Привкус магии - Юлия Сергачева Страница 16

Соблазнительно, конечно, но налево мы точно не пойдем. Потому что как раз слева, возвышаясь даже над самыми высокими домами, маячит длинный хрустальный шпиль дворца Белой Королевы. Празднично переливается на солнце, неправдоподобно яркий, заметный отовсюду.

Можно не без успеха водить Белых за нос. Но прогуливаться вблизи обиталища древней колдуньи все равно, что дергать виверну за хвост. Или это во мне отголоски детских сказок говорят?

Впрочем, по слухам, если наступить на солнечный зайчик, что разбрызгивает шпиль дворца по площади, то можно загадать желание.

Я решительно повернулся и двинулся направо. Со своими желаниями я и сам справлюсь… Но все равно краем глаза то и дело ловил белое сверкание, словно под веко попала блестящая соринка. И царапала.

…Хотя считается, что на территориях Белых преобладают высокие технологии – следов стихийной «домашней» магии здесь было ничуть не меньше, чем в самых глухих Черных провинциях. Даже мельком оглядевшись, можно было заметить и молодого, но уже заметно осунувшегося мужчину, несущего на себе яркую, как пылающее клеймо, печать обратного зова. Или женщину, окруженную жемчужной дымкой завлекала, и детей с прицепленными мамиными оберегами.

Возле подземного перехода я машинально снял с волос пробегавшего мимо пацана порченую нить. Пацан шарахнулся и пару раз настороженно оглянулся.

– А вот кому печеных мышей! – громогласно осведомились на всю улицу.

Я споткнулся. Оказалось, что за мышей выдавали продолговатые пирожки с хвостами. Пахло соблазнительно.

– …А говорили, что у них инструменты магические! – недовольно проворчала длинноволосая блондинка на каблуках, только что подошедшая к прилавку в компании подруги. – А они обычные. Мы зачем столько денег угрохали?

– Ничего ты не понимаешь, – рассеянно отозвалась коротко стриженая девушка в кожаной курточке, подцепляя за хвост одну «мышь». – Мне, пожалуйста, с томатом… На этот оркестр со всего мира приезжают ценители! Потому что игра у них волшебная.

– Лучше бы мы на Джигу Виртуоза сходили. У него скрипка по-настоящему смеется и разговаривает. У нее даже лицо есть!

– У кого лицо?

– У скрипки!

– Какое еще лицо? Зачем лицо, если обычная скрипка может ТАК? Ты не слышала, что ли?

– А у меня слуха нет, – с достоинством возвестила блондинка. – Я с лицом хочу…

Подруга, впившись зубами в свежеприобретенный пирожок, вздернула брови.

Над зданием с колоннами, откуда все еще выходили люди, бежали строгие, без лишних завитушек, буквы: «Время волшебной музыки. Единственный концерт оркестра Бьюна Веретено». За основательной филармонией тянулся к облакам легкомысленный с виду многоэтажный дом, смахивающий на хрупкий витраж из стекла и дерева. Через деревянный каркас были пропущены магические стержни, заставляющие поверхности слегка мерцать. Ночью, наверное, красиво…

– Вот звону будет, коли брякнется! – восхищенно заметили рядом.

Я покосился на лысоватого мужика с потрепанной туристской картой в руках и огромным полупустым рюкзаком, парашютом повисшим за его плечами.

– Кто брякнется?

– Дом! – охотно подсказал турист. – Небось бесстрашные люди в нем живут.

– Как это – брякнется? – с недоумением переспросил я.

– Ну магия исчезнет, и…

– Как магия может исчезнуть?

Он внимательнее вгляделся в меня и догадливо кивнул:

– А! Да ты небось сам из этих… Где уж тебе понять!

Я оскорбился.

Он доверительно потянулся ко мне, дурашливо приставив ладонь ко рту, и, ехидно кося желтоватыми выпуклыми глазенками, внушительно пробормотал вполголоса:

– Да будет вам известно, господин маг, безотказной не бывает даже магия. А как насчет случая в прошлом году? Бирюзовый-то мост упал? Как «слепой вихрь» прошел, так и бряк! Вот так-то вот! – А затем, не дожидаясь ответа, вежливо кивнул и двинулся прочь, сверяясь с картой. Солнце радостно бликовало на его лысой макушке.

Наверное, на площади дворца Белой Королевы у этого типа исполнятся все желания разом.

Центральные и главные улицы крупных городов похожи друг на друга, как бывают похожи люди, наполняющие эти улицы, – причесаны, украшены, ухожены. А за фасадами спрятана своя жизнь, со своими радостями и горестями. Как везде. И как только здесь.

Кое-где улочки были такими узкими, что жители стоящих друг против друга домов могли по утрам здороваться с соседями за руку. Сюда не протискивались машины, и поэтому мостовая сохранилась со старых времен, когда дорогу выкладывали многоугольниками из камня. Каждый камень звучал по-своему, и каждая улочка напевала прохожим собственную мелодию.

На тех улицах, что пошире, размещали мелкие магазинчики, торгующие в основном продуктами и сувенирами (от центра было не так далеко, как могло показаться). Еще здесь попадались крошечные кафе.

Я бы даже сказал, что слишком часто попадались… В последние час-другой мой нос все однозначнее выводил к очередному кафе или забегаловке, якобы неожиданно возникающим на пути.

Придется уступить.

Расположившись за столиком кафе снаружи, я принялся за еду, одновременно наблюдая за прохожими. Прямо напротив ютилась лавка, выдающая себя за антикварную, хотя даже беглого взгляда на выставленные на ее витрине вещи хватало, чтобы угадать наличие на них незаметных надписей: «Сделано в провинции Лонь» или что-нибудь в этом духе.

Посетителей в лавке хватало, и время от времени дверной колокольчик мелодично тренькал, выпуская очередного растяпу с горящими глазами, прижимающего к груди пакет с псевдотуарской вазой или почти подлинной статуэткой из кургана Белчуг.

– Ой, смотри, смотри!

Высокий темнокожий худощавый парень и хрупкая беленькая, как подснежник, девушка замедлили шаги перед витриной. Как и все туристы, они выглядели слегка нелепо и взбалмошно. В одной руке камера, в другой карта, на шее сумка с уже приобретенным барахлом. Не замечая никого вокруг, они улыбались друг другу. В общем, туристы как туристы. Явно из Черных территорий. Парень, вероятно, родился на западе, где преобладали такие темнокожие и светлоглазые дылды. А девочка, скорее всего, южанка. И оба наверняка из провинции, никто в метрополии уже не наденет куртку с такими дурацкими нашивками от сглаза.

Парень состроил гримасу, указывая на что-то лежащее на витрине, и девушка засмеялась. Звонко и беспечно. Эти двое были по уши поглощены друг другом, не видя, что привлекают внимание не только случайных безразличных прохожих.

Паренек сделал пару шагов в сторону, изготовив камеру, чтобы снять подружку на фоне разноцветной витрины. И поначалу не заметил, что девочка больше не смеется, а смотрит обеспокоенно за его спину. Лишь поймав в видоискатель ее растерянное лицо, парень оглянулся, обнаружив позади пятерых разновеликих типов в темных куртках с пестрыми значками.