Особенная - Скотт Вестерфельд Страница 16

Повиснув на одной руке, Тэлли зубами стащила с другой руки перчатку и прижала кончик пальца к уголку оконного стекла. Чипы, вживленные под кожу, зарегистрировали вибрации. Стекло фактически превратилось в большой микрофон. Тэлли закрыла глаза и вдруг услышала звуки в комнате с такой четкостью, словно приложила к тонкой стене стакан, а к его донышку — ухо. Раздался мелодичный звон. Теперь Шэй могла слышать то же самое через свою скинтенну.

Говорил Зейн. Услышав его голос, Тэлли ощутила дрожь. Он был таким знакомым, но казался искаженным — то ли его нечетко передавала аппаратура для прослушки, то ли сказывались месяцы, прожитые врозь. Она различала слова, но не понимала их смысла.

— Все так называемые прочные отношения, подвергнутые быстрой заморозке, со всем своим возом древних и уязвимых предрассудков и мнений, уносятся прочь, — произнес Зейн. — Все они становятся антикварными экспонатами еще до того, как успевают окостенеть…

— Что за бред? — прошептала Шэй, покрепче ухватившись за оконную раму.

— Не знаю. Похоже на учение ржавников. Как будто из какой-то старинной книги.

— Только не говори мне, что Зейн… читает «кримам» книжки!

Тэлли озадаченно посмотрела на Шэй. Действительно, выразительное чтение в кругу «кримов» выглядело диковато. Или было случайностью и ничего не значило. Но голос Зейна продолжал звучать. Он произносил что-то насчет таяния.

— Загляни в окно, Тэлли-ва.

Тэлли кивнула, подтянулась, и ее голова оказалась выше подоконника.

Зейн сидел в большом мягком кресле. В одной руке он держал потрепанную старинную бумажную книгу, а другой размахивал, будто дирижер. Но в тех местах, где, согласно данным городского интерфейса, должны были находиться другие «кримы», никого не было.

— О Шэй, — прошептала Тэлли, — тебе это так понравится…

— Я сейчас тебе на голову рухну, Тэлли-ва, — через десять секунд. Что там происходит?

— Он там один. А все остальные «кримы»… — Тэлли вгляделась в полумрак за пределами круга света, отбрасываемого настольной лампой. Ну точно, они были распределены по комнате — ни дать ни взять внимательные слушатели. — Кольца. Вместо людей — интерфейсные кольца.

Шэй не удержалась и восхищенно хихикнула:

— Пожалуй, за его умственные способности можно не переживать!

Тэлли кивнула и усмехнулась:

— Постучать в окно?

— Сделай милость.

— Я могу его напугать.

— Напугать — это то, что надо, Тэлли-ва. Нам нужно, чтобы он был в форме. Давай скорее, а то я могу соскользнуть.

Тэлли подтянулась повыше и забросила колено на узкий заоконный выступ. Сделав глубокий вдох, она два раза легонько постучала в стекло и попробовала улыбнуться, не показав острые зубы.

Зейн обернулся на звук, вздрогнул, а потом широко раскрыл глаза. Он щелкнул пальцами — и окно распахнулось.

Губы Зейна расплылись в улыбке.

— Тэлли-ва, — прошептал он, — ты изменилась.

Зейн был по-прежнему красив.

Острые скулы. Взгляд — пристальный и голодный, будто он до сих пор принимал сжигатели калорий ради сохранения остроты восприятия. Губы пухлые, как у любого красавчика. Задумчиво глядя на Тэлли, Зейн по-детски поджал их. А волосы у него совсем не изменились. Тэлли помнила, что он красил их каллиграфической тушью в иссиня-черный цвет, совершенно не соответствующий стандартам Комиссии по красоте.

Но что-то в его лице стало другим. Что именно — Тэлли никак не могла уловить.

— Ты Шэй-ла прихватила? — проговорил Зейн в то мгновение, когда за спиной Тэлли скрипнули по подоконнику ребристые подошвы ботинок. — Какая радость.

Тэлли медленно кивнула. По голосу Зейна поняла: он жалеет, что она пришла не одна. Конечно. Им нужно было сказать друг другу так много, и почти все это Тэлли не хотела говорить при Шэй.

Почему-то вдруг ей показалось, что они с Зейном не виделись несколько лет. Тэлли резко ощутила все изменения, произошедшие с ее телом: прочнейшие и легкие кости, анимированные татуировки, шрамы от порезов на предплечьях — все это напоминало ей о времени, прожитом в разлуке с Зейном. И о том, насколько они теперь разные.

Шэй с усмешкой посмотрела на интерфейсные кольца:

— Твоим друзьям не скучно слушать эту старую замшелую книжку?

— Друзей у меня больше, чем ты думаешь, Шэй-ла.

Зейн обвел взглядом комнату.

Шэй покачала головой и вытащила из кармашка на ремне маленький черный прибор. Острый слух Тэлли уловил едва слышное гудение — или, скорее, шипение, которое издают влажные листья, когда попадают в костер.

— Расслабься, Зейн-ла. Город нас не услышит.

Зейн сделал большие глаза:

— Вам это позволено?

— А ты не знал? — улыбнулась Шэй. — Мы теперь особенные. Чрезвычайники.

— О-о! Ну, если нас только трое… — Зейн бросил книгу на пустой стул, над которым покачивалось интерфейсное кольцо Периса. — Остальные сегодня ночью слегка развлекаются. Я их прикрываю — на всякий случай, если за нами следят смотрители.

Шэй рассмеялась:

— Хочешь сказать, что смотрители должны поверить, будто «кримы» организовали читальный зал?

Зейн пожал плечами:

— Насколько нам известно, речь идет не о настоящих смотрителях, а о компьютерной программе. Лишь бы кто-то раскрывал рот и говорил — тогда эта программа всем довольна.

Тэлли села на край не заправленной кровати Зейна. Девушку пробивала дрожь. Зейн разговаривал совсем не как тупоголовый красавчик. Если он прикрывал товарищей, пока они занимались чем-то преступным, значит, голова у него работала нормально. Значит, из такого изобретательного красавчика со временем вполне мог получиться чрезвычайник…

Тэлли вдохнула знакомый запах Зейна, исходивший от постельного белья. Она гадала, как ведут себя сейчас татуировки на ее лице.

«Наверное, они просто взбесились», — подумала она.

Но вот что интересно: сам Зейн был без интерфейсного кольца и даже без браслета-трекера. Как же за ним следили смотрители?

— Твое новое лицо восхитительнее, чем у прекрасной Елены, Тэлли-ва, — сказал Зейн, разглядывая паутину анимированных татуировок на ее скулах и руках. — Чтобы тебя похитить, снарядили бы миллиард кораблей. Пиратских, скорее всего.

Шутка получилась так себе, но Тэлли улыбнулась. Она никак не могла придумать, что сказать. Два месяца она ждала этого момента, а теперь сидела и молчала, как дура.

Но слов ей не хватало не только из-за того, что она нервничала. Чем дольше она смотрела на Зейна, тем больше он казался ей каким-то… неправильным, и даже его голос звучал так, словно доносился из соседней комнаты.