Ведущая на свет - Вера Волховец Страница 17

Он всего лишь чуть склоняется через столик, подцепляет пальцами прядь волос женщины, а у меня уже ощущение, что я подглядываю за тем, как он её раздевает. Впрочем, я не одна такая, женщина за столиком Генри в этот момент явно близка к обмороку от восторга. Наверное, встреть она Тома Круза, и то меньше была бы впечатлена.

Нет, ну не гад ли, а? Меня отравил, сбежал, подставил под целую кучу неприятностей, и сейчас сидит тут… Развлекается…

Я лишь крепче сжимаю лямку рюкзака на своем плече и шагаю вперед.

В конце концов, я сюда и явилась для того, чтобы “испортить ему малину”. Потому что новые списания по кредиту мне совсем не желательны. И так ушла по уши в долг.

— Лана, я отлучусь ненадолго, — очень многообещающе произносит Генри, хотя мне до него остается еще пара шагов. Это из-за меня? Я настолько громко топаю, что демоны слышат меня за километр?

— Ну, если ненадолго, — томно откликается Лана, Генри же “на прощанье” касается самых кончиков её пальцев губами. Это вроде невинно, но от этого жеста у меня аж дыхание перехватывает. Лана же явно не против, чтобы ей принесли ведерко из-под шампанского, без шампанского, но с горкой льда сверху.

Там, на Холме Исчадий, мне, кажется, совсем не показалось, что этот мужчина прекрасно знает, как задурить голову женщине.

Демон же поднимается из-за стола и неторопливо шагает внутрь ресторана.

Я иду за ним. Ну, не ждать же мне у столика Ланы, так ведь? Она-то мне абсолютно не нужна сейчас. А там, может, мне удастся с ним все-таки заговорить? Окликнуть?

До меня доходит, что я совсем не знаю, что ему сказать сейчас. Что? Не надо, пожалуйста, соблазнять эту женщину, Генри, она замужняя, и вообще ты этим вгоняешь в долги меня.

Ага, так ему и важно, что его грехи теперь аукаются и мне.

Я все равно не успеваю ничего придумать, потому что хлопает дверь за моей спиной. Дверь, которая прячет Генри от глаз смертной, с которой он тут был.

И в эту же секунду демон резко разворачивается и бросается на меня.

Я не успеваю толком испугаться. Движения у Генри слишком быстрые, я просто успеваю заметить какую-то быструю тень, а уже секунду спустя мир замирает снова. Только условия изменились.

Демон прижимает меня к стене — и нет, абсолютно не романтично, как это я видела в фильмах еще при смертной жизни, не грудь к груди. Меня уткнули лицом в шероховатую декоративную штукатурку, руки бы вырвать тому дизайнеру, который разрабатывал проект для этого ресторана.

И я сейчас хорошо ощущаю всю демоническую силу — ну, а может, не всю, но ему достаточно одной ладони, чтобы удерживать вместе мои выкрученные руки.

Вторая ладонь… Вторая ладонь шарится по моим карманам. Я понятия не имею, что он пытается там найти, у меня вообще ощущение, что ничего, и вообще у этого действия совсем другие цели.

И это ужасно бесит.

— Прекрати это делать, — выдыхаю я раздосадованно. — Прекрати меня лапать, черт тебя возьми.

—А то что? — от его яростного тона у меня волосы на спине встают дыбом. — Что ты мне сделаешь, птаха? Помолишься?

На самом деле, я могу. Есть защитные молитвы, только глаза прикрой и начни шептать, вот только на сильных демонов они почти не действуют.

Я решаю проблему “просто”: я просто лягаю демона в голень. С ним в боевой форме это не прошло бы, но сейчас срабатывает.

Правда, не очень эффективно. Потому что я успеваю только развернуться, и меня снова вколачивают в стену, только на этот раз затылком.

И пальцы демона, уже нечеловеческие, искаженные, впиваются в мое горло, не сильно, но с когтями, будто напоминая: одно движение — и все, яд уже в моей крови…

Да черта с два ты меня запугаешь, Генрих Хартман!

Уже травил. Не страшно.

В глаза демону я смотрю спокойно и твердо, выдох за выдохом успокаивая собственно сердце. Ну что может быть сильно хуже, чем просто отравление? Разве только если он меня выпьет и растерзает душу в клочья. Но если бы хотел — уже бы выпил, да?

Демон смотрит на меня, глаза в глаза, и я вижу, как вертикальные его зрачки расширяются и сужаются, будто откликаясь на биение его сердца.

— Технику безопасности ты тоже проспала, птаха? — хриплым шепотом интересуется Генри, склоняя голову набок. — Ты не знаешь, что боль — это не самый лучший способ взаимодействия с демонами? Если делаешь больно, готовься к драке.

— О технике безопасности мне думать поздновато, раз я к тебе пришла, — я нервно дергаю уголком рта.

— Где твоя святая братия? — отрывисто спрашивает Генри, чуть болезненнее впиваясь когтями в мою шею. — И не ври мне, птаха, я ведь не посмотрю, что тебе должен. Сутки моего яда ты уже попробовала. Пятнадцать лет не хочешь?

Пятнадцать? Ох-хо. А ведь яд с зубов концентрированнее, говорят, и ощущения от него куда более неприятные.

— О чем ты вообще, — я морщусь и пытаюсь вжать шею в стену, лишь бы ослабить на мою кожу давление когтей, втайне мечтая, чтобы работали законы тех фильмов и сквозь стены можно было ходить, — я пришла одна.

— Одна? — повторяет Генри медленно, шумно втягивая воздух, явно принюхиваясь к моим эмоциям и недоверчиво глядя на меня.

— Да, одна, — осипшим голосом отвечаю я, — ты не мог бы отпустить мою шею? Мне больно.

Наверное, это самое глупое, что можно было сказать в этой ситуации. Зато честное.

И эффективное — к моей неожиданности.

Рука Генри отдергивается даже слишком резко, он с неудовольствием косится на нее, будто и не хозяин ей вовсе. Встряхивает кистью, вновь придавая ей человеческий вид. Ну что ж, какая-то динамика в нашем диалоге уже наблюдается.

И с секунду демон просто стоит надо мной, упираясь рукой в стену рядом с моим правым ухом, и смотрит на меня пронзительно и слегка пугающе. Но он на меня не нападает. Что бы там ни говорил мистер Пейтон — смотрит на меня, что-то думает, но не бросается, пытаясь выпить душу. И это исчадие ада, да, по-прежнему. То самое голодное зверье, которым пугал меня мой бывший начальник.

И я почему-то смертельно довольна, удовлетворена самим фактом ненападения гораздо больше, чем могла бы. Дело совсем не в целости моей души.

— Как ты меня нашла? — наконец резко спрашивает демон.

— Я… — я запинаюсь, сомневаясь, что стоит рассказывать. — А это так важно?

— Важно, — Генри издает раздраженный смешок. — Видишь ли, птаха, я очень заморачиваюсь на тему того, чтобы не светиться в кредитных сводках. То есть вообще грешу по минимуму возможного и тут же ухожу из того района, где грешил.

— По минимуму — это затаскивая в постель замужних? — Я вскидываю брови повыше, но даже без этого слова оказывают странный эффект. Лицо демона затвердевает, как будто он не живой человек, а мраморное изваяние. Неприятное выражение. Не хотела бы я быть виноватой в такой его гримасе…