Девятый Дом - Ли Бардуго Страница 17

Из гостиной, шаркая, вышла с ног до головы облаченная в бежевое Доуз с наушниками вокруг шеи. Ладони она прятала в рукавах своего свободного свитера. Дарлингтон ощущал исходящее от нее чувство неловкости. Пэмми ненавидела новых людей. На то, чтобы расположить ее к себе, у него ушла большая часть первого курса, но ему по-прежнему вечно казалось, что один громкий звук – и она бросится в библиотеку, и они больше никогда ее не увидят.

– Памела Доуз, познакомься с нашей новой Данте, Алекс Стерн.

С энтузиазмом человека, приветствующего эпидемию холеры, Доуз протянула ей руку и сказала:

– Добро пожаловать в «Лету».

– Доуз за всем присматривает и следит, чтобы я не выставил себя слишком большим дураком.

– То есть, это работа на полную ставку? – спросила Алекс.

Доуз моргнула:

– Я работаю по вечерам и днем, но, если ты предупредишь заранее, могу освободиться в любое удобное время, – она обеспокоенно оглянулась на гостиную, как будто ее многострадальная диссертация была плачущим младенцем. Доуз прослужила Окулусом почти четыре года и все это время вкалывала над диссертацией – исследованием микенских обрядов в ранней иконографии таро.

Дарлингтон решил положить конец ее страданиям:

– Я покажу Алекс дом, а потом отведу ее в «Конуру».

– В конуру? – переспросила Алекс.

– Это наши комнаты на углу Йорк-стрит и Элм. Ничего особенного, но удобно, если не хочешь уходить слишком далеко от общежития. И «Конура» тоже под защитным заклинанием.

– Я пополнила там запасы еды, – чуть слышно сказала Доуз, уже удаляясь назад в свое убежище в гостиной.

Дарлингтон взмахом руки пригласил Алекс следовать за ним наверх.

– Кто такая Вирсавия Смит? – спросила сзади Алекс.

Значит, она читала «Жизнь Леты». Он был доволен, что она запомнила это имя, но, если его не подводила память, Вирсавия упоминалась на первой странице первой главы, так что слишком радоваться не стоило.

– Семнадцатилетняя дочь местного фермера. Ее тело нашли в подвале Йельской медицинской школы в 1824 году. Ее раскопали для изучения студенты.

– Господи.

– Такое случалось нередко. Врачам необходимо было изучать анатомию, а для этого нужны трупы. Но мы полагаем, что Вирсавию использовали во время одной из первых попыток установить контакт с мертвецами. Фельдшера уволили, а студенты Йеля научились быть более скрытными. После того, как обнаружили тело этой девушки, местные чуть не сожгли Йель дотла.

– Может, и надо было сжечь, – пробормотала Алекс.

Возможно. Тот период назвали Мятежом воскрешения, но до настоящих зверств не дошло. В расцвете или в упадке, но Нью-Хейвен всегда был городом, балансирующим на грани.

Дарлингтон показал Алекс остальную часть Il Bastone: большую гостиную со старой картой Нью-Хейвена над камином, кухню и кладовую, спортзалы на первом этаже, оружейную комнату на втором этаже, где целую стену занимали выдвижные ящики, в каждом из которых хранились травы и святыни.

В обязанности Доуз входила забота о том, чтобы они вовремя пополнялись, чтобы скоропортящиеся позиции заменялись и выбрасывались, прежде чем стухнуть, а также уход за требующими внимания артефактами. Защитные жемчуга Катберта необходимо было носить по несколько часов каждый месяц, чтобы они не утратили блеск и способность защищать своего носителя от ударов молний. Выпускник «Леты» по имени Ли де Форест, которого в бытность его студентом временно исключили за то, что он вызвал перебои с электричеством по всему кампусу, оставил «Лете» бесчисленные изобретения, включая Часы революции, с точностью до минуты отсчитывающие время до вооруженных восстаний в странах по всему миру. У них было двадцать два циферблата и семьдесят шесть стрелок, и заводить их необходимо было регулярно, иначе они попросту начинали кричать.

Дарлингтон показал Алекс запасы костяной пыли и кладбищенской земли, которые им предстояло пополнять по вечерам четверга, а также редкие склянки с Гибельной водой, как говорят, собранной из семи рек ада, которую следовало использовать только в чрезвычайных обстоятельствах. Дарлингтону никогда еще не представлялся такой случай, но он не терял надежды.

В центре комнаты стоял горн Хирама, или, как предпочитали называть его делегаты «Леты», Золотое блюдо. По окружности он был сравним с колесом трактора и был отлит из двадцатидвухкаратного чеканного золота.

– «Лета» давно знала, что в Нью-Хейвене водятся призраки. Случалось, что людей преследовали привидения, ходили слухи о том, что они являлись кому-то из городских, и некоторым членам общества удавалось преодолеть Покров на спиритических сеансах. Но «Лета» знала, что есть нечто большее – тайный мир, существующий рядом с нашим и зачастую с ним пересекающийся.

– Пересекающийся каким образом? – спросила Алекс, и он заметил, что ее узкие плечи напряглись, и она, слегка ссутулившись, встала в бойцовскую позу.

– В то время никто не мог сказать точно. Подозревали, что присутствие Серых в священных кругах и храмовых залах мешает чарам и ритуалам обществ. Выяснилось, что из-за вмешательства Серых заблудшая магия, высвобождаемая при проведении ритуалов, может привести к чему угодно, от внезапной стужи в десяти милях от кампуса до приступов агрессии у школьников. Но у «Леты» не было ни доказательств, ни способов это предотвратить. Годами они пытались создать эликсир, который бы позволил им видеть духов, экспериментировали над собой методом проб и ошибок – иногда смертельных. Но результатов это не приносило. Пока не появился горн Хирама.

Алекс провела пальцем по золотому краю чаши.

– Похоже на солнце.

– Многие предметы в Мачу-Пикчу были посвящены культу бога солнца.

– Эта штука из Перу? – спросила Алекс. – Не обязательно так удивляться. Я знаю, где Мачу-Пикчу. И даже могу найти на карте Техас.

– Тебе придется простить мое незнание программы лос-анджелесских государственных школ и того, насколько ты интересовалась учебой.

– Ты прощен.

Возможно, подумал Дарлингтон. Алекс Стерн казалась злопамятной.

– Хирам Бингэм был одним из отцов-основателей «Леты». Он «открыл» Мачу-Пикчу в 1911 году, хотя многим это слово не по нраву, поскольку местные прекрасно знали о его существовании, – когда Алекс не отозвалась, он добавил: – По слухам, он также был прототипом Индианы Джонса.

– Круто, – сказала Алекс.

Дарлингтон едва удержался, чтобы не вздохнуть. Конечно, только это и привлекло ее внимание.

– Бингэм украл около сорока тысяч артефактов.

– И привез их сюда?

– Да, в Йель, для изучения в Пибоди. Он обещал вернуть их через восемнадцать месяцев. Но у Перу буквально ушло сто лет на то, чтобы получить их назад.

Алекс щелкнула пальцем по горну, и раздался негромкий гулкий звук.