Удар судьбы - Эрик Флинт Страница 17

Внешне это была привязанность молодой девушки и старшего по возрасту учителя и наставника. Но Ирина подозревала, что под поверхностью лежат более страстные чувства. Чувства, которые, возможно, гораздо сильнее, поскольку о них никогда не говорили, их не проявляли и ими не руководствовались ни девушка, ни мужчина.

Младшие советники все еще говорили, поэтому Ирина продолжила размышления. У Ирины имелось собственное мнение относительно вопроса будущего династического брака Шакунталы. Это мнение все еще было предварительным и предполагаемым, но ей казалось, что советники Шакунталы упускают…

Ее мысли прервались. Наконец заговорил Кунгас.

— Я не согласен. Я думаю: все это — преждевременно.

Его слова звучали гораздо значительнее благодаря манере произнесения — абсолютно спокойно. Голос Кунгаса производил чувство такой же железной уверенности, как и его лицо-маска.

— Насколько я понял, в предложении Чолы полно оговорок и дополнительных условий.

Холкар уже собрался перебить его, но Кунгас невозмутимо продолжал говорить.

— Если императрица прорвет осаду Деогхара и таким образом докажет, что в состоянии удерживать южную Махараштру, то несомненно последует лучшее предложение, — заявил он. — От кого-то другого, а не из Чолы.

Холкар вскинул руки.

— Если! Если!

Он с очевидным усилием взял себя в руки. Как поняла Ирина, пешва искренне разозлился — что было несвойственно спокойному Дададжи Холкару.

— Если, Кунгас, — повторил он, сквозь почти стиснутые зубы. — Если. — Холкар склонился вперед и сильно хлопнул ладонью по ковру перед собой. — Вот в этом-то как раз все и дело! У нас нет сил, чтобы одновременно прорвать блокаду Деогхара и удерживать Сурат на побережье.

Холкар вскочил на ноги и подошел к окну на западной стене. Уставился на простирающийся за ним океан. Со своей точки обзора у противоположной стены зала Ирина не могла видеть океан, но знала, куда смотрит пешва.

На военные корабли малва. Дюжины кораблей. Корабли удерживали позиции уже много недель, оставаясь как раз вне радиуса действия трех огромных пушек, охраняющих гавань Сурата. На каждом военном корабле имелся большой экипаж моряков, готовых к мгновенной высадке.

Теперь уже несколько месяцев малва не предпринимали попыток штурмовать Сурат. Но в первые недели после того, как Ирину тайком провезли сквозь блокаду на аксумском корабле, она наблюдала за тремя яростными штурмами. Каждый из трех штурмов был отбит, и для этого потребовались усилия всех солдат Шакунталы, а также четырехсот аксумских сарвенов под командованием Эзаны.

Холкар отвернулся от окна. Сурово и холодно посмотрел на Кунгаса, перед тем как перевести взгляд на Шакунталу.

— Шахджи и Кондев правы, императрица. Мы не сможем прорвать блокаду Деогхара, не оставив Сурат беззащитным. Поэтому я не вижу…

— Нам не нужно посылать усиление в Деогхар, — перебил Кунгас. — Нам просто требуется уничтожить осадные орудия.

Холкар замер на месте. Он все еще стоял и, нахмурившись, уставился сверху вниз на Кунгаса.

Казалось, плечи кушанского солдата слегка шевельнулись. Ирина уже научилась переводить экономичные жесты Кунгаса и решила, что он таким образом пожал плечами. С небольшой долей иронии, как подумала она. Может, ему даже было немного забавно.

«Какой интересный человек. Кто бы мог ожидать такую тонкость в такой уродливой неотесанной глыбе?»

— Объясни, Кунгас, — предложил Шахджи. Снова плечи Кунгаса слегка шевельнулись.

— Я обсуждал вопрос с Рагунатом Рао. Проблема не в самой осаде. Рао уверен, что в состоянии защитить Деогхар от армии Подлого. Ты сам из маратхи, Шахджи. Ты сам знаешь, насколько крепки там стены. Деогхар — самый неприступный город в Великой Стране.

Шахджи кивнул. Как и Кондев.

— Вода — не проблема, — продолжал Кунгас. — В Деогхаре есть свои колодцы. Рао также не волнует проблема голода. У Венандакатры просто нет достаточного количества сил, чтобы полностью окружить Деогхар и перекрыть все подступы. Все люди Пантеры из маратхи. Они знают местность, и их там поддерживает население. После начала осады Рао удавалось доставлять продукты и боеприпасы сквозь линии Подлого. И он также давно вывел из города всех гражданских лиц. Ему требуется только кормить свои войска.

Кунгас поднял с колена правую руку и перевернул ее.

— Поэтому единственная проблема — это только сами орудия. Нам не нужно снимать блокаду. Нам просто требуется разрушить те орудия или захватить их.

— А как мы это сделаем? — спросил Холкар.

Перед тем, как смог ответить Кунгас, начал возражать Кондев.

— Даже если мы это и сделаем, то Венандакатра просто доставит к месту другие, — заметил Кондев.

Ирина колебалась. Она была шпионкой и начальницей шпионской сети, а один из основных принципов шпионской работы — никогда не давай никому знать, сколько знаешь сама.

«Я — посол из Рима», — твердо напомнила она себе. Ирина склонилась вперед, сидя на стуле, — Шакунтала благоразумно обеспечивала римлян стульями, зная, что они непривычны сидеть на подушках — и откашлялась.

— Он не сможет, — твердо сказала Ирина. — Он взял в Бхаруче все осадные орудия, которые там имелись. Эти орудия — кстати, Кунгас, осталось только пять, одно было недавно уничтожено, после того как свалилось со скалы, — единственные, которые имеются у малва на Деканском плоскогорье. Чтобы доставить другие, их придется доставлять с Ганской равнины через горы Виндхья. Для этого потребуется по крайней мере год. А император Шандагупта информировал Венандакатру в последнем письме, что Подлому какое-то время придется полагаться только на собственные ресурсы. Похоже, война в Персии оказалась гораздо труднее, чем предполагали малва.

Она откинулась на спинку стула и улыбнулась.

— Шандагупта был очень раздражен. Большая часть его ярости направлялась на Велисария, но часть обрушилась и на Венандакатру. Император Шандагупта не понимает, как он выражается, почему «прославленный гоптрий» столкнулся с такими трудностями, подавляя — как он выражается — «горстку неуправляемых мятежников».

Все уставились на нее широко открытыми глазами. За исключением Кунгаса, как заметила она. Кушан тоже смотрел на нее, но в его взгляде было меньше удивления, чем…

Интереса? Ирина опустила глаза и стала теребить одежду. На мгновение, глядя вниз, она увидела свой нос.

«Проклятый, чертов уродливый клюв».

Она откинула назад волосы и подняла голову. «Я — посол из Рима», — твердо напомнила она себе.

Собравшиеся в зале все еще смотрели на нее круглыми глазами.

— А твоя шпионская сеть на самом деле так хороша? — спросил слегка потрясенный Холкар. — Уже? Ты же здесь всего…

Он замолчал, словно его отвлекла другая мысль. Ирина откашлялась.