Ожог от зеркала - Александр Доставалов Страница 17

Зацепив себе кусок покрасивее, Хвощ подтолкнул блюдо к перекупщику. Тот взял ближайший и начал жевать, вряд ли ощущая вкус прожарки. В дверях лавки скучал Свист – огромного роста детина, ещё четверо маялись на улице.

Впрочем, разбойники пришли не грабить, а торговать. Тем, что они накануне честно раздобыли.

Глазки перекупщика то тревожно бегали, то, спохватившись, ласково устремлялись на собеседника. Улучив момент, он щелкнул пальцем по пиале, и через несколько секунд на столе дымился заварочный чайник, для надежности укрытый расписным полотенцем. Хвощ осклабился, обнажая неполный ряд крепких желтых зубов.

Оба молчали, вечеряя вкусным чаем с баранками. Хвощ вгрызался в округлые калачи, рассыпая на бороду маковые крошки, а лавочник деликатно отламывал кусочки, кидая их щепотью в темный провал рта.

Городской магистрат сулил за голову Хвоща немалую награду. Оба это знали и друг про друга тоже знали, что оба знали. И веревочка Хвоща, говорили, вот-вот довьётся... Впрочем, так говорили уже шестой месяц.

Хвощ залпом выпил остатки чая и вдруг сел ровно, глядя хозяину в глаза. Тот сразу залучился смущенной улыбкой. Хвощ играл мушкетной пулей, методично обстукивая её об стол.

Как-то всё стихло.

Наконец главарь разбойников назвал сумму. Свист кивнул где-то в темноте. Лавочник, поколебавшись для виду, согласился. Цена была приемлемой и, очевидно, предполагала и дальнейшее сотрудничество.

Сделка состоялась. Хозяева, мысленно сплеснув четыре капли Велесу, вздохнули с облегчением. Доносить перекупщик не собирался. Это было бы неразумно. Он ещё раз взглянул на фигуру Свиста, почти загородившего собой дверной проём, и ещё раз подумал, что доносить – это непорядочно. Раз уж ударили по рукам...

Часто он стал по окраинам бродить. В центре как-то уютнее. Наверное, после бритвочки начал сторониться посадских. Мысли разные появились. Мимо идешь и думаешь, чего да как. Раньше не думал. Тарас вздохнул, недовольный своим состоянием. Ему сейчас положено бояться. А козлиных кож, рогов, потрохов, кроме как на бойне, нигде не достать. То есть можно купить уже чистеньких, а то и прокрашенных в соответствующей лавке, но дорого. И свежесть будет не та, и сила с кровью стечет. На бойне оно и лучше, и дешевле.

Школяр собирался пробовать достаточно сложный отворот, увести заклятие в козлиную плоть, для чего требовалось немало свежего мяса. То, что на него повесили, в мышку не скинешь. Зная, что лучше провести одну мощную попытку, чем несколько слабых, он решил подготовиться как должно.

Тарас выгреб весь запас серебра, включая деньги Ланы. Набралось тридцать восемь монет. Еще две, для ровного счета, занял у Ярика. Утром аккуратно снял порчу – раньше через день чистку делал, теперь дважды в день, но помогало всё меньше, – и вот пришел на бойни. За спиной у школяра висела раскладная тележка тройного подъема. Только мяса необходимо более двух пудов.

Собственно, нужны были не сами бойни, а контора и магазин. Можно и с рабочими договориться, все, что требовалось Тарасу, могли спереть прямо из цехов, ещё и так сэкономить, но... Поразмыслив, школяр решил не лезть на рожон. Несколько ногтей того не стоили. Он здесь никого не знал, могли обжулить или на охрану навести, а с его теперешним везением... Лучше уж как положено. Все равно здесь дешевле, чем в городе.

Возле высокого крыльца на бревнах сидели трое ребят. Двое лениво лузгали подсолнухи, третий, наиболее наглый с виду, просто жмурился на солнце, как наевшийся рыбы кот. Скорее всего они здесь же и работали. Грузчики или сторожа. Парни были совсем молодые, но крепкие. В таких бродит бестолковая хмельная сила, иногда выплескиваясь в подвернувшееся ухо. Справиться-то должен, если что, но, по нынешним временам, лучше не задираться. Лучше вообще не заговаривать, решил для себя Тарас, которому надо было уточнить, где контора. Он свернул к пожилой женщине, что тут же мела дорожку, и та охотно рассказала все, что требовалось. Даже кое-что из того, что спросить не успел, и поговорила бы ещё, но школяр вежливо распрощался.

Мимо пацанов прошел к крыльцу мужик с аккуратной смоляной бородкой. Судя по виду, начальник средней руки.

– Иваныч! – требовательно окликнул тот, что жмурился.

Иваныч нехотя остановился.

– Чего тебе?

– Ты куда?

– Наверх, – лаконично сообщил Иваныч, собираясь продолжать движение.

– Ну давай, – великодушно разрешил пацан, явно нарушая служебную иерархию. Его лузгавшие семечки приятели довольно заржали. Иваныч запыхтел, собираясь что-то сказать, но не нашелся и только махнул рукой.

Тарас благополучно купил всё, что требовалось. Нагрузил тележку и, внимательно оглядываясь, покатил её к монорельсу. Было как-то не по себе. То ли от напряжения, то ли жаркий выдался денек, но Тарас обильно потел, часто утираясь локтем, разглядывая щербатый тротуар перед колесами, и пару раз вовремя заметил неприятные трещины. Крепкие на вид доски, мосток через канаву, оказались гнильем, но школяр объехал неприятности. На движение уходило много сил, требовалось постоянное внимание. На остановках поддерживал тележку локтем, и это выручило, когда вдруг соскользнул фиксатор. Вскоре Тарас расстегнулся, пытаясь проветрить взмокшее тело, и подумал, что не хватает ещё простудиться. Как бы то ни было, до монорельса он добрался без приключений, только однажды слетело колесо.

Дальше хоть мостовая была гладкой.

К густожитию школяр доехал мокрый как мышь. С каждым часом становилось хуже. Мерзкое ощущение. И все-таки пока он ситуацию держал. Настоящего пробоя ещё не случилось.

Школяр закрылся в комнате и весь вечер складывал надлежащий отворот. Не спеша, даже перед экзаменом так не концентрировался. Проверил, разложил, точно сориентировал. В ретортах, ступочках, в завеси прозрачной, через спектр, все как положено, даже лучше, на сто пятьдесят. Вместо речных раков удалось достать омара. Те же клешни, но круче. Тушка козла точно под его вес, в смысле половина, конечно. Рога свежие. Медная плошка под кровь, пузырь рядышком. Ингредиенты сортировал на аптекарских весах. Курение пошло загодя, полностью очистил комнату, за сутки начал чистить. Изоляцию звука провел, даже швы на окнах проконопатил. Убрал и потолочные пятна, никогда такой ерундой не занимался, а тут выбелил. Даже тряпки цветные убрал, где-то слышал, мол, может помешать. Лучше перестраховаться. Затем уже просто ждал полуночи, наращивая силы через росчерк и «зоревой» перещёлк. Всё сделал правильно, с запасом. Всё как положено. Вещь, конечно, вероятностная, но могло и сработать. Вполне могло, убеждал себя Тарас, понимая, насколько слабы его шансы. И слишком уж ровно лежала тень. Свечи не должны давать такую ровную тень. Ничего, ничего. Тень не главное, тень и должна быть ровной, если фитиль хороший. Тут настрой главное, общий поток. Окунуться, смыть наволок, выдавить из себя ядовитую хворь.

Ровно в полночь Тарас разрезал пузырь, и жертвенная кровь полилась в чашу. В жёлтом зеркале отразились зрачки, проколотые безумием и смертью. Хлеб и вино; сочащийся кровью мизинец впечатать в каждый угол гексаграммы... Теперь бумажный зверь... Та-ак... И поджигаем его в центре. И смолка. Где смолка, шут... Вот она, всё в порядке...