Барбарелла, или Флорентийская история - Салма Кальк Страница 17

— Вино сгодится тоже. Вам налить?

— О да, запить кошмары.

— Знаете, нам не в первый раз снится одно и то же. И это всегда важное. Я постараюсь завтра не задерживаться с Шарлем и вернуться поскорее, нужно послушать вас всех об этой странной истории.

— А во сколько вам ехать?

— В десять, я думал встать в девять.

— А сейчас?

— Без четверти четыре. Допивайте, и будем спать. Просто спать.

— Знаете, я сейчас сообразила наконец-то, как можно сделать, чтобы оградить сон от вмешательства извне. Это несложно. Я попробую включить в радиус действия и вас. Но нам придется моститься на одной подушке.

— Это ж не на одной половице, так что не страшно, — улыбнулся он. — Действуйте. Надеюсь, сначала вам по рецепту будет нужно меня поцеловать?

— Нет, — покачала она головой. — Это будет вторая часть — для быстрого и гарантированного засыпания.

* * *

Кьяра в субботу вечером засела в своей гостиной, обложившись книгами. Читать романы — дело хорошее, но на учёбе спрашивают совсем не об этом. А на следующей неделе и история искусств, и ещё куча разного.

Франческа осознала себя здоровой и отправилась к Октавио — у того не было ночного дежурства, и у них образовались какие-то планы. В тишине и спокойствии работа шла на удивление хорошо.

Когда Кьяра поняла, что может закончить, и глянула на часы — оказалось, что уже час пятнадцать, и с обеда у неё во рту ни крошки не было. Хорошо, значит — разобрать завалы, чтобы не лежали здесь, кое-что вообще можно в библиотеку прямо сейчас отнести, ведь все выписки она сделала, и потом пойти на кухню поискать еды.

Библиотека не запиралась. Запирался коридор, который к ней вёл, но от него у Кьяры водились ключи — должен же у неё быть хоть какой-то бонус, если она убирается во дворце! Более того, она знала, какой выключатель включит не верхний свет, а только некоторый местный, и его как раз хватит, чтобы дойти до нужной точки и выгрузить там книги.

Она договорилась с отцом Варфоломеем, что оставит книги на его столе. Да, у него был здесь свой стол, он читал не только на своём рабочем месте или в своей келье, но и в библиотеке тоже. Он говорил, что здесь тихо, и проще с мыслями собраться, например, когда нужно что-то написать.

Кьяра сложила книги на стол аккуратной стопкой и огляделась — всё ли в порядке.

На столе всё было в порядке. Посередине лежал толстый журнал, а рядом — дальнозоркие очки для чтения отца Варфоломея. Видимо, сидел тут совсем недавно и забыл их взять. Интересно, а что в журнале?

Журнал за осень 2015 года был заложен листом бумаги на статье, озаглавленной «Неизвестные Донати», автор — Роберто Казолари.

Кьяра села, устроилась поудобнее и принялась за чтение.

Оказывается, далеко не все портреты членов семьи изначально были в галерее. Некоторые из них приходилось долго разыскивать! Например, некий Габриэле Донати в середине девятнадцатого века сначала участвовал в Рисорджименто, получил за это по голове от папеньки, действующего маркиза Донати, и сбежал в Америку. Там он поучаствовал в войне между Севером и Югом, а потом женился, и прожил всю оставшуюся жизнь. Там же умер, оставив потомство, которое до сих пор живёт где-то в каком-то Фейетвилле. И у них хранился портрет Габриэле, изображений которого не осталось в фамильной галерее. Автор статьи рассказывал, как он нашёл этих людей, списался с ними, а потом поехал в Америку и привёз оттуда портрет. Кьяра посмотрела на репродукцию — точно, был такой, симпатичный мужчина в красивой серой военной форме.

А вторая часть статьи была про портрет последнего из Донати, маркиза Донателло, который погиб в конце войны и завещал картины государству. Точнее, его портрета никто не писал, удалось найти лишь черно-белую фотографию. Автор рассказывал, как он нашёл человека, занимающегося историей Флорентийского университета, и как они вместе производили поиск в архивах исторического факультета, на котором учился Донателло, и в его личной коллекции. Как раз в личной коллекции и была найдена нужная фотография, даже с подписью. Она тоже была в журнале — портрет совсем молодого человека в строгом костюме. Подпись гласила, что фото сделано на каком-то университетском торжестве.

Надо же, он учился в университете, подумала Кьяра. Наверное, собирался продолжать семейное дело — хранить сокровища. А может быть, и другое семейное дело тоже — что-то было там с продажей дорогих тканей и предметов роскоши. Молодой человек показался ей симпатичным — интересно, каким он был? Чем увлекался? Какие планы строил? Какие девушки ему нравились, и рассказывал ли он им про картины? Или наоборот, он был человеком своего времени и не оглядывался на прошлое, каким бы ценным оно не было?

Часы на стене громко пробили два раза. Кьяра аж подскочила — что это и где она? Тьфу ты, она же принесла книги в библиотеку и села почитать статью в журнале! И уснула над этой статьёй! Вот что значит почти не спать на неделе, скоро уже и на лекциях засыпать будет!

Прежде чем закрыть журнал, она ещё раз глянула на фото Донателло Донати. Во сне ей примерещилось, что они вдвоём стояли на набережной Тибра в хмурый и промозглый осенний день, и считали сорванные с деревьев листья, которые ветер гнал мимо них по асфальту.

* * *

В комнатке рядом с кухней горел свет. Это неудивительно — ночью во дворце вечно бродят и едят. Даже если к тому нет никакого повода.

Внутри оказался Гаэтано, совсем один. Он гонял вилкой по тарелке какой-то кусок и смотрел в телефон. Рядом стоял пустой бокал и бутылка с коньяком.

— Кьяра, привет, — увидел её, тут же отложил и телефон и вилку, поднялся, придержал дверь. — Чего полуночничаешь?

— Учусь, — пожала она плечами. — А ты чего опять пьёшь в одиночку?

— Хочу и пью, — пожал он плечами.

Ну вот ещё, хочет он. Что-то он после лета частенько хочет напиться в одиночку, ещё только не хватало, сопьётся к чёрту!

— Может, позвонить Гвидо, и он тоже будет вместе с тобой хотеть и пить? — Кьяра положила на стол телефон и пошла к холодильнику.

— Нет, не может. У Гвидо кот.

— И что? — не поняла она. — Впервые слышу, чтобы коты пить мешали. Посмотри на дона Лодовико или отца Варфоломея.

В холодильнике нашёлся салат и кусок запечённого мяса. И пирожное.

— Всё равно, — Гаэтано снова плеснул в бокал коньяка. — Если хочешь, могу и тебе налить.

— Наливай, только немного, — кивнула она, и включила чайник. — И рассказывай. Ты знаешь, мне можно рассказывать.

— Ну да, тебе можно, — согласился он, налил ей, они выпили. — Знаешь, я хочу выпить, чтобы потом пойти спать и не видеть дурацких снов.

— Приплыли. А поговорить с доном Бруно про дурацкие сны ты не хочешь? Так-то у него в семье, говорят, сплошные психотерапевты.