Пан. Книга 1. Указанная пророчеством - Сандра Ренье Страница 16

— Не веришь? Как зовут агента по кастингу? Луиза Гамильтон? Или Харрингтон?

Побелев лицом, Ава застыла на месте, переводя взбешенный взгляд с меня на Фелисити.

— Откуда ты знаешь? — выдохнула она и подвинулась ближе к Ли. Но тот отодвинулся. Он наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди и прищурив глаза.

— Об этом говорили на встрече анонимных алкоголиков, — выдала я, — кстати, Джек, ты тоже заходи. У нас в группе есть двое, они каждый день таскают в школу водку с лимоном в бутылке из-под «Швепса», ты наверняка найдешь, о чем с ним поговорить. — Я нарочито широко оскалилась, сверкнув своими брекетами, и пошла прочь.

А сзади неслись вопли Авы.

— Скажи, что это неправда! — орала она не то Джеку, не то Фелисити.

Мои друзья покатывались со смеху.

— Откуда тебе это известно? — спросил в коридоре удивленный Джейден.

— Луиза Гамильтон в прошлое воскресенье была на этом собрании кроличьего общества в нашем пабе. Я слышала, как она рассказывает о рекламе шампуня, когда подавала напитки.

— А про Джека? — спросила Руби.

Мы в голос застонали. Руби, Руби, вечно ты витаешь в облаках! Вся школа знает, одна ты нет. Джек таскает в школу флакон из-под одеколона и прикладывается к нему чуть ли не на каждой перемене. Все знают, но никто до сих пор не говорил об этом вслух. Я первая.

— Спасибо вам, вот что!

— За что это? — удивилась Николь. — Спасибо тебе, ты спасла положение. А мы и рта раскрыть не успели.

— За то, что вы со мной, вот за что, — ответила я. — Куда я без вас? Одна я бы с ними ни за что не справилась. Я вам должна один обед.

— Забудь, старушка, — Кори панибратски обнял меня за плечи, — стейк был так себе, жестковат, а картошка, наоборот, разваливалась. Это ты нас спасла.

— Попробуй очаровать Матильду, — я по-дружески пнула его в бок, — это откроет для тебя новую вселенную. Честное слово.

Кори скорчил противную рожу.

В кабинете английского за моей партой уже сидел Ли и улыбался мне улыбкой, какую следует внести в Женевскую конвенцию как запрещенный метод ведения войны. Я обернулась, рассчитывая увидеть позади себя Фелисити, но ее там не было.

— До чего же ты себя не любишь! — произнес сосед, когда я садилась на свое место.

— С чего ты взял-то!

— Почему ты не можешь себе представить, что парень улыбается именно тебе?

— Видишь ли, какое дело, — кисло осклабилась я, — я видела на перемене свое отражение в зеркале и вообще не первый год на свете живу. У меня есть основания сомневаться, что мальчики искренне рады меня видеть.

— Кори и Джейден тебе все время улыбаются. В них-то ты не сомневаешься.

— Кори и Джейден — дело особое. Они мои друзья уже много лет. Они со мной вообще по-особенному общаются, не как другие.

— И улыбаются тебе, — не отставал он.

— Ли! — я вздохнула. — Они мне как братья, понимаешь? У тебя есть брат или сестра? Вы друг другу улыбаетесь? Вы рады друг друга видеть?

— У меня никого нет, я один, — признался Ли.

Я равнодушно пожала плечами:

— Иногда это совсем не плохо. Братья и сестры могут принести кучу проблем…

И зачем я это сказала? Язык мой — враг мой, он вечно лезет вперед моих мозгов. К моему огромному облегчению, Ли пропустил последний комментарий мимо ушей.

— У меня есть два кузена, — сообщил он, — мы очень близки, они мне как родные. Эмон только что поступил на работу в магазин своего отца, а Кайран — жиголо. Смазлив до невозможности, ни одна скала перед ним не устоит, удобно устроился. Так что я тоже знаю, каково это — иметь братьев.

Очень интересно. И что мне теперь делать с этой важнейшей информацией? Он ведь не просто так мне это рассказал. Надо же что-то ответить.

— Хм, жиголо, значит? А ты тогда кто такой?

— Ну, скажем так, если Кайран — это Джеймс Бонд, то я — Остин Пауэрс.

— Ну, не знаю, ты не похож на Остина.

— Возможно, — Ли хмыкнул.

Тут вошел мистер Зингер, и начался урок.

На другой день, когда я вышла из метро, меня ослепило солнце, снова яркое, веселое. От его света заиграли стены домов, зазеленели деревья. Солнце ранней осени. Вдохновение импрессионистов! При таком освещении, должно быть, Ренуар писал в парке свои пейзажи.

Но после этого яркого света я снова оказалась в мрачноватой маленькой комнате, за письменным столом, над учебниками. Младшей сестре Кори Шерил требовалась помощь в английском, а мне нужны были деньги. На том мы и сошлись.

Люблю маленькие лондонские парки и скверы, крошечные оазисы среди каменной шумной пустыни. Кори жил в переулке недалеко от метро, но я нарочно сделала крюк и прошла через сквер. Я всегда так делаю, особенно в солнечную погоду. На скамейке пенсионеры грелись на солнце, дети играли на площадке, мамаши болтали в сторонке, катая туда-сюда детские коляски и наблюдая за игрой старших детей. Две вороны шныряли по траве в поисках съестного.

И вдруг эта идиллическая картинка сменилась непонятным видением: вдруг исчезли люди, дома, шум, машины. Полная тишина. И впереди — только поле. Поле до горизонта. И пара деревьев в отдалении на холме.

Я в испуге остановилась и глубоко вздохнула. В ту же секунду видение исчезло, я снова оказалась в парке. Снова тот же городской шум. Так громко, что пришлось на мгновение заткнуть уши. Что это было? Что за видение? Или у меня бред? Сердце колотилось, колени подгибались. Неверным шагом я поплелась дальше. Скорей бы уйти отсюда. Сквер утратил для меня всякую прелесть. Мне стало страшно. Когда я проходила мимо ворон, мне показалось, что они, склонив набок головы, пристально разглядывают меня.

Кори открыл мне дверь.

— Шерил еще в душе, — сообщил он, — еще полчаса точно.

Как обычно. Тогда и занятие будет полчаса, а потом мне срочно в паб. Кори проводил меня в комнату, где я с удивлением обнаружила Джейдена. Он вместе с Кори сидел за компьютером.

— Ой, привет! — обрадовалась я.

— Здравствуй, Сити. — Джейден поглядел на меня как-то смущенно, и голос его звучал неуверенно. Если бы он не был смуглым от природы, готова поклясться, он бы покраснел.

Смущение Джейдена быстро разъяснилось: в окне напротив показалась женщина в одном нижнем белье. А компьютер был выключен.

— Тьфу ты! Пошляки же вы! — фыркнула я.

— Да ладно тебе, Сити, — ухмыльнулся бесстыжий Кори, — я никогда больше не буду жаловаться на вид из окна.

Почти голая дама в окне ходила между тем по комнате с телефоном около уха, демонстрируя со всех сторон свои 110-60-90. Особенно 90, потому что все больше поворачивалась к окну спиной.