Дом Земли и Крови - Сара Маас Страница 17

Даника потратила немало времени, копаясь в истории правящих стай оборотней в других городах. Она пыталась понять, почему в Хилене всегда правили львы, в Коринфе – тигры, а в Ойе – соколы; почему в одних семьях статус предводителя передавался по наследству, а в других нет. Оборотни, не превращавшиеся в хищных зверей и птиц, тоже могли возглавить Вспомогательные силы города, но такое случалось редко. У Брайс все эти изыскания вызывали откровенную скуку. Если Даника и сумела узнать, почему семья Фендир обладала столь большим куском властного пирога, она решила не утомлять подругу.

«Удачи в обуздании Даники», – написала Коннору Брайс.

«Она желает мне того же относительно тебя», – ответил Коннор.

Брайс уже хотела убрать телефон, когда экран осветился снова. Опять Коннор. «Ты об этом не пожалеешь. Я давно обдумал все способы, какими буду тебя ублажать. Все удовольствия, которые нас ждут».

«Сталкер», – ответила она, но улыбнулась.

«Веселись. Увидимся через пару дней. Напиши, когда благополучно вернешься домой».

Брайс дважды перечитала их разговор, поскольку чувствовала себя жуткой лузершей и подумывала, не позвать ли Коннора на свидание прямо сейчас, как вдруг ей в горло уперлась острая кромка холодного лезвия.

– Секунда – и ты покойница, – проворковал женский голос.

Брайс вскрикнула, пытаясь успокоить сердце, которое мгновенно перешло из режима дурацкого ликования в режим неизъяснимого страха.

– Чтобы больше таких шуточек не было, – прошипела она Фьюри.

Та невозмутимо убрала нож от горла Брайс и спрятала в ножны.

– А ты не выставляй себя живой мишенью, – сухо ответила Фьюри.

Ее длинные волосы цвета оникса были стянуты в тугой конский хвост, что оттеняло высокие скулы. Ее кожа имела красивый светло-коричневый цвет. Фьюри оглядела очередь жаждущих попасть в «Ворон». Карие глаза подмечали каждую мелочь и обещали смерть всякому, кто посмеет оказаться у нее на пути. Но хвала богам, ее черные кожаные легинсы, облегающая бархатная майка на лямках и сапоги, которые при необходимости превращались в оружие, не источали запаха крови.

– Смотрю, ты почти без макияжа, – сказала Фьюри, оглядев Брайс с ног до головы. – Если этот человечишка не дурак, думаю, он с первого взгляда понял, что ты собралась его бросить.

– Он был слишком поглощен своим телефоном и не заметил.

Фьюри выразительно посмотрела на телефон Брайс, до сих пор зажатый в руке.

– Даника приколотит твои яйца к стене, когда я ей скажу, что застала тебя в таком растрепанном состоянии.

– Это ее вина, – огрызнулась Брайс.

Фьюри лишь оскалилась. Она принадлежала к ванирам, но к какой их разновидности – Брайс не знала. Не знала она и о Доме, к которому относилась Фьюри. Спрашивать было невежливо. Помимо сверхъестественной скорости, изящества и молниеносных реакций, Фьюри не демонстрировала никаких иных своих качеств. Подруги никогда не видели ее в ином обличье и ничего не знали о ее магических способностях.

Но она имела статус полноправной гражданки. Стало быть, за что-то ее ценили, причем высоко. Учитывая ее способности, наиболее вероятным Домом Фьюри был Дом Пламени и Тени, хотя она не принадлежала к демонакам, вампирам и уж тем более к призракам. Да и на ведьму, вроде Джезибы, она была не похожа (правда, Джезиба давно переметнулась в колдуньи). На некромантку она тоже не тянула, поскольку в основном отнимала жизнь у своих жертв, а не возвращала незаконным образом.

Фьюри забрала у Брайс бутылку и, потягивая вино, смотрела на переполненные клубы и бары, коих на улице Лучников было великое множество.

– Где наша длинноногая?

– Спроси что полегче.

Подмигнув Фьюри, Брайс извлекла пластиковый пакетик, где лежало двенадцать черных сигарет с «корнем радости».

– Припасла нам зажигательного.

Красные губы Фьюри разошлись в улыбке, обнажив ровные белые зубы. Сунув руку в задний карман легинсов, она достала мешочек с белым порошком. Казалось, от него исходит яркое радужное сияние.

– Я тоже.

– Не тот ли порошок пыталась мне продать торговка «дурью»? – спросила Брайс, адресуя вопрос не столько подруге, сколько себе.

Фьюри застыла:

– Как она тебе его описала?

– Как новую синтетическую бодягу для вечеринок. Обещала, что почувствую себя богиней. Остальное не помню. Мне монет не хватило.

– Синтетическую? – нахмурилась Фьюри. – Держись от синтетики подальше. То еще дерьмо.

– Ладно.

Брайс вполне доверяла Фьюри, чтобы всерьез отнестись к предостережению. Мешочек все еще находился между пальцами подруги.

– Мне многодневные галлюцинации ни к чему. Завтра на работу.

Завтра ей снова придется делать вид, будто она знает, как и где искать этот чертов Рог.

Фьюри запихнула мешочек себе в лифчик, сделала еще глоток, потом вернула бутылку Брайс:

– Не волнуйся. Джезиба ничего не унюхает.

– Тогда идем. – Брайс взяла Фьюри под руку. – Отожжем так, чтобы наши предки перевернулись в могилах.

Будущее свидание с Коннором не означало, что теперь Брайс должна себя вести как пай-девочка. И потому во внутреннем святилище «Белого ворона» она наслаждалась всеми доступными способами.

Фьюри была знакома с Ризо – владельцем клуба. Возможно, по работе или по личной жизни, о которой подруги знали не больше, чем о глубинах Хела. Главное, им не требовалось мурыжиться в очереди. Оборотень, умевший превращаться в ярко раскрашенную бабочку, всегда держал для них свободную кабинку.

Ярким в заведении Ризо было все, включая и одежду официантов. Принеся подругам заказанные напитки, те даже глазом не моргнули, увидев полоски искрящегося белого порошка, созданные ловким движением руки Фьюри. Не обратили они внимания и на клубы дыма, выплывающие из раскрытых губ Брайс. Она сидела с запрокинутой головой, рассматривала зеркальный купол потолка и без умолку смеялась.

У Юниперы с раннего утра начинались репетиции, поэтому она отказалась от порошка, «корня радости» и выпивки. Зато она не отказала широкоплечему фэйцу и удалилась с ним на целых двадцать минут. Мужчина был очарован ее шоколадно-коричневой кожей, точеным лицом, вьющимися черными волосами и длинными ногами, которые оканчивались маленькими копытами. Он на коленях умолял фавну приласкать его.

Брайс целиком погрузилась в пульсирующий ритм музыки, в эйфорию, проносящуюся по ее телу быстрее, нежели пикирующий ангел. Ей нравился даже пот, что лился у нее по спине. Она кружилась по пространству, отведенному для танцев. Завтра она не сможет и шагу ступить. Возможно, завтрашний день она встретит с половиной извилин. Плевать! Она жила настоящим мгновением. Еще, еще, еще!