Хозяйка кукол. Тайна забытых богов - Татьяна Устименко Страница 17

У ведьм в отличие от магов общение с природной силой не вызывает трудностей и не формирует откатного отклика, не создает протеста у мира, не возбуждает сопротивления. По словам мамы, ведьмы гармонично плывут по течению мироздания, ибо вплетают свою жизненную нить в ткань судьбы, и та не против подобного вмешательства. После пары наглядных примеров я перестала смеяться и прислушалась к ее доводам. Но все равно, то, что нельзя увидеть, пощупать или каким-либо еще образом удостовериться в его существовании, вызывает у меня обоснованные сомнения. Честно говоря, я не верю в ведьмовство.

Ладно, что попросту ломать голову, ведь пока Мелина со мной и на моей стороне (или я на ее?) – я могу считаться защищенной. По словам самой Мелины, конечно. Хм, защищенной как и от чего? Помнится, копию той книги по травкам, наговорам и прочей атрибутике ведьм, которую я откопала у нас в библиотеке, она с удовольствием взяла и даже меня поблагодарила. Кстати, сейчас я сама готова просить помощи у Мелины и поверю любому ее фокусу, лишь бы получить даже минимальную гарантию того, что снова встречусь с тем синеглазым капитаном. Интересно, можно ли его приворожить?..

Увлекшись сравнительным анализом магии и ведьмовства, я незаметно добралась до неприметной улицы, где располагалась лавка Леонардо. Вот теперь я точно воспользуюсь советом своей доморощенной ведьмы: поговорю с торговцем артефактами и выведаю, что к чему. Я медленно шла вперед, нужный мне дом находился чуть дальше. Но это даже замечательно: прогулялась по городу, посмотрела на людей, утолила свое любопытство…

Мне никак не удается понять остальных дворян моего круга – все это так называемое благородное общество с удовольствием посещает приемы, званые вечера и балы, но никогда не выходит в город просто так, для души. Меня же неизменно влечет сама Прага: ее извилистые улочки, вымощенные булыжником мостовые, черепичные крыши домов, многочисленные лавочки и кабачки, кровяные колбаски и налитое в кружки вишневое пиво – увенчанное пышной шапкой пены… Ну и, естественно, люди, спешащие по своим делам, а иногда просто гуляющие или, как я, – с удовольствием разглядывающие толпу. А еще многочисленные интересные занятия, возможные в большой столице, в которой выживает лишь тот, кто готов за себя бороться. Жизнь – она вообще весьма загадочная и справедливая штука, ибо предлагает тебе ровно столько, во сколько ты сам себя оцениваешь. И ни на грош больше! Не знаю, не понимаю сугубо праздного образа жизни. Мне, например, нравится вписываться в кипучий ритм бытия, а другим дворянам почему-то – нет…

Я почти дошла до лавки Леонардо – узкого трехэтажного дома, зажатого между двумя другими, более массивными зданиями, как неожиданно со мной столкнулся некий странный тип. Он больно ударил меня по плечу и, буркнув что-то неразборчивое, то ли извинение, то ли ругательство, невозмутимо зашагал дальше. Я обернулась и интуитивно опустила руку в карман. Там меня встретила пустота. Ни ножа, ни пары золотых в кошельке, даже клочок промасленной бумаги с адресом лавки пропал. Ничего себе, номер! Ладно, хоть пуговицу синеглазого капитана я благоразумно хранила в кармашке на груди.

Тип обернулся, и, увидев его насмешливую ухмылку, я тут же опознала одного из той троицы. Нахальный белокожий вор с холодными, словно льдинки, глазами. Мило. Значит, здесь меня ждут. Что ж, спасибо за предупреждение, буду настороже…

Я быстренько перекинула восприятие в другую реальность, намереваясь во всеоружии встретить любую поджидающую меня опасность. Межпространственное зрение сразу показало четыре выделяющихся на общем фоне пятна, явно магические по своей сути, хотя лавка Леонардо и так светилась, словно фонарь. Энергию излучали собранные в ней куклы. Остальные пятна остались для меня непонятными – или люди, или что-то еще. Впрочем, чему удивляться, если в этом городе, некогда являвшемся владением Ушедших, любой камень запросто может обладать собственной магией. Я неопределенно пожала плечами и вошла внутрь…

В лавке, как обычно, было немноголюдно, всего двое посетителей рассматривали выставленные в витринах экземпляры кукол. Около них суетливо крутился Леонардо, очевидно, почувствовавший барыш. Кивнув ему в качестве приветствия, я смело протопала во внутреннюю комнату и почти не удивилась, встретив там парочку знакомых персонажей. Не уверена, насколько подлинной является их сегодняшняя внешность, но, тем не менее, я воспользовалась удобной возможностью и внимательно рассмотрела обоих мужчин.

Первый – чернявый убийца, по-прежнему носил непроницаемую маску, хотя теперешний его наряд оказался не в пример скромнее предыдущего. Сегодня на нем был надет черный кожаный костюм, отделанный узкой бархатной лентой. Шляпа мужчины лежала на столе, густые черные волосы свободно рассыпались по плечам. Его спутник, избавившийся от маски или личины, обладал маловыразительным, ничем не привлекательным лицом среднестатистического горожанина. Лет тридцати на вид, блеклые серые волосы, спокойные серые глаза, нос картошкой, улыбчивые губы. Вчерашний убийца, с которым я так мило пообщалась, удивленно пихнул товарища кулаком в бок и весело съязвил:

– Янош, дружище, глянь, кто к нам пожаловал! Ба-а-а, госпожа баронесса собственной персоной! А мы тебя практически уже и не ждали!

– Знала бы, что вы тут третесь, осталась бы дома, – вызывающе парировала я. – Так, кстати, о хорошем: ваш милый друг-альбинос украл у меня нож и деньги. Учтите этот ущерб при высчитывании моей доли за работу.

– Присматривать за своими вещичками лучше надо, – наставительно заметил брюнет. – Чего же ты его не убила? – Его черные глаза издевательски прищурились. – Ты ведь у нас мастер по части убийств!..

– Если очень высоко задираешь нос, то окружающим становятся видны твои сопли! – насмешливо изрекла я, стремясь уесть языкатого брюнета.

– Это ты о себе? – невинно осведомился он, напрочь испортив мою попытку.

Я сердито прикусила губу и ответила нахалу яростным взглядом. Вот что он за вредный человек, а? Я ведь уже ясно дала понять, что готова выполнить навязанную мне работу, а он опять на конфликт нарывается. Кажется, я его уже ненавижу! Как вообще не переношу всех увертливых, бесчестных, двуличных, лицемерных типов. Иногда я думаю, что честность – это такая же врожденная способность, как музыкальный слух. Сколько ни старайся стать честнее насильно – не получится. Но с другой стороны, бесчестность очень легко развивается регулярными тренировками.

– Лара, не слушай Лаэна, он шутит, – вовремя вмешался Янош, заметив проскочившую между нами искру взаимной неприязни. – Присаживайся, пожалуйста. – Он галантно пододвинул разложенные на столе бумаги и указал мне на стул. – Не воспринимай близко к сердцу наши реплики, но извини – ты весьма предсказуема. Мы знали, куда тебя приведет любопытство, и поэтому преднамеренно ожидали тут.

Я мысленно хмыкнула. Пусть себе пребывают в неведении и считают, будто я наивная добренькая девочка и меня легко обвести вокруг пальца. Мне же проще. Хотя, я ведь отлично понимаю, что доброта в наше время напоминает кормление голубей. Чем больше даешь хлебушка, тем больше дерьма тебе потом на голову выльется. А посему я мило улыбнулась, кивнула и покладисто уселась на стул возле Лаэна.