Змея - Бекс Хоган Страница 17

– Побудьте тут, – прошу я женщину, беспокойно топчущуюся у двери. – Если что-нибудь произойдет, бегите.

Похоже, говорить этого не стоило, поскольку она готова бежать прямо сейчас, но я ободряюще касаюсь ее руки и направляюсь к столу, за которым пьют эти люди.

При моем приближении некоторые из них встают, придерживая рукоятки мечей. Рауль знаком велит им сесть, не считая меня угрозой.

– Господа, ну кто же так приветствует даму, – говорит он, посылая мне улыбку, лишенную малейшей теплоты. – Что я могу для вас сделать?

– Вы Рауль?

– Сдается мне, что, раз вы спрашиваете, то уже знаете ответ.

– Вот это для вас что-нибудь значит? – Я протягиваю письмо и наблюдаю за тем, как меняется его лицо. На мгновение сквозь маску проглядывает настоящее чувство.

Через мгновение он уже на ногах, а его нож – у моего горла.

– Откуда ты это взяла?

– Давайте успокоимся, хорошо? – прижимаю я собственное лезвие к его животу просто для того, чтобы он не видел во мне легкую добычу.

Он отпускает меня, и мы оба поднимаем руки, показывая готовность продолжать разговор.

– Скажи, где ты это нашла?

– Это принадлежит моей подруге. – Я делаю жест в сторону двери. – Вы ее знаете?

Лицо Рауля озаряется, и я замечаю знакомое выражение. Любовь. Он идет к ней.

– Лайла!

Однако женщина, которую, очевидно, зовут Лайла, только пятится и сильнее прижимает к себе ребенка. Рауль замирает и вопросительно поворачивается ко мне.

– С ней произошла неприятность, – объясняю я и делаю Лайле знак, чтобы она присоединилась к нам.

Она соглашается с некоторой неохотой. Когда мы уже сидим, окруженные людьми Рауля, я продолжаю свой рассказ.

– И ты ничего не помнишь? Не помнишь меня? – Рауль уязвлен, потому что Лайла качает головой.

– Я даже не знаю имени ребенка. – Голос ее дрожит.

– Бэй, – говорит Рауль. – Нашего ребенка зовут Бэй.

Да уж, приятного мало.

Рауль поворачивается ко мне:

– Она должна была встретиться со мной сегодня утром. Мы ждали ее.

– Она ваша жена?

– Пока нет. Она убежала из семьи. Они против меня.

– Мне очень жаль.

– Откуда мне знать, что ты ни при чем?

Рауль явно хочет найти козла отпущения, чтобы расквитаться за Лайлу, и, хотя без меня она сейчас была бы мертва, в том, что с ней произошло, есть и моя вина.

– Она спасла меня, – говорит Лайла тихо, но твердо. – Без нее меня бы здесь не было. И кроме нее я никого не знаю.

Взгляд, которым Рауль смотрит на Лайлу, рвет мне сердце. Я бы тоже была убита, если бы Бронн так смотрел на меня – будто понятия не имеет, кто я, будто все, что нас связывало, исчезло.

Мысль о Бронне приходится не к месту. Мне сейчас совсем не хочется на него отвлекаться. Удалось ли ему узнать что-то про незнакомца со свадьбы? Знает ли он, что я жива? Ищет ли меня? Или его так же соблазнила роль Гадюки, как меня – волшебство?

Один из людей Рауля рассматривал меня слишком внимательно, и теперь он наклоняется к нему и шепчет что-то на ухо.

Его взгляд резко устремляется на меня, глаза прищуриваются. Он собирается меня о чем-то спросить, когда дверь таверны снова распахивается, и на сей раз заходит полдюжины королевских гвардейцев. Я опускаю голову, и Рауль улыбается.

– Значит, это правда? Ты и есть та принцесса-изменница?

Я пожимаю плечами:

– Что-то вроде того.

– Ищешь способ удрать с острова?

– Если честно, то, не будь Лайлы, меня бы уже и след простыл.

Рауль стискивает зубы:

– Так ты из-за нее рискуешь?

– Послушайте, я знаю, что мне никто не верит, но Гадюкой я стала не просто так. Я хотела помогать людям. И хотя этот план у меня чудесным образом не задался, я не могла бросить Лайлу и ребенка умирать.

Гвардейцы приближаются, осматривая каждый стол, и мое желание дать деру усиливается.

– Ничего не говори.

Рауль уже принял решение относительно меня, потому что поворачивает свой стул так, чтобы более или менее заслонить меня. Я наклоняю голову, прячась от рыскающих по сторонам взглядов.

– Добрый вечер, – как старых друзей, приветствует Рауль гвардейцев. – Чем обязаны?

– Да ищем кое-кого, – отвечает самый высокий и подсовывает Раулю лист бумаги с похожей на мою физиономией. – Видел ее в этих местах?

Рауль делает выдох и изображает раздумья.

– Не скажу, что видел. – Он поворачивается к своим людям. – Кто-нибудь видел такую?

Команда следует его примеру и качает головами.

– Уверены? – Гвардеец настойчив. – За ее голову полагается вознаграждение.

Рауль вздергивает подбородок:

– Сколько?

Я, затаив дыхание, прикидываю, за какую сумму он меня продаст, и украдкой оглядываюсь в поисках путей к бегству, если до этого дойдет.

– Достаточно хрусталя, чтобы такой, как ты, был счастлив, – отвечает гвардеец.

Глаза Рауля сужаются, он больше не разыгрывает дружелюбия. Вероятно, ему не нравится, когда какой-то гвардеец ставит его на место.

– Боюсь, ничем не могу вам помочь.

– Мы будем тут несколько дней, – говорит гвардеец, понимая, что дело проигрышное. – Отыщи нас, если что-нибудь заметишь.

Рауль кивает, но, когда они отходят, сплевывает на пол и поворачивается к своим людям.

– Думаю, нам пора отсюда, как считаете?

Когда все встают, Лайла пугается.

– Я не понимаю.

– Я отвезу тебя домой, – говорит Рауль, и она оглядывается на меня. – Она может поехать с нами, – добавляет он, затем поворачивается ко мне: – Если хочешь.

Я обдумываю предложение.

– Куда вы направляетесь?

– Это важно? Отсюда.

Он прав, однако я не собираюсь слепо следовать за этими людьми.

– Это важно.

– Ладно, – озорно ухмыляется он. – На Третьем острове была когда-нибудь?

«Черная ночь» – потрясающий корабль. Сколоченный полностью из того же дерева сердценочи, что и фигура на носу «Девы», он – истинный сын Черного острова.

Хотя это относительно небольшое торговое судно, двухмачтовый бриг, наше плавание проходит быстро и гладко, и я не могу понять, почему до сих пор его не встречала.

Когда я спрашиваю Рауля, какие воды он предпочитает, тот лишь лукаво ухмыляется. Будто понимает, что в действительности стоит за моим вопросом.