Живое и мертвое. Третья сила. Книга 3 - Алексей Гравицкий Страница 17

— Ну, здравствуй, мой мальчик, — нарушил тишину человек в балахоне. Голос его был ласковым, удивительно мягким и невероятно знакомым.

Голос принадлежал человеку, которого не могло быть в этой зале. Он учил Пантора магическому искусству. Он экспериментировал с запрещенной магией. И его Пантор своими глазами видел мертвым около года назад.

Внутри похолодело. Пантор подошел ближе.

— Л-лорд Мессер? — пролепетал он, заикаясь, не веря себе.

Тонкая рука в перчатке тронула край капюшона, потянула его в сторону, обнажая голову. Теперь на Пантора глядел голый выбеленный череп с пустыми черными глазницами.

Молодой маг вздрогнул, застыл в ужасе.

— Здравствуй, — повторил наряженный в балахон скелет, оживший по чьей-то безумной прихоти, и в его оскале почудилась улыбка.

Пантор уже давно привык к общению с мертвяками. Ожившие трупы встречались здесь, на острове, едва ли не чаще людей. А вот про способные двигаться и разговаривать кости маг только слышал, сталкиваться же с живыми скелетами до сегодняшнего дня не приходилось. Ощущение было жутковатым. Смотреть на собеседника не хотелось до отвращения, и в то же время взгляд словно неведомой магией притягивало к пустым глазницам. И молодой маг украдкой изучал то, что когда-то было его учителем. А скелет говорил с ним голосом Мессера, сохраняя интонации лорда. И благородства в нем было столько же, и историю, которую он рассказал, не мог знать никто, кроме настоящего лорда.

Тогда, год назад, попрощавшись с учеником, лорд в самом деле провел запрещенный властями магический обряд. На что он рассчитывал, берясь за некромантию? На то, что победителей не судят. Если бы все получилось как задумано, Мессер достиг бы таких результатов, за которые ему простили бы все. Но что-то он сделал неверно, где-то допустил ошибку. Когда лорд очнулся, он был таким, каким Пантор видит его сейчас. Он запаниковал. Наткнулся на собственное тело, поглядел в свои мертвые глаза и сбежал. Бегал недолго. Когда истерия закончилась, Мессер сам явился к приставам и покаялся во всех грехах. Был осужден и сослан.

Пантор слушал во все уши и разглядывал учителя уже без отторжения. Более того, очертания черепа казались ему теперь знакомыми. Ведь те кости, необходимые для обряда, Мессеру принес именно он. И хотя он не имел возможности разглядеть их, а тем более запомнить в подробностях, чувство знакомости никуда не девалось.

А лорд продолжал рассказ.

Из Лупа-нопа он сбежал довольно быстро. Так же быстро понял, что беглого мага, тем более мертвяка, легко сдадут и быстро вернут назад за скромное вознаграждение. Это теперь, когда в глубине острова появился Витано, власти носа из Лупа-нопа не кажут, а раньше было иначе. Пришлось придумывать легенду, так Мессер начал врать, что живет на острове тридцать лет. Какое-то время, заработав свободу, жил в портовом городе, потом подался в глубинку. Верили.

Он много путешествовал, искал необходимую литературу и ингредиенты для проведения обряда. Мечтал вернуть себе человеческое тело, вернуть жизнь. Верил, что это возможно. В результате закружился в водовороте невероятных приключений, которые закончились обрядом, открывшим скрытый город. Лорд надеялся найти то, что искал, в Витано.

— Потом был переворот, — закончил Мессер устало. — Местные неживые, что селились в окрестных деревнях, двинули в город. В Витано с мертвяками никогда не сталкивались. Но основатели сумели создать миф о том, что Витано — последний оплот человечества, а за городской стеной только хаос и смерть. Представляешь, что здесь началось, когда этот самый хаос вошел в город? Что стало с людьми, которых всю жизнь пугали мертвяками?

— Но ведь можно было объяснить…

Мессер покачал головой.

— Толпе не объяснишь. Здесь был город, в котором каждый с младенчества знал, что ничего кроме города нет, что Совет и гильдия правят Витано, спасая его жителей от нежити, захватившей весь мир.

— А Совет и гильдия спасали?

— Совет и гильдия упивались властью, развивая город. А с перенаселением боролись просто — продавали людей на сторону, как скотину. А вокруг жили мертвяки, знавшие, что здесь всего лишь болото. И тут мироустройство, складывавшееся веками и поколениями, рухнуло.

Лорд встал, сложил руки за спиной, прошелся вдоль полок.

— Одних в город двигало любопытство, других, тех, что в городе, — страх. Представь, что ты ребенок, которого всю жизнь пугали букой. И вот эта бука пришла к тебе в комнату. Что ты сделаешь?

— Сбегу, — честно ответил Пантор.

— А если бежать некуда? Когда страх затмевает разум, а бежать некуда, люди берут все, что под руку попадет, и начинают бороться за жизнь. А тот, кто получает по морде, будь он хоть тысячу раз мертвяком, даст сдачи. Здесь был сущий кошмар, мой мальчик. Пока удалось хоть что-то до кого-то донести, перебили толпу людей и нелюдей. Сначала паника, потом истерика, потом бесконтрольная бойня, и только после этого кто-то в чем-то попытался разобраться. Мы помогли с этим. Я, Нана, Деррек, Винни. Я только на них и могу положиться. Они помогали с обрядом, они остались до конца. Нана. И Деррек.

— А Винни?

Мессер покачал головой, бархатистый голос лорда наполнился потаенной грустью:

— Винни ушел. Не сразу. Со временем все разъяснилось, люди примирились со своими мертвыми соседями. Стали расселяться. Многим здесь хотелось жить под солнцем, а не в тени великого города. Кто-то из деревень перебрался сюда. Совет, который управлял городом и знал правду, когда эта правда открылась, лишился всякой власти. Их следовало бы судить, но суда не получилось. Горожане просто растерзали несчастных. Маги бежали. Кроме двоих. Те двое, что основали город, остались.

Мессер вернулся к столу, остановился, прислонился к краю столешницы и посмотрел на Пантора пустыми глазницами.

— Древние. Расчетливые. Они пришли ко мне. Увидели во мне новую власть и заявились с предложением. Мол, есть город, есть люди и нелюди. Люди глупы, нелюди и того глупее. Старого, конечно, уже не вернешь, но можно построить нечто новое…

Лорд отвернулся, стараясь не встречаться с учеником взглядом.

— Я пришел сюда лишь с одним желанием, — голос мага прозвучал глухо, — я хотел вернуть себе жизнь. Нормальную человеческую жизнь. Себе, другим… Этому несчастному мальчику, Винни… Мы не желали ничего плохого, а получилась резня. Мне больно, больно за каждого, кто погиб в те дни, когда город раскрылся. И вот ко мне приходят эти бездушные хитрые… приходят и предлагают построить новый мир на костях. Выгодный для них и для меня. Кругом кровь, смерть, а они ищут выгоды. Знаешь, в тот момент во мне что-то сломалось, мой мальчик.

Мессер поднял голову. На Пантора пристально глядели темные провалы глазниц. От этого взгляда внутри неприятно похолодело.

— Что вы им ответили? — осторожно поинтересовался Пантор.