о нём не успела…

Снежный барс перевернул ладонь, легонько и ободряюще сжал мои похолодевшие пальцы.

— Ценный дар, — произнёс он, отпуская мою руку. — Береги его.

Стоило нам выйти к центральной лестнице, как куда — то спешивший первый же встреченный мужчина, судя по светлым волосам и особой «хищной» ауре, тоже иной, моментально поменял планы, остановился и обратился к Ингвару:

— Эр маршал, можно вас на несколько слов?

— Позже, — сухо ответил ирбис.

— Это важно, — настаивал незнакомый снежный маг.

— Благодарю, дальше я дойду сама, — решительно произнесла я, видя, что Ингвар снова собирается отказать.

Получила в награду пристальный взгляд бирюзовых глаз, а после — едва заметный кивок. Маршал повернулся к настойчивому магу, а я поспешила к своим покоям. Мне предстояло многое обдумать. И сейчас я уже корила себя за то, что не решилась задать Ингвару действительно важные вопросы. Ничего, надеюсь, это была не последняя наша встреча. Вошла в свои покои и уже через пять минут оказалась в цепких руках приглашённых горничной местных швей. Меня раздели до нижней сорочки и снова крутили, измеряли, заворачивали в ткань и разворачивали обратно. Экзекуция закончилась лишь к ужину, но мучительницы пообещали вернуться с самого утра. Я устало опустилась на диван, позволяя себе краткий миг передышки, сдула с лица непослушный локон. Радовало лишь одно: после ужина я смогу спокойно поговорить с Соларой.

— Эрия Элиана, позвольте, я помогу вам одеться к ужину, — нарушила мой отдых Белояра.

Я с тихим вздохом поднялась, подавив недовольство. Горничная просто выполняла свою работу. А мне пока что не было резона нарушать правила, тем более, совершенно не зная, о каких границах вообще идёт речь и что стоит на кону. Вот только Север не спешил делиться своими тайнами с одной любопытной огненной саламандрой.

* * *

Он был в ярости. Хитрая девчонка провела его, огненного волка, как последнего лопоухого щенка! Притворилась покорной и наивной, а сама готовилась к побегу, и куда! На Север! Единственное место, откуда он был не в силах её вернуть! И то, что в дураках оказался не он один, наместника ни капли не успокаивало.

— Прочь! — рыкнул лорд Вермонд на сунувшуюся было в дверь секретаршу.

Не в добрый час попавшая под руку папка с документами полетела в стену. Раскрылась от удара и лежащие в ней бумаги разлетелись по кабинету, словно чёртов снег! Зараза рыжая! А как играла! Как испуганно замерла от его поцелуя. А он, самоуверенный дурак, не понял, что Элиана вздрогнула от отвращения, а вовсе не потому, что смутилась. И как всё провернула! Выпросила у него шкатулку, а дома тут же передала её мачехе, польстив, дескать, та лучше знает, как организовать идеальную помолвку. И хотел бы заподозрить кошку в причастности к побегу строптивой девчонки, так не получалось! Анта Зориана, по словам её супруга, вдрызг разругалась с сестрой, за её спиной сговорившейся с Элианой, и слегла с нервным срывом. Вермонд даже направил к ней личного целителя, и тот подтвердил, что анта слишком близко к сердцу приняла случившееся. А еще принёс письмо. Нервным, дрожащим почерком анта Зориана писала, что они с супругом будут добиваться возвращения её своенравной падчерицы и умоляла не отказываться от помолвки.

А еще сводила с ума невозможность покарать виновных. Во-первых, сестра анты Зорианы проживала на территории другого края, во-вторых, тамошний лорд наместник, с которым Вермонд был в приятельских отношениях, рассказал, что девчонка понятия не имела о том, что избранниц передадут северянам раньше озвученного срока. Не лгала: сфера истины не изменила цвет. Да, передала амулеты и браслет избранницы, чтобы никто не заметил, что она сама покинула отчий дом. Да, не хотела отправляться на Север, надеялась, что успеет выйти замуж и тогда её заменят кем-нибудь другим. Попросила так вовремя оказавшуюся в гостях падчерицу сестры прикрыть её. Кто же знал, что имперский маг явится в тот же день? Случайное и крайне неудачное стечение обстоятельств, раздери огненные демоны всех причастных! А в итоге Элиана сбежала! Хорошо, что он еще не успел объявить о помолвке… Высший свет долго бы смаковал скандальную новость о брошенном невестой лорде наместнике.

Вермонд поднялся, отшвырнул носком лёгкого ботинка валявшиеся на полу документы, достал из шкафа бутылку бренди. Плеснул себе четверть стакана. Подумал несколько секунд и долил до края. Сел обратно за стол, залпом выпил половину янтарного напитка. Проблема была в том, что северяне наверняка снимут с девчонки ограничительные печати и на Юг вернётся полноценная саламандра. Оборотница, высшая магиня, чтоб ей перегореть! И взять её в жёны так просто уже не выйдет. Да и наследник с её даром будет под вопросом… В лучшем случае, родится огненный волчонок, как он сам. В худшем — мелкий пустынный варан. Впрочем… Лорд отхлебнул ещё, задумчиво провёл пальцем по краю стакана. Никто не мешает ему ухаживать за Элианой и убедить её всё-таки выйти за него замуж. Если понадобится — проявить настойчивость. Слабости есть у всех, и если грамотно надавить, даже самая крепкая и неподатливая скорлупа расколется, открывая доступ к сладкой и мягкой сердцевине. А потом девчонка будет рожать, сколько потребуется, пока не обеспечит его парой-тройкой сыновей с сильным огненным даром. Ну и пусть будут волчата. Тоже неплохо.

Огненный волк достал из верхнего ящика шкатулку, чистый лист бумаги и уверенно написал: «Мои намерения в отношении вашей падчерицы не изменились. С пожеланиями скорейшего выздоровления, Вермонд». Бросил записку в шкатулку, со щелчком закрыл крышку. Откинулся в кресле, допил бренди, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаивая бушующую внутри злость. Раз Элиана перехитрила его, то и с северянами справится. Саламандра вернётся домой, никуда не денется. И уж тогда он не позволит ей сбежать снова.

Ужинали мы в уже привычной компании эрии Снежин. К моему облегчению и неудовольствию Солы, принц Северин, как и его старший брат с супругой, не почтили нашу рыжеволосую компанию своим присутствием. Распорядительница отбора, наша сваха, не упустила возможности лишний раз напомнить нам о высокой чести, которой удостоится победительница. Не иначе, пыталась уговорить тех, кто участвовать до сих пор не хотел. Таковых было четверо. Ярра, самая младшая из участниц отбора, та самая, на которую императорский рыжебородый маг набросил заклинание подчинения. Искрина, обладательница самого мелкого зверя в нашей компании, огненной мыши. Мне показалось, что она стыдится такого бестолкового, почти условного дара. Третьей обладательницей кислой физиономии была высокая и худощавая Алия с россыпью ярких веснушек на белоснежной коже. И её противоположность, пухлая Реджина, тоже не скрывала, что абсолютно не рада оказаться здесь. Зато Солара и Астерин, та самая девушка, амулеты которой перестали действовать прямо на границе с северным королевством, всерьёз заинтересовались принцем. Засыпали эрию Снежин вопросами и испепеляли друг друга недовольными взглядами. Львица против огненной орлицы. Фенек Розалинда помалкивала. Она, как и я, присматривалась к новым знакомым. Зато нашу девятую спутницу, Самиру, похоже, вообще ничего не волновало. Она искренне наслаждалась пирогом с мясной начинкой. В меня и один-то кусок влез с трудом, а она доедала уже третий. И как при таком аппетите умудрялась оставаться стройной, точно молодой кипарис? Этот вопрос волновал не только меня: Реджина посматривала в сторону Самиры с откровенной завистью. Она сама ограничилась только стаканом воды, заявив, что не ест после пяти часов вечера.