На краю вечности. Книга 2 - Вера Бартон Страница 17

— В нем была кровь? Или же он был осушен? — спрашиваю я, пытаясь найти места укусов.

— Его никто не пил. Ты ведь знаешь, что так можно оставить следы ДНК. А это значит, что тот, кто совершил это преступление, и умен, и обладает чертовской выдержкой. Сложно сдерживаться, когда перед тобой столько горячей крови… — Фабрисио произносит это с таким чувством, что голод пробуждается сам.

— По идее, он уже должен был воскреснуть, — говорю я, вспоминая прошлые смерти Дэшэна.

— Я верю, что такое было раньше, но сейчас все серьезней, — касаясь моего плеча, мягко говорит Фабрисио. — Он очень сильно пострадал. Подумай о похоронах. Так будет лучше.

— Как ученый, медик… Ты не заметил в нем никаких отклонений? Химический состав крови, еще какие-то особенности организма?

— Нет, ничего уникального. По анализам — это типичный смертный, который непонятно как попал в наш элитный морг, — с уверенностью произносит Фабрисио, задвигая ящик с телом китайца обратно в холодильник. Потом сует руку в карман и вытащив оттуда визитку, протягивает мне. — Захочешь узнать его состояние — звони.

И направляется в свой кабинет давая понять, что мне лучше убраться.

Глава 7

Возвращаюсь домой. В гостиной темно и пусто. Снимаю пальто, поднимаюсь на второй этаж. Заглядываю в комнату к Айлин, ее там нет. На всякий случай обхожу весь дом. Похоже, она ушла. Видимо, Арсен давал ей чересчур много свободы, что ей теперь даже не хватает ума предупредить о своем уходе. Злюсь на нее за это. Хочу позвонить ей на мобильный, но соображаю, что не знаю ее номера. Значит, разговор придется отложить. Бросаю взгляд на часы. Почти восемь вечера. Дверь библиотеки открывается и оттуда выходит Петра.

— Мы с братом хотим есть, — подходя ко мне и поднимая на меня глаза, жалобно говорит она. — Покорми нас, пожалуйста.

Вместе мы спускаемся на кухню. Петра садится на табуретку, я лезу в холодильник. Банка консервов, одно яйцо, засохший ломтик сыра и ничего, чем можно было бы накормить двух голодных детей. Надо будет озаботить Арсена поиском новой домработницы, а заодно и няни.

— Ты плохо готовишь, — говорит Петра, замечая муку на моем лице. — Закажи нам пиццу. Арсен всегда так делает, если Айлин сбегает со своим парнем и не успевает приготовить поесть.

— Со своим парнем? — переспрашиваю я, закрывая холодильник.

— С Костасом. Разве она тебе не хвасталась? — удивляется Петра.

Жизнь всегда подсунет тебе то, чего ты больше всего не хочешь. Но я могу ее понять. Она вырвалась из тисков ненависти и негатива, ей хочется наверстать упущенное. Нырнуть в жизнь с головой. Не думая ни о чем, кроме настоящего момента. А разбираться с последствиями придется мне. И я не могу сказать, что я в восторге от такой перспективы. Так как этот тип мне продолжает не нравится, и вызывает сомнения, хочу завтра же навести о нем справки. Чем живет, с кем связан, законны ли его действия. Тяжело быть опекуном юной девушки. Тем более с такими особенностями.

— Еще не успела. Позови брата, мы идем в кафе.

Едва официантка приносит заказ, как близнецы тут же набрасываются на еду. Молча наблюдаю за их непосредственностью и беспечностью. Как же мало им надо для счастья!

— А можно мороженое? — спрашивает Петра, с трудом прожевывая то, что запихала в рот. Фео прыскает от смеха.

— Конечно, — с готовностью отзываюсь. — Какое хотите?

— Фисташковое! — в один голос отвечают близнецы.

Снова делаю для них заказ. Внимательно смотрю на брата и сестру.

— Прежде, чем вы приступите к десерту, у меня к вам серьезный разговор, — кладя руки на стол, начинаю я. Петра тут же подается вперед. Фео начинает тереть кулаком глаза. — Вы уже знаете, что Дэшэн пропал. Скажите, может быть вы что-то замечали странное перед тем, как это произошло? Кто-то подходил к нему? Обижал?

— Красивый блондин нас уже спрашивал об этом, — вздыхает Петра, подпирая ладошкой щеку. — Но я ничего такого не помню.

— Мне кажется, что я видел несколько раз мужчину с серьгой в ухе, — задумчиво говорит Фео, глядя на свои руки. — Он прятался за деревьями возле твоего дома, Зотикус. Когда он понял, что я его заметил, то приложил палец к губам и тут же исчез.

— Почему ты сразу об это не сказал? — интересуюсь я, глядя мальчику в глаза.

— Ну… Я испугался, — виновато опуская голову, тихо отвечает он. Решаюсь на авантюру. Беру его за подбородок, заставляя его посмотреть себе в глаза. Беззвучно произношу «подчинись мне», его зрачки расширяются. По отношению к детям это запрещено, но я рискую. Мне важно любыми средствами докопаться до правды.

— Как выглядел тот человек? — мягко спрашиваю я.

— У него темные кудрявые волосы. Глаза… черные и злые. В ухе болталась серьга, похожая на кольцо. А на скуле большое пятно, как клякса, только коричневое. Он не сводил глаз с Дэшэна, а потом кому-то позвонил и ушел.

— Дэшэн заметил его?

— Вроде бы нет, — с сомнением говорит Фео и смотрит на сестру. Та лишь пожимает плечами.

— Ты смог бы вместе с художником составить его портрет? — затаив дыхание, спрашиваю я.

— Да, — утвердительно кивает Фео

Отпускаю его внимание. Нужно будет срочно позвонить Ви. Официантка приносит мороженое, дети тут же забывают о нашем разговоре, переключаясь на лакомство.

Уложив близнецов спать, я наконец вздыхаю с облечением. Можно побыть одному, посидеть в тишине и разобраться с тем, что делать дальше. Несмотря на то, что сейчас ночь, и у вампира должен быть пик активности, мне хочется спуститься в подвал и залечь в гроб. Просто поспать, не вслушиваясь в звук шагов, которые не предвещают ничего хорошего. Ни думая о новом дне, который принесет очередные проблемы и трудные решения. Отключиться ото всего и провалиться в пустоту часов на пятнадцать. Но моему такой простому и жизненно важному желанию не суждено сбыться. Потому что кто-то названивает в дверь, и я лечу стрелой открывать, чтобы близнецы не проснулись. В изумлении застываю, глядя на свою гостью. Это Катерина Грант.

— Здравствуй, Зотикус, — произносит она. У нее мелодичный голос и приятная улыбка. Она одета в короткое черное пальто с поясом и высокие до колен красные сапоги. Волосы убраны в пучок. Легкий макияж грамотно подчеркивает и без него яркую красоту. — Уверена, ты уже знаешь, кто я.

— Правда? Приятно встретить существо с таким высоким мнением о себе, — откликаюсь я, привалившись к косяку.

— Нет, таким оно было о тебе, но я, похоже, слишком расщедрилась, — глядя мне в глаза, парирует Катерина. — Пригласишь меня?

— А стоит? — не скрываю своих сомнений я. Грант хмурится.

— Я здесь по поручению совета клана, — говорит она. — Этой ночью будет отпущение праха Тео и совет хочет, чтобы ты присутствовал.