Наследница клана ледяных гор - Юлианна Лунная Страница 17

— Миель, не стоит он того, миель… — лепетал мужчина — кажется: не в одном мозгу сейчас разбежались все тараканы.

— Лайла отпустить. А кто в моем клане посмеет тронуть женщину без ее на то воли — я лично проинспектирую все его дыры! И не обещаю: что предмет будет органического содержания. Необтесанный деревянный кол подойдет лучше всего. Дарование покоя для души покажется благом! Следующее дело! — выдохнула я, облокачиваясь об холодный камень и остывая и в прямом и переносном смысле.

Но после моих слов так никто и не дрогнул. Охранники не спешили снимать кандалы, а советник все молчал. По-моему все в зале сейчас переосмысляют: каким может быть секс. «Нет, ну как можно быть такими наивными? Прям чувствую себя грешницей в монастыре». В полной тишине я улавливала лишь сдавленный смех и хрюканье, доносившееся с достаточно далекого расстояния. «Дилан веселится что ли? С него станется…»

— Отступник наездник клана Ледяных гор Тилар Эль Роулей осужден на смертную казнь, — отмер наконец-то Завир. — По причине убийства своей жены Марисы Эль Роулей и своего брата Рассела Эль Роулей.

— Тилар, причина? — коротко спросила я, но осужденный молчал.

— Причину помнят все, — тихонько ответил Завир. — Не поделили жену Тилара.

— А что же жена? С обоими была? — перевела я взгляд на советника и он кивнул. — Как долго сохранялось трио?

— Поговаривают: не один год… И что ребенок — не понятно: от кого именно…

— Да, тяжелая штука: ревность, — печально вздохнула я. — Но это не оправдание для убийства, Тилар. Даже если твоя женщина оказалась… кхм… а брат, родная кровь и так предать… — покачала головой я. — Что с ребенком?

— Его определили в хорошую семью.

— Ясно. Алвар, мне есть смысл поднимать архив и вникать в это дело? Быть может есть какие-нибудь смягчающие обстоятельства: чтобы заменить казнь изгнанием из клана или большим сроком заключения? — повернулась я к беловолосому и он отрицательно покачал головой. — Отступник наездник клана Ледяных гор Тилар Эль Роулей, дарую покой твоей душе, — выдавила из себя я.

Я не увидела в глазах мужчины осуждения, разочарования или надежды — он давно осознал: что натворил и давно готов понести наказание. Он лишь легонько кивнул мне, принимая мои слова.

— Отступница клана Ледяных гор Дани Марлоу осуждена на смертную казнь по причине убийства собственной дочери-младенца, имя дать не успели…

«О, Господи!» — вытаращилась я в шоке на женщину. Это какой матерью надо быть? Я не смогла сидеть на месте, встала с трона и приблизилась к ступеням, внимательно всматриваясь в лицо женщины. Боль! В ее глазах отчетливо читалась вселенская скорбь и боль. Что же она наделала? Как так?

— Миель, позвольте сказать, миель… — послышался тонкий голосок, и из толпы вышла девушка примерно моего возраста и я ей кивнула. — У Дани погиб муж на охоте в горах, она осталась с животом и еще шестью детками одна…

— Так отдала бы дитя соклановцам! — парировала я.

— А не брал никто. Дани — простой человек, никто не хотел… — закусила губу она.

— Привести детей Дани!

— Миель, прошу, не надо, миель!!! — взмолилась осужденная, падая на колени, а по ее щекам текли слезы. — Пусть они не запоминают свою мать такой…

Я ничего не ответила женщине. В душе была буря: эта бедняжка столько настрадалась, сама себя измучила виной… Разве может быть еще хуже, чем ей сейчас есть? Поджав губы, я наблюдала душераздирающую картину: от мала до велика грязные, босые, ходячие скелеты — они бросились с криками к заключенной, и облепили ее со всех сторон.

Мои губы задрожали, а глаза налились слезами. Я отвернулась от женщины и прошевствовала к трону. Замерев, и не решаясь повернуться, я пыталась сглотнуть ком, застрявший в горле, старалась не дать волю слезам и взять себя в руки… Грудь словно стальным обручем сдавили — и я с трудом поверхностно дышала. Запрокинув голову, все пыталась сделать глубокий вдох — но не могла.

Все мне понятно было с женщиной: она этих прокормить не могла, а тем более одна — а тут еще и седьмой ребенок. Обречь на быструю и легкую смерть или позволить медленно умирать, голодая — тот еще выбор. Я ощутила ладони на своей талии, а уже через секунду меня прижали к мужскому телу, пряча на своей груди от всех.

— Лилия, успокойся, — прошептал мне на ухо мой беловолосый советник.

— Как такое возможно, Алвар? Как? Она сама себя наказала — а вы еще требуете ее казни? — я все же не сдержалась и позорно разревелась.

— Тише… — гладил он меня по спине, успокаивая.

Через несколько минут мне все же удалось совладать с собой, и я отстранилась. Мужчина поднял руку и принялся стирать влагу с моих щек подушечками пальцев.

— Ты не должна показывать свою слабость, Лиля. Слезы главы клана никто не должен видеть…

Он не успел договорить, как я перехватила его руку, сжав запястье и отбрасывая от себя. Я развернулась к залу и вновь подошла к ступеням.

— Думаете: если у вашей главы клана на лице слезы — то она слаба?! Не нужна вам сострадающая горю миель?! — рыкнула я в толпу. — А самой миель нужен клан, который понятия не имеет о человечности, сопереживании, поддержке?! Как вообще возможно такое: ежедневно наблюдать за соседскими детьми, которые остались сиротами и их даже покормить некому, и это я не говорю о том: чтобы обуть, одеть, пригреть!!!! — уже на крик сорвалась я. — Да кому вообще нужны такие соклановцы: как вы?!!!

Я развернулась и взглядом обвела хмурых советников.

— А вы, мои советники, ничем не лучше остальных в этом клане! Вы с ума сошли: что судите ее?! Назначили ей смертную казнь?! А вы убейте свое дитя — я посмотрю: останется ли ваша душа жива после такого! Она уже сама себя покарала! — я снова развернулась к толпе. — Вот теперь я не удивлена: что сбежали другие расы, теперь не удивлена: что так долго Саргас не даровал вам миель — зачем, таким как вы, дарить жизнь? В ваших Ледяных горах ваши собственные сердца обледенели!

Я призвала холлинс и спустилась к заключенным. Не зная, как пользоваться магией, я просто сконцентрировала ее в своих руках и разорвала стальные путы на руках Лайла, а потом и Дани. Я схватила женщину за запястье, заставляя подняться с колен, и потянула сквозь толпу к ступеням. Очнулась я лишь в своих покоях. На меня испуганно пялилась женщина и ее дети.

— Дани, отныне ты: моя личная служанка. В твои обязанности входит утром зашнуровать на мне платье, а вечером — расшнуровать. А также распоряжения к кухне на счет моего питания и немного на посылках, например: к портным. На большее ты мне не нужна — поэтому: у тебя много времени на собственных детей.

— Миель… — закусила губу женщина, но я подняла палец вверх, заставляя ее замолчать.

— Мой первый приказ тебе: занять комнату моей служанки, вымыть, переодеть и накормить детей и себя. Раздаешь указания по этому поводу от моего имени. Свободна.