Хроники Маджипура - Роберт Силверберг Страница 17

— Был там ранен. Слегка.

— И тебе приходилось убивать метаморфов?

— Да, господин.

— А мне нет, — сказал Эремойль. — Уже девять лет, а все еще никого не лишил жизни. Конечно, я все время был офицером. Подозреваю, что из меня получится не слишком хороший убийца.

— Все мы таковы, — отозвался Вигган. — Но когда они наступают на тебя, изменяя форму по пять раз за минуту, с ножом в одной руке и топором в другой… или когда ты знаешь, что они совершили набег на землю твоего брата и убили твоих племянников…

— И такое было, Вигган?

— Не со мной, господин. Но с другими было, со множеством других. Злодеяния… Но вам, наверное, не нужно рассказывать, как…

— Да нет, не рассказывай. Как называется этот городок, Вигган?

Лейтенант наклонился пониже:

— Сингасерин, господин. Надпись немного смазана, но это именно он. И он есть в нашем списке. Вот, смотрите. Мы предупредили их позавчера.

— Думаю, что мы ничего не пропустили.

— Надеюсь, что так, господин, — откликнулся Вигган.

Эремойль свернул карту, убрал ее и снова посмотрел на запад, где четко была видна линия, отделявшая район пожаров от не затронутых огнем холмов к югу от него. На темно-зеленых холмах, судя по всему, росли деревья с пышной листвой. Но за время засухи листья этих деревьев пожухли, и этим склонам предстоит взорваться, словно от бомбежки, когда огонь доберется до них. Время от времени он видел вспышки пламени, не более заметные, чем пущенные зеркалом зайчики. Но это иллюзия, порожденная огромным расстоянием. Эремойль знал: каждый из этих крошечных бликов на самом деле яростный пожар, охвативший новый обширный участок леса неподалеку от Хамифиу. Туда не бросали с воздуха факелы — огонь сам добрался до этих деревьев.

— Господин, прибыл посыльный, — доложил Вигган.

Эремойль обернулся. Спускавшийся с горы высокий молодой человек в пропитанной потом униформе неуверенно уставился на него.

— В чем дело? — спросил Эремойль.

— Меня прислал капитан Ванэйль, господин. В долине возникла проблема. Поселенец не желает эвакуироваться.

— Лучше бы он пожелал, — отозвался Эремойль, пожимая плечами. — Где это?

— Между Каттикауном и Бизферном, господин. Богатый землевладелец. Кстати, его зовут тоже Каттикаун, Айбиль Каттикаун. Он сказал капитану Ванэйлю, что владеет этой землей по прямому указу понтифекса Дворна, что его род живет здесь уже тысячи лет и что он не собирается…

Эремойль вздохнул:

— Меня совершенно не интересует, кто дал ему землю. Пусть даже Божество собственной персоной. Завтра мы сожжем этот район, и если он останется там, то хорошо прожарится.

— Он знает об этом, господин.

— Тогда чего же он от нас хочет? Чтобы мы заставили огонь обойти кругом его ферму, так, что ли? — Эремойль нетерпеливо махнул рукой. — Эвакуируйте его, хочет он того или нет.

— Мы попробовали, — сказал посыльный. — Он вооружен и сопротивляется. Заявляет, что убьет любого, кто попытается прогнать его с земли.

— Убьет? — повторил Эремойль, как будто услышал нечто бессмысленное. — Убьет? Кто говорит о чьем-то убийстве? Этот человек сумасшедший. Пошлите пятьдесят солдат — пусть укажут ему дорогу в безопасный район.

— Как я уже доложил вам, господин, он оказал сопротивление. Была перестрелка. Капитан Ванэйль полагает, что попытка выдворить этого человека может повлечь за собой человеческие жертвы. Капитан Ванэйль просит вас, господин, лично спуститься в долину и урезонить упрямца.

— Чтобы я…

— Возможно, это наилучший выход, — негромко произнес Вигган. — Эти крупные землевладельцы иногда очень своенравны.

— Пусть Ванэйль сходит к нему, — возразил Эремойль.

— Господин, капитан Ванэйль уже пытался вести переговоры с этим человеком, — сообщил посыльный. — Но у него ничего не вышло. Каттикаун требует аудиенции с лордом Стиамотом. Конечно, это невозможно, но если бы вы пошли…

Эремойль задумался. Вообще-то командиру его ранга не по чину было заниматься такими мелочами. Очистить территорию перед завтрашним поджогом было прямой обязанностью Ванэйля, а Эремойль должен был находиться здесь и управлять всей операцией. Но, с другой стороны, за освобождение территории в конечном счете отвечает именно он, Эремойль, а Ванэйль явно не справился со своей задачей. Если послать команду и попытаться выставить упрямца силой, дело, скорее всего, закончится гибелью Каттикауна, да еще и нескольких солдат, что вряд ли можно будет расценивать как успешный результат. Почему бы не пойти? Эремойль медленно кивнул. Протокол, будь он проклят: ему приходится выполнять множество ненужных формальностей.

Откровенно говоря, на вторую половину дня у него не оставалось никаких важных дел, ну, а с мелкими вопросами, если они возникнут, вполне справится Вигган. И если ценой небольшой прогулки вниз по склону горы ему удастся спасти пусть даже одну жизнь, жизнь глупого упрямого старика…

— Подай мою парящую лодку, — приказал он Виггану.

— Господин?

— Подавай. И побыстрее, пока я не передумал. Я поеду вниз и встречусь с ним.

— Но Ванэйль уже…

— Перестань дергаться, Вигган. Я отлучусь совсем ненадолго. До моего возвращения ты останешься здесь за командира, но я не думаю, что у тебя будет много проблем. Ты справишься?

— Да, господин, — хмуро ответил лейтенант.

Поездка заняла больше времени, чем рассчитывал Эремойль: почти два часа спуска по извилистой дороге к подножию горы Зигнор, затем по неровному плато, полого уходившему вниз, к предгорьям, окружавшим прибрежную равнину. Там было жарче, хотя и не столь дымно; набегавшие волны горячего воздуха порождали миражи и, казалось, заставляли пейзаж таять и растекаться. Никакого движения на дороге не было, но капитану много раз приходилось останавливаться, чтобы пропустить охваченных паникой странных животных неизвестных ему пород, в страхе спасавшихся от огня. К тому времени, когда Эремойль добрался до поселений в предгорьях, тени уже начали удлиняться. Огонь здесь обладал материальным воплощением, словно второе солнце в небе. Эремойль ощущал на своих щеках его жар, а висевший в воздухе мелкий пепел оседал на коже и одежде.

Городки, названия которых он сверял по списку, теперь неприятно поразили его реальностью своего существования: Бьелк, Домгрейв, Бизферн… Одинаковые, словно близнецы: в центре — лавки и общественные здания, окруженные кольцом жилых домов, от которых в разные стороны расходятся поля. Кроме того, каждый городок имел собственную небольшую долину с протекающим по ней ручьем, сбегавшим с холмов и терявшимся на равнине. Все они теперь опустели или почти опустели — в них оставалось лишь несколько запоздавших, а все остальные уже двигались по ведущим к побережью дорогам. Эремойль подумал, что он может зайти в любой из домов и найдет там книги, резные фигурки, подарки к праздникам, полученные от живших вдали родственников, даже домашних животных, расставание с которыми, возможно, глубоко опечалило всю семью… А завтра все это станет пеплом. Но на этой территории было полно меняющих форму. На протяжении столетий поселенцы жили здесь под угрозой нападения непримиримого и безжалостного противника, который, надев на себя маску чьего-нибудь друга, возлюбленного или сына, появлялся из лесов, чтобы убивать, и вновь скрывался в них. Тихая, тайная война между изгнанниками и теми, кто занял их место, не прерывалась ни на день. И эта война была неизбежной, с тех пор как первые лагеря переселенцев на Маджипуре превратились в города и появились сельскохозяйственные территории, которые все шире и шире распространялись в области, где обитали аборигены. Существует такой способ лечения, как прижигание, и в этих последних конвульсиях борьбы между людьми и меняющими форму его никак нельзя было избежать. И Бьелк, и Домгрейв, и Бизферн необходимо разрушить, чтобы навсегда прекратить мучения. И все же это нисколько не облегчает участь тех, кому пришлось лишиться своего жилья, думал Эремойль. Не так-то легко уничтожить даже чей-то чужой дом — чем он занимался на протяжении вот уже нескольких дней, — если, конечно, делать это самому, а не яркими руками издалека, с удобного расстояния, с которого все эти пожары воспринимаются как стратегическая абстракция. За Бизферном отрог горы сворачивал к западу, и дорога делала поворот вместе с ним. Здесь протекали крупные ручьи, почти что небольшие речки, и там, где не было полей, стояли густые леса. Но после многомесячной засухи и эти леса были готовы вот-вот вспыхнуть; под деревьями валялись кучи сухих листьев, отмершие ветки, обрушившиеся мертвые стволы.