Серый ферзь. Чужой среди чужих - Александр Бушков Страница 17

Щенок недоумевающе заскулил. Ему очень понравилось плаватьпо воздуху, и он сердился, что забава кончилась.

– Молчать… – умоляюще прошептал Сварог.

Змеи не слышат. У них нет ушей. Но относится ли это кчерно-зеленому чудищу, длинному, как предвыборные обещания?

Голова размером с троллейбус раскачивалась вправо-влевоуардах в пятнадцати над землей. Черный раздвоенный язык скользкой лентойвыскочил из пасти, затрепетал в воздухе, втянулся назад. Глаза, словнопрожекторы, вдруг испустили два конуса бледно-зеленого света, ощупывавших землюи скалы. И Сварог со страхом увидел, как оставленные им, едва видимые следыналиваются угольно-черным, попав в это свечение, и проявляется вся их цепочка,ведущая за валун.

Змей оживился, теперь все ее тело вытянулось на открытоеместо. Слепой ужас понемногу овладевал Сварогом, еще миг, и он сделает что-тонепоправимое, окончательно потеряет себя, побежит и панике, ничего вокруг невидя и не слыша, и это будет конец.

Холодный мокрый нос ткнулся ему в ухо, скользнул по щеке, ион очнулся. Он был графом Гэйром, и он знал змеиный язык. Вспомнив это, онвыпрямился во весь рост, прижимая сапогом к земле импровизированный поводок,рявкнул:

– Что тебе нужно, тварь?

Риск был немалый. Знание языка ничегошеньки негарантировало.

Даже люди, цари природы, разговаривавшие на одном языке,веками лупили друг друга по головам мечами и прикладами. Но другого выхода онне видел. Заболтать и поискать уязвимое место…

Бледно-розовое сияние метнулось к нему, залило с ног доголовы, вызвав странное покалывание в висках. Он ждал с колотящимся сердцем.Змея не шевелилась, и это прибавляло надежды. Наконец, после показавшихсявеками минут, где-то под черепом у него зазвучал невыразительный, глухой голос,в котором, однако, явственно различалось удивление:

– Ты говоришь на языке глорхов. Ты не похож на глорха.Как это может быть?

Похоже, особым интеллектом змеюка не блистала.

– Просто я так со стороны выгляжу, – сказалСварог. – А на самом деле я побольше тебя буду.

Змей неуверенно сказал:

– Ночью большой шум был. Я проснулся. Кто меняразбудил?

Местный Змей-Горыныч, кажется, не отличался ни умом, ни сообразительностью.

– Я, – нагло заявил Сварог. – Голову Сержантазнаешь? Мы с его ребятами вчера немного повздорили – пришлось проучить нахалов.

Упоминать змеелюдей он не стал – мало ли, вдруг они с этойтварью лучшие кореша. Еще подумает змеюка, что и тех, и этих Сварог завалил… Ивообще, что-то много змей в Хелльстаде водится.

Исполинская башка наклонилась к самой земле и закачалась изстороны в сторону, точно принюхиваясь.

– Да, – наконец признал змей-великан, –совсем недавно тут погибло много солдат Сержанта. И много недо-глорхов. Это… тыих убил?

– Кто ж еще? – на словах презрительно, а в душеоблегченно фыркнул Сварог: раз тварь именует змеелюдей с приставкой «недо»,значит, совсем не уважает. – И тех, и этих – я. Убил и съел.

Голова нерешительно отодвинулась.

– Не может быть. Здесь я всех ем. Я самый сильный. Ясамый большой.

– Я и тебя съем, – сказал Сварог. – Я сам гадползучий. Огнем сожгу, если рассержусь. Видишь?

И он заставил вспыхнуть самый большой огонь, на какой былспособен – язык пламени величиной с ладонь. В висках мучительно заныло отперенапряжения. Он помнил, что у змеи есть какие-то органы, которыми они сизощреннейшей чуткостью видят тепло.

И эта не была исключением – она резко отдернула голову,жутко зашипела, припала к земле. И сказала:

– Никто не умеет делать огонь. Только люди ХозяинаФаларена. Ты из его людей?

У Сварога был большой соблазн объявить себя правой рукойневедомого Фаларена, о котором уже упоминала Голова Сержанта. Но он побоялсязапутаться. И сказал:

– Я не из его людей, но я тоже умею делать огонь. Иесли не отвяжешься – сделаю очень большой огонь, и он тебя сожжет.

Змей не шевелился, сбитая с толку. Наверняка такого с нимеще не случалось – чтобы кто-то, не принадлежавший к его породе, да еще такой маленький,говорил с ним на его языке. Вполне возможно, со зверем поумнее такой номер непрошел бы, но чудище оказалось слишком тупым, чтобы уметь сомневаться и ловитьна противоречиях.

– Слышала? – Сварог не давал ему времениопомниться и подумать. – Я сам огнедышащий змей, огненный гад.

Со змеем происходило что-то странное: Сварог мог быпоклясться, что он пытается вжаться в камни.

– Значит, ты пришел из моря?

Сварог рискнул:

– Конечно. Едва обсохнуть успел.

– Значит, ты слуга Ужасного?

– Считай, я его друг, – сказал Сварог. –Самый близкий.

Змей вдруг затараторил:

– Господин друг Ужасного, огненный гад, позволь мнеуйти. Я не хотел тебя есть. Совсем не хотел. Ты пошутил, прикинулся этимдвуногим, маленьким. Я сразу догадался. Позволь мне уйти.

– Убирайся, – сказал Сварог.

Заскрежетало, полетели камни – со всей скоростью, на какуюон был способен, змей развернулся на месте, извиваясь, заструился прочь,моментально скрывшись с глаз, только острый кончик хвоста мелькнул.

Удалявшийся хруст щебенки возвестил, что он не хитрит, аискренне торопится прочь. Будь у него ноги, он несся бы со всех ног.

Сварог опустился на землю, спершись спиной о скалу, его биладрожь. Он выстрелил с завязанными глазами и угодил в десятку. Что за ужасобитает в океане, если он способен внушать панический страх таким вот монстрам?

– На этот раз мы выкрутились, малыш, – сказал он,борясь с приступом идиотского хохота. – На этот раз. Но дорога у насдлинная…

Он поднялся, зажал в кулаке цепочку и быстро зашагал вперед.Самые безопасные места в Хелльстаде – берега реки. Нечисть предпочитаетдержаться подальше от текущей воды. Правда, судя по первым впечатлениям, здесьхватает и вполне плотских страхов…

До берега было рукой подать – Сварог уже чувствовал запахперегнивших водорослей, воздух вокруг посвежел, и он невольно прибавил шаг.Щенок болтался за его спиной, точно воздушный шарик. Скалы остались позади.

Они взобрались на пологий холм, поросший редкими пучкамижелтоватой травы, похожей на осоку, остановились.

Раскинувшаяся перед ними широкая река преспокойно катиласвои воды к горизонту – невозмутимая и древняя, как схимник. А не тронутаярастительностью полоска глины у самой воды свидетельствовала, что река здесьчасто выходит из берегов, и была девственно-чиста, как контрольная полоса на границе.Нечисть сторонится текущей воды… До нее было уардов тридцать, не больше, иСварог уже начал было спускаться по склону, но едва заметное движение привлеклоего внимание, насторожило, заставило замереть на месте.