Спокойно, тётя Клара с вами - Ольга Смышляева Страница 16

— Спасибо.

На извинениях настаивать не стану. Калами не выглядит сожалеющей о маленькой шалости и с удовольствием повторила бы её снова.

— Я слышала, как вы говорили о завтраке…

Аверон сделал робкий шаг вперёд.

— Тётя Клара, можно взять шоколадку? У нас есть только яблоки, а они кислые и не вкусные, — он ткнул пальцем в блюдо на столе, заполненное сморщенными ранетками.

— Конечно, малыш, сколько хочешь.

— Ура!

Мальчик радостно подпрыгивая убежал за сладостями. Чуть помедлив, Сирения и Спайр сорвались следом за ним. Я наполнила чайник свежей водой и водрузила его на варочную плиту. Под его весом она сразу принялась накаляться. Старшие ребята многозначительно переглянулись и подошли ко мне поближе.

— Раз уж вы сами заговорили о еде, — начала Калами ласковым тоном, — надолго ваших шоколадок не хватит, а мы должны кушать не меньше трёх раз в день.

— И не яблоки с орехами, а полноценную пищу, — вставил Ривен. Азартно потерев руки, он принялся с аппетитом перечислять: — Каши, супы, мясо, рыбку, салаты и булочки с маслом, а по выходным сладкие пироги. Вот только в доме ничего съестного нет. Вообще ничего. Мы голодаем, тётя.

— Именно, — подтвердила его сестра и с намёком улыбнулась: — Но теперь не будем, правда? Ведь отныне у нас есть вы — наша родная тётя Клара, назначенный опекун, которая должна присматривать за нами, заботиться и защищать от вселенской несправедливости и прочих невзгод. Если ваши обещания комфортной жизни не пустой звук, вы как минимум не заставите нас самих добывать себе пропитание. Правильно, Ривен?

— На все сто процентов! Тётя ведь не хочет, чтобы комиссия по опеке пришила ей статью о ненадлежащем воспитании несовершеннолетних? Это плохо отразится на её шансах получения гражданства. Кстати, Кэл, а что нынче делают с нелегалами?

— То же, что и раньше, Рив: либо депортируют, либо ссылают в каменоломни.

И оба повернулись ко мне с невинными личиками купидонов.

— Без паники, всё под контролем. Ужин у вас будет, обещаю, — заверила их с уверенностью, которую на самом деле не испытывала.

— Я хочу курицу с жареной картошкой, — тут же заявил Ривен.

— А я рис с грибами и абрикосами.

— Эй, потише, ребятки! Здесь не ресторан, а в Райме не демократия. Из чего будет ужин, мне решать.

Детей такой расклад тоже устроил. На фоне опостылевших яблок всё что угодно покажется приемлемой пищей, даже макароны на постном масле. Теперь обеды не их проблема, а моя. Одной головной болью больше. Словно уловив мои мысли, Запорожец грустно мяукнул. Он знает каждый уголок в этом доме, и если ещё не отвёл меня к кладовым с запасами еды на чёрный день, значит их нет. Больше помощи ждать не от кого. Тран ясно дал понять, что спонсировать меня не собирается, даже в долг под проценты.

— Как так вышло, что вы остались без поддержки государства? Вам ведь положено какое-то денежное довольствие, субсидии, адресная помощь, хоть что-нибудь. Такое впечатление, будто о вас забыли.

Ривен равнодушно хмыкнул:

— Может и положено чего, мы не знаем. После похорон к нам приходили два мужика и тётка из Службы опеки, выражали соболезнования и пытались подсунуть инспектора-няньку, но не срослось. Поверенный эдер Тран обломал их тем, что родители оставили официальное завещание, в котором нашим опекуном и наследником всего имущества Солан указаны вы, тётя Клара, и ничего им не достанется. Они хотели оспорить документы в суде, но не успели. В город прислали нового бургомистра со сворой королевских ревизоров из столицы, и чиновникам из опеки стало резко не до нас.

Короче, на лицо халатность и полнейшее равнодушие ответственных лиц. Не зря говорят, что в маленьких городках водятся самые жирные черти.

— Всем нужна выгода, — Калами саркастично усмехнулась. — Особенно тем, кто говорит, что действует исключительно в наших интересах. Вы такая же. Скорей бы прошло два года! Мне исполнится шестнадцать, я стану совершеннолетней и больше никто не будет иметь над нами власти.

Чайник засвистел аккурат к тому моменту, когда на кухню вернулись младшие ребята. Они сгребли со столика в холле все оставшиеся шоколадки, печенья и конфеты в одну большую миску и принесли её сюда. Глядя, с каким аппетитом дети взялись за сладкий завтрак, я поняла две вещи: первое — на обед им придётся снова браться за яблоки, и второе — администрацию Сиренола ждёт грандиозный скандал.

* * *

Пустой чай на завтрак, сырая погода с резким ветром, рвущим зонтик из рук, и непривычное внимание каждого встречного прохожего могли бы вывести из равновесия даже Далай Ламу, чего уж говорить о простой девушке, затерянной в незнакомом мире.

Наряд скромный, но люди всё равно косились на меня. Косились и провожали подозрительным взглядом. Чуть было не обвинила Калами в очередной плодово-ягодной иллюзии, но зеркальце из косметички развеяло страхи. Винить остаётся только одежду. Зря я не надела что-либо из старых вещей Риты, вот теперь получаю незаслуженную минуту славы… Ха, минуту! Да это на полноценный час суда тянет. Или дело в том, что я чужачка? В городе с населением около трёх с половиной тысяч все жители так или иначе знакомы друг с другом, новый человек всегда вызовет у них любопытство.

Справедливости ради, я смотрела на них с не меньшим интересом. Особенно на проходящих мимо мужчин. Жителям Райма повезло с генетикой. Почти все из них были весьма симпатичными на мой взгляд. Суровая погода оставила на их лицах заметный отпечаток — мало кто улыбался, женщины предпочитали убирать волосы в пучок, половина мужчин носили бороды. С пятью детьми непросто выйти замуж, но кто сказал, что я должна забыть даже о романах без брачных обязательств? Я не монашка и не томная дева, ждущая непременно принца на белом коне. Только бы не женатый и не алкоголик, у всех остальных есть шанс.

Над острыми крышами домов разнёсся раскатистый звук — часовой колокол пробил десять утра. Если верить Трану, а не верить ему причин нет, мне нужна Ратуша. Её ориентиром служит высокая башня, увенчанная шпилем с шаром-громоотводом. Она виднеется из любого конца города и не позволит заблудиться даже в таких кривых улочках, как эти.

Сегодня город показался мне совсем иным, нежели вчера. В его серые камни будто бы вдохнули жизнь. Не яркую и суетливую, что свойственна крупным городам, но вдумчивую и упорядоченную, словно на курорте для пенсионеров. Деловито огибая лужи, мужчины и женщины в старомодных костюмах направлялись по своим делам. Открылись лавки и магазинчики, из семейных харчевен потянуло запахом нехитрых блюд. Мальчишка, торгующий газетами, громко зазывал покупателей. Не смотря на моросящий дождь и общий провинциальный пейзаж, Сиренол по-своему притягивал. Есть в нём что-то таинственное и мистическое… прямо как в книгах Эдгара По. И всё же я совсем не уверена, что хочу прожить здесь до конца дней. Однажды, если дети не будут против, мы переедем отсюда куда-нибудь потеплее.