Посланник - Анастасия Парфенова Страница 17

— Я так понял, для исследования вы использовали только методики, созданные нашими учёными.

Посланник внутренне поморщился. Вот неймётся мальчишке! И так в него ежедневно столько информации закачивается, что голова пухнет, а в теле кости из суставов выворачиваются. И всё равно мало.

— Чужие методы созданы для чужих миров и чужих народов, Юрий. На Земле они не работают. И, прежде чем изучать далёкую мудрость, я рекомендовал бы тебе более внимательно приглядеться к тому, что уже есть дома. — И Олег добавил неожиданно искренне: — У вас тут ведь есть многое.

Ученик перенёс выволочку философски. И смотрел на Посланника с тем же выражением терпеливого ожидания, что и прежде. Олег вздохнул.

— Да, я пытался применить некоторые универсальные аналитические принципы. Но результаты нам ничего не скажут. Кроме разве того, что коэффициент выживаемости у русского народа очень высок. Неоправданно высок, в диссонансе со многими другими показателями. Возможно, есть какие-то неучтённые факторы.

Юрий снова сгорбился, пытаясь не столько «прокачать», сколько «принять» информацию. Мускулы на руках напряжённо взбугрились. Затем расслабились. Молодой убийца смотрел на учителя с отстранённым, ненастоящим спокойствием.

— Что вы собираетесь делать, Олег Дмитриевич?

Обращение «вы» прозвучало довольно неожиданно. И сразу же перевело беседу в формат «ученик-учитель».

— Что? — Олег привычным движением выключил так и не использованное сегодня оборудование и встал. — Искать.

— Тех, кто готовит вторжение?

— Эти сами найдутся. Нет, того, кто вторжение остановит. — Посланник вновь начал барабанить пальцами по столу. — Юрий, я, в конечном счёте, простой смертный человек. Быть может, чуть лучше подготовленный, но этого «чуть» не достаточно, чтобы в одиночку сражаться с целым миром. Поэтому первое, чему нас учили, — это тщательно оценивать собственные силы. И, когда сил этих не хватает, не стесняться призывать на помощь того, у кого их хватит. Вот этим я и собираюсь сейчас заняться.

Мысли блеснувшего глазами аборигена были так очевидны, что для их понимания не требовалось никакой телепатии: «Ага! Вот и появились таинственные хозяева, отправившие нашего Посланника. Теперь бы ещё понять, а кто тут, собственно, готовит вторжение?»

Олег вздохнул.

— Нет, Юрий, это не мои... гм, «хозяева». Они здесь были бы столь же чужими, как и я, и столь же беспомощными. — Последнее, правда, было некоторым преувеличением, но надо как-то вдолбить мальчишке, что рассчитывать следует только на себя, а не на какую-то там помощь свыше. — Вопреки распространённому мнению, большинство миров вполне способны позаботиться о себе сами. Так или иначе. Каждый мир сам создаёт свои пророчества. Каждый мир сам готовит своё оружие. И каждый мир сам рождает героя, Избранного, способного справиться с конкретной напастью. Моя же задача сводится к тому, чтобы этого бедолагу найти, подучить, не дать погибнуть в первой же схватке. Ну и, разумеется, обеспечить подходящей командой. — Олег кивнул в сторону комнаты, где занимались остальные ученики. Усмехнулся. — Всего лишь!

— Значит, такой Избранный есть в каждом мире?

— Нет конечно. Это не так просто. Но в данном случае знаки достаточно ясны. Сегодня исчезли последние сомнения. — И добавил тише, будто для себя: — Не хочу я иметь дело с Избранным.

— Почему?

— Да так... Пожалуй, пора приниматься за работу. Спасибо за суп, Юрий.

Ученик подчинился неохотно, но мгновенно, отлично зная, что от Посланника теперь уже ничего не добиться. После того как за Юрием закрылась дверь, Олег ещё долго стоял, невидяще уставившись в одну точку.

Нет, он совсем не хотел иметь дело с Избранным.

Совсем.

Её звали Данаи Эсэра, «Надежда Данаи», и она была столь же прекрасна, как и её мир.

Лееку никогда раньше не приходилось иметь дело с Избранным-женщиной, и потому он не сразу сообразил, что ускользающее ментальное присутствие, по следу которого он шёл уже несколько дней, носит отчётливо женственный характер. Однажды, усталый и исцарапанный, он вывалился из зарослей пустынных колючек прямо на камни у песчаного потока и чуть не утонул в широко распахнутых зелёных глазах.

Ей едва исполнилось тринадцать лет. Узкое смуглое лицо с тонкими, хищными чертами уже сейчас поражало внутренней силой, которой предстояло сотрясти горы и зазвенеть в веках. Фигура обманывала плавностью очертаний, хотя носила явные следы бесконечных боевых тренировок, которые начались ещё до рождения: непросто сформировать из человеческого тела такого тонкокостного, стремительного хищника. Прямые, чёрные как смоль волосы, были собраны в хвост и падали на плечи густыми прядями, подчёркивая изгиб шеи.

Сотни поколений благородных предков, прошедших жесточайший естественный отбор, отражались в её застывшей неподвижности.

Она стояла в тихо шуршащем потоке песка, сжимая в руках тонкое, остро заточенное копьё, а висящая за спиной полная добычи сумка доказывала, что девочка умеет использовать это нехитрое оружие. Причём, судя по автоматически принятой защитной стойке и неземному спокойствию юного лица, не только против скользящих в песке ящериц. Свободная одежда скрывала уже начавшее оформляться тело, песок завивался в бурлящие водопады вокруг узких лодыжек, чувственные, слишком полные для сурового образа губы были сжаты. Посланник только и успел подумать: «Так, значит, пропавший ребёнок махараджи — девочка!» — как его глаза встретились с двумя зелёными омутами, жившими своей жизнью на этом смуглом лице, и Леек понял, что погиб, окончательно и бесповоротно. И, что самое ужасное, был этому рад!

Он не знал, сколько они так простояли: он — на коленях, с выражением полного идиотизма на лице и она, уверенно сжимая своё грозное в умелых руках оружие, с отстранённым интересом разглядывавшая свалившееся откуда-то чумазое пугало. Наконец Данаи Эсэра заговорила, и Леек тут же решил, что за один звук этого голоса стоило умереть сотню раз в сотне миров.

— В деревне считают, что я — ведьма.

Она произнесла это спокойно, уверенно, с едва заметным горским акцентом. Какая-то дальняя, всё ещё действующая часть его сознания отметила, что раз уж ей предназначено быть верховной махараджани, то от акцента надо будет избавляться. Похищение и воспитание среди горцев, конечно, уберегло наследницу от резни, уничтожившей весь царственный род, но вряд ли строптивые князья признают над собой главенство кого-то, кто будет напоминать им о вызывающих страх и презрение варварах. Впрочем, сейчас же поправился он, эту они признают владычицей, даже если у неё будет четыре рога и хвост, как у ящерицы. А что им ещё остаётся?

Точно со стороны Леек услышал свой голос.

— Ведьма? Это должно заставить меня в ужасе бежать?

Она, кажется, была озадачена.

— Конечно.

— Увы. — Он развёл руками. — Я, понимаешь, тоже ведьмак. А в ужасе бегать от самого себя как-то не получается.