Злодейка в Пресветлой академии - Кира Крааш Страница 16

– Вчерашний инцидент, – пояснил парень.

– Но я же никого не отравила! – возмутилась я.

– А что, хотелось? – оживился декан.

Крейг лишь закатил глаза:

– Расслабься, Шаттер, ты лишь свидетель произошедшего. Зачинщик безобразия – я.

Тут я искренне удивилась:

– Так вы ж даже не подрались, чего там зачинять-то.

– А вот это нам сейчас уважаемый Кортон и расскажет, – без тени улыбки произнес Крейг, пропуская меня перед собой в кабинет декана. – Что мы там такого успели совершить, что аж после побудки на ковер приходится идти. Ночью они, что ли, к те… к вам заявились?

– Практически, – декан опустился в свое кресло, кивком предлагая нам присесть на гостевые места. – Твоя бывшая невеста полночи рыдала у ректора, что злая ведьма тебя опоила и теперь совращает изо всех сил. У нее даже есть доказательства – какая-то там тряпочка, пропитанная приворотным зельем.

Я прикрыла глаза. М-да, вряд ли кто-то поверит, что приворот в академии сварила не единственная ведьма, а светлая магичка, наверняка благородных кровей, да еще и невеста важного наследника. Инквизиторам живой я, конечно, не дамся, но ситуация безвыходная и безнадежная. Поймают и сожгут. Торжественно и со всеми причитающимися почестями.

– Какая потрясающая чушь, – спокойно прокомментировал Крейг.

– Что конкретно? – чуть раздраженно спросил Изверг.

– Да все. Начнем с того, что София не была моей невестой и никогда ей не будет.

– М-да? – декан окинул парня скептическим взглядом. – Что ж ты с ней тогда возился?

– Изабелла.

– А-а-а... Ну да, выглядит вполне логичным.

Этот загадочный диалог мне порядком поднадоел, так что я решила, что спасение сжигаемых дело рук самих сжигаемых.

– Ну, раз мы во всем разобрались, я пошла, – сказала я, поднимаясь с гостевого кресла.

– Куда? – не понял Крейг.

– Собирать пожитки и спасать свой филей от вездесущей инквизиции, – честно ответила я.

– Стоять! – рявкнул Изверг, но я даже не дернулась. В вопросах выживания мы, темные маги, профессионалы. Всегда чувствуем, когда пора уносить ноги, когда еще можно побарахтаться, а когда уже поздно дергаться. Вот сейчас было самое время уносить ноги.

Поэтому я целеустремленно шагала к выходу, но пару секунд спустя поняла, что дверь почему-то не приближалась.

– Эй! – возмутилась я.

– Да сядь ты! – раздраженно рыкнул декан, и меня проволокло по кабинету, усадив обратно в кресло.

– Никто не отдаст тебя инквизиторам, ты полезнее в составе боевой группы, – спокойно пояснил декан.

Я вот с этим была в корне не согласна:

– У меня вот вообще никакого желания проверять вашу гипотезу.

– Шаттер, перестань паниковать, – раздраженный и флегматичный тон Крейга стал последней каплей.

– Ты издеваешься? Да на меня сейчас всех собак повесят в вашей паршивой академии, потому что эта дура решила тебя на себе женить, а ты ее зачем-то выгораживаешь. Вы поколениями жгли и резали темных магов, а тут внезапно после поклепа одной благородной эксгибиционистки меня никто не тронет?

– Шаттер… – начал было Крейг, но декан его перебил.

– Не-не-не, девочка совершенно права. Если до вчерашнего дня действовала сила ректорского внушения о важности сотрудничества, то сейчас даже самые лояльные лоялисты присоединятся к веселой травле.

– Вот! – воскликнула я.

– Только есть одна проблема, ведьма. Сейчас начнется разбирательство, где лорд Крейг и леди Родли будут выяснять, кто из них сторона потерпевшая, а кто – причастная. И учитывая, что за Родли стоит Изабелла, легко и быстро не получится. И самое безопасное место для тебя – академия. Потому что за ее стенами тебя быстро отправят на костер, никто особо разбираться не станет. А вот здесь самосуд устроить не получится – можно вылететь из Пресветлой, а это пострашнее любого позорного столба будет для молодых и неокрепших моралью аристократов. Так что никаких резких движений. Поняла?

Я упрямо поджала губы.

– Не слышу ответа, ты поняла? – с нажимом произнес декан.

– Да, – две буквы с нечеловеческим усилием протиснулись сквозь мои сжатые зубы.

Потом еще час мы обсуждали детали произошедшего. Крейг рассказывал, я внимательно слушала. Где спрашивали – отвечала, подробно, но без большой охоты. Из всего разговора я успела почерпнуть несколько интересных фактов. Во-первых, Крейг действительно самый завидный жених в академии. К нему прилагалось такое наследство древнего рода, что тут любая бесприданница рискнула бы сварить приворот. Во-вторых, Изабелла – его мачеха. В-третьих, мачеха у парня фрейлина местной королевы, а потому дама влиятельная с от-такенными амбициями. Ну и, в-четвертых, милашка София у Изабеллы что-то между воспитанницей и протеже. Короче, шансов отвертеться у парня, как мне казалось, никаких, но он упрямо боролся за свободу личного выбора.

И я бы, наверное, даже посочувствовала всем участникам этого расчудесного любовного романа, если бы не оказалась втянута в происходящее безобразие. А все потому, что Крейгу отчего-то подумалось, что он может извлечь какую-то выгоду из происходящего!

Когда, наконец, мы вышли из кабинета декана, безнадежно пропустив завтрак вместе с половиной первой пары, Крейг коснулся моего плеча.

– Шаттер, слушай… – неуверенно начал он, но слушать его – это последнее, чего мне хотелось в данный момент, да и вообще в любой момент.

Я развернулась к парню и четко и максимально агрессивно, насколько это возможно при нашей разнице в росте, прошипела:

– Нет, это ты меня послушай, герой-любовничек. Я тебе такую веселую жизнь устрою – мало не покажется. Каждый день будешь жалеть о том, что втянул меня в свои интриги для начинающих аристократов.

– Шаттер… – нахмурился парень, попытавшись схватить меня за рукав, но я от всей своей ведьмовской души пнула его по ноге под коленкой, как учили мальчишки в детском доме и, развернувшись, зашагала в общежитие.

Бойтесь, светлые маги. Ведьма вышла на тропу войны!

Полдня я кипела, вынашивая планы зверской мести. В голову, как назло, не приходило ничего стоящего. Хотелось чего-то грандиозного, с помпой и фанфарами. А из доступного арсенала были только назойливые мелочи, недостойные звания темного мага. То есть в теории я могла саботировать тренировки, но в недалекой перспективе от этого могла зависеть моя жизнь, хотя я не оставляла надежды отыскать лазейку в военной повинности.

Собственное бессилие злило. Я в который раз клятвенно пообещала себе являться в страшных кошмарах ректору Темнейшей за то, что сослал меня сюда, но фантазия моя на этом исчерпывалась.