Мгновение вечности - Роуз Сноу Страница 17

Я с интересом рассматривала учениц, чьи юбки были короче, чем моя, в то время как другие носили форму нужной длины. Однако всех их объединяло то, что они откровенно сохли по Престону.

– Кажется, ты довольно популярен здесь, – сказала я, когда мы с Престоном подошли по широкой каменной лестнице к большой входной двери.

– Тебя это удивляет?

Я усмехнулась.

– Вообще-то, нет.

– Правильный ответ, Джун. Может, это немного связано с тем, что я играю в группе. А может, все дело в моей внешности и непостижимом обаянии, – сказал он, подмигнув мне.

Улыбаясь, я вошла в школу. Внутри меня встретила приятная прохлада, и я с любопытством огляделась. От вестибюля в нескольких направлениях расходились длинные коридоры, и я обнаружила сразу два лестничных пролета, которые, по-видимому, вели на второй этаж. Все здесь было по крайней мере вдвое больше, чем во Франкфурте, и я была уверена, что мне понадобится время, чтобы найти дорогу.

Престон указал на белую дверь слева от нас.

– Секретариат здесь. Увидимся, Джун. – С этими словами он исчез, и я глубоко вздохнула, прежде чем подойти к белой двери и вежливо постучать. Когда до меня донесся низкий голос, я вошла в комнату и огляделась. Глубокий голос принадлежал миниатюрной женщине, которая сидела за блестящим письменным столом из темного дерева и смотрела на меня сквозь свои узкие очки, как будто я отвлекла ее от чего-то невероятно важного.

– Что я могу сделать для вас? – сдержанно спросила она.

– Сегодня мой первый школьный день. Меня зовут Джун Мэнсфилд, и я должна сообщить об этом в офисе.

Секретарша кивнула:

– Хорошо. Сейчас поищу ваши документы. – Она встала и неохотно подошла к шкафу и начала перебирать папки острыми пальцами. Рядом со шкафом стояла стеклянная витрина, в которой лежала пустая красная подушка из бархата.

– Итак, Джейн Мэнсфилд, такая есть.

– Джун Мэнсфилд, – поправила я и мягко улыбнулась, потому что мисс Кенсингтон, конечно, не принадлежала к числу людей, которые любят, когда их поправляют.

– Что ж, Джун Мэнсфилд. – Она так выделила мое имя, как будто это была заразная болезнь, при этом пролистывая мое досье. – Вы опоздали на неделю.

– Я только вчера приехала в Корнуолл. Но дядя сказал, что со школой уже все улажено.

– Имея в виду что? – мисс Кенсингтон подняла одну бровь. Под ее взглядом я начала чувствовать себя неловко, сопротивляясь желанию нервно одернуть юбку.

– Вот список выбранных вами курсов, – сказала она и подала мне бумагу, на которой было записано расписание занятий. Рядом с каждым курсом стояло имя бывшего премьер-министра Великобритании. – А вот сводная таблица расположения классов, – продолжила она, подав мне еще одну бумагу. – Срок регистрации на дополнительные занятия, такие как театральный или спортивный курсы, истекает в конце недели.

Я кивнула и получила еще третий лист бумаги, на котором значился список факультативов.

– Это все. – Мисс Кенсингтон демонстративно повернулась ко мне спиной, сев обратно на свой стул.

– Хорошо. Спасибо большое! – сказала я, выходя из кабинета.

В коридоре я сделала глубокий вдох и открыла свое расписание. Моим первым занятием была математика в классе Маргарет Тэтчер, для этого мне нужно было подняться по изогнутой лестнице на второй этаж.

Толпа болтающих между собой учеников прошла мимо меня, и, кроме другого языка и другой школьной формы, в остальном все было так же, как во Франкфурте. Даже мое сердце стучало так же сильно, как и в мой первый день в гимназии, когда я нашла класс Маргарет Тэтчер и вошла внутрь. Он выглядел немного пыльным, и даже мебель напоминала мне о давно ушедшем времени. Обстановка состояла из потертых темно-коричневых деревянных столов с подходящими к ним стульями у длинного ряда высоких окон, из которых открывался вид прямо на ветви деревьев.

Рядом с дверью висела большая темно-зеленая школьная доска, ничем не отличающаяся от тех, что использовали сто лет назад. Чуть сбоку от нее стояла современная белая маркерная доска, которая совершенно не вписывалась в эту обстановку. Оглядывая класс, я чувствовала себя как будто связанной с этой доской, потому что, хотя я носила ту же форму, что и остальные, я была здесь так же не к месту, как маркерная доска среди старой мебели.

Не обращая никакого внимания на свои мысли, я прошла в класс, где уже сидели ученики, и огляделась, чтобы найти свободное место. Я обнаружила пустой стол у окна и быстро пошла к нему. С облегчением я положила свой рюкзак на стол и только успела отодвинуть стул, как рядом со мной раздался мужской голос:

– Я, конечно, не хочу вмешиваться, но ты уверена, что хочешь сидеть здесь?

Я удивленно подняла взгляд.

– Это место занято? – спросила я, с любопытством разглядывая стоящего напротив меня. Это был долговязый парень с темными волосами и явно выступающим кадыком, который, видимо, тоже только что пришел. Он бросил на меня жалостливый взгляд и спустил рюкзак с плеча, прежде чем бросить его на стол рядом с моим.

– Нет, – ответил он и сел на стул, прежде чем повернуться ко мне, скрестив ноги. – И у этого есть причина, дорогуша.

– И какая же? – спросила я и украдкой оглядела класс в поисках еще одного свободного места.

– Муравьи. – Парень поднял обе брови. – Грейсон.

Видимо, я выглядела слегка сбитой с толку, потому что его рот изогнулся в улыбке.

– Муравьи и есть причина. А меня зовут Грейсон, – повторил он, протягивая мне руку.

– Джун, – с улыбкой представилась я и пожала его руку. – А с муравьями я справлюсь.

– Это мы еще посмотрим, – сказал он, мельком взглянув на часы на своем запястье. Хотя я не разбиралась в часах, они выглядели так, как будто стоили несколько тысяч фунтов.

– Неужели их так много? – я посмотрела под стол и не обнаружила ни одного муравья.

– Они вылезают прямо из щелей в стенах, когда ты меньше всего их ожидаешь. У этих насекомых повсюду гнезда.

– Да, муравьи живучие, – согласилась я. – Говорят, самая большая колония муравьев тянется на 5760 километров.

Грейсон удивленно посмотрел на меня.

– Что ж, будем надеяться, что эти километры тянутся не только через Корнуолл. Потому что я не очень люблю муравьев, которые ползают повсюду. У Лили они однажды были… – Он осекся. – Ох, лучше пусть она сама тебе об этом расскажет. Она становится невыносимой, если я порчу ее рассказы.

Я села.

– Кто такая Лили?

Класс продолжал заполняться, и некоторые бросали на меня любопытные взгляды, но большинство учеников почти не обращали на меня внимания.

– Та, кто всегда приходит последней, – ответил Грейсон, подняв обе брови.

Конец ознакомительного фрагмента