Вампиры: Опасные связи - Танит Ли Страница 17

— Хочешь услышать нечто романтичное? Когда тот день призовет меня, твоя жизнь будет единственной, которую я буду способна ощущать.

— Романтичное? — Дыхание Майка участилось, когда она принялась лизать крошечные колотые ранки на его запястье. — Я чувствую себя как… Ох! Ладно, хорошо. Это романтично.

Хотя Вики и пыталась придать своему голосу беспечность, когда упомянула об этом Селлюси, но ей на самом деле не нравились большие открытые пространства. Возможно, потому, что она воспринимала как естественные окружавшие ее дебри из стекла и бетона, и ей импонировала обезличенность трех миллионов жизней, тесно скученных вокруг ее собственной.

Стоя около фургона, она перевела взгляд с первых проблесков утренней зари на последние, медленно исчезающие ночные тени и не могла сдержать чувства отверженности, ощущения того, что вне пределов ее видимости существует некий иной мир, частью которого она не является. Она сомневалась, что «нижние чины» Стюарта Гордона будут ощущать себя причастными к этому иному миру, и удивлялась, что кому-либо вообще могло прийти в голову построить курорт посреди такой чуждости.

Лягушки прекратили свои попытки призвать партнеров, и казалось, что воцарившееся молчание ждет чего-то.

Ждет…

Вики посмотрела в сторону озера Непикеа. Оно лежало внизу, у подножия скалистого склона, словно серебряное зеркало. На его поверхности не было видно ни единой морщинки. Противоположный берег находился не далее мили, а благодаря прекрасному отражению от водной глади он казался еще ближе.

Ждет…

Жалобный крик козодоя!

Вики вздрогнула от внезапного, пронзительного звука и вошла в фургон. Заперев наружные и внутренние двери и быстро скинув с себя одежду — если бы ее обнаружили голой среди бела дня, это стало бы наименее значимой из ее проблем, — легла между высокими, заполненными мягкой набивкой бортами узенькой койки и стала ждать рассвета. Крики птицы, повторяющиеся с частотой падения водяных капель в китайской пытке, доносились отчетливо, несмотря на специальную звукоизоляцию стен.

— Господи, это уже слишком, — пробормотала она, сцепив пальцы на животе. — Интересно, а Селлюси по-прежнему спит?..

Как только Селлюси услышал, что дверь фургона закрылась, он словно провалился в небытие и проспал без всяких сновидений до самого полудня. А проснувшись, уставился на внутреннюю поверхность крыши и стал соображать, где же он находится. Вид грубых деревянных балок говорил о том, что в далеком прошлом их пропитывали креозотом. «Никакой теплоизоляции, ни за что не согласился бы жить здесь зимой…»

Потом он вспомнил, где было это «здесь», и проснулся окончательно. Ведь это Вики затащила его сюда, в глухой охотничий домик к северу от залива Джорджиан-Бей, чтобы поохотиться за местным и, видимо, кровожадным духом, охраняющим озеро.

Через несколько минут его спальный мешок был скатан и аккуратно уложен в изножье старой железной кровати, а сам он уже находился на кухне и варил кофе. Осознание подобной реальности после пробуждения требовало для организма доброй порции кофеина.

На столе, рядом с кофеваркой, на самом видном месте, так, чтобы он сразу ее заметил, лежала папка, на которой почерком Вики было написано: «Озеро Непикеа». Раскрыв папку, он увидел сверху несколько глянцевых листков. Их, несомненно, передал Вики вместе с ключами Стюарт Гордон. На листках художник изобразил виды будущего курорта.

Обширное главное здание имело L-образную форму и располагалось на месте нынешнего охотничьего домика. По лесу были разбросаны три дюжины «коттеджей», между ними пролегали выложенные гравием дорожки, доходящие прямо до входных дверей. Из описания следовало, что постояльцы будут добираться до своих персональных шале на машинках для гольфа. «Которые они также могут использовать, — Селлюси перевернул страницу и в недоумении покачал головой, — при игре в гольф с девятью лунками».

Ясно, что значительная часть строительного проекта мистера Гордона требовала применения бульдозеров. А сразу же после бульдозеров должно было появиться кофе капучино — со взбитыми сливками. Он содрогнулся.

Следующие несколько страниц, скрепленные вместе, оказались фотокопиями газетных статей об исчезновении топографа. Она работала со своим напарником до позднего вечера, стараясь завершить обследование особенно топкого участка берега, который предполагалось засыпать и замостить для устройства здесь теннисных кортов. Как рассказывал впоследствии напарник, она вдруг отпрянула назад, прямо в грязь, крикнула, что у нее под ногами что-то зашевелилось, потеряла равновесие, упала, взвизгнула и исчезла. Патрульная полиция Онтарио и помогавшие ей добровольцы из местных жителей провели тщательный поиск, но так ее и не нашли.

С тех пор люди избегали появляться на этом участке из-за топких провалов в грунте, провалов, о существовании которых убитый горем Стюарт Гордон ничего не знал, согласно его клятвенным заверениям.

— Наверное, убитый горем оттого, что ему придется переносить корты в другое место, — пробормотал Селлюси.

Официальное заключение гласило, что женщина, вероятно, попала в один из таких провалов, и грязь засосала ее в глубину.

Крупный заголовок на следующей странице сообщал: «ЗАСТРОЙЩИК РАССЕРДИЛ ДУХА, — и далее, более мелким шрифтом: — Расплачивается за это топограф». Ниже находилась фотография женщины почтенного возраста, с длинными седыми косами и ястребиным профилем, устремившей загадочный взгляд поверх водной глади. По внешнему виду она могла быть победительницей национального конкурса пожилых дам. Однако, читая текст, Селлюси узнал, что Мэри Джозеф переселилась в Далви из Торонто в 1995 году и в последующие годы сделалась хранительницей здешнего мифа, каковой, впрочем, сама себя и провозгласила.

По словам мисс Джозеф, в последние годы дух озера являлся людям не раз, но известно всего лишь два случая, когда он ощутил такую угрозу, что решил прибегнуть к убийству. «Он защищает озеро, — цитировала ее слова газета, — от тех, кто пытается нарушить его покой».

«Это случилось две недели назад, — отметил Селлюси, посмотрев на дату. — Происшествие трагическое, но едва ли оно стало причиной того, что Стюарт Гордон приложил столько усилий, чтобы убедить Вики приехать сюда».

На последней фотокопии была представлена крупным планом дверца автомобиля, выглядевшая так, словно на нее плеснули кислотой. Заголовок над снимком гласил: «ДУХ ПОВРЕДИЛ АВТОМОБИЛЬ ЗАСТРОЙЩИКА». Из помещенного ниже текста следовало, что 13 мая, ночью защитник озера Непикеа подполз к автостоянке возле охотничьего домика и облил своими едкими выделениями — явно «рыбьей» природы — дверь новенького джипа-внедорожника «исузу трупер». От автостоянки в сторону озера тянулся след чуть более фута шириной в виде полосы примятых и поломанных стеблей папоротника, от которых исходил резкий запах протухшей рыбы. Мэри Джозеф была совершенно уверена, что так проявил себя дух, в то время как местная полиция разыскивала тех, кто мог что-либо знать об этом акте вандализма, а Стюарт Гордон объявил, что пригласил из Торонто специального следователя, чтобы покончить со всем этим раз и навсегда.