Церковная песня - Роберт Энтони Сальваторе Страница 17

– Хорошо, я понесу, – сказал он. Посмотрев на двух других обескураженных жрецов, он добавил: – И я пойду один.

– Все веселье тебе? – пожаловался Рэгнар.

– Всего лишь первая битва этой войны, – ответил Барджин.

– Мои воины хотят сражаться, – продолжал Рэгнар. – Они жаждут крови!

– Этого вам хватит, и еще останется! – фыркнул Барджин. – Но я пойду первым и ослаблю врагов. Когда я вернусь, Рэгнар поведет второй штурм.

Кажется это удовлетворило огриллона, и Абалистер понял хитрый замысел Барджина. Уйдя один, священник не только оставит армию своих верноподданных жрецов присматривать за всем, но он так же оставит Рэгнара с его солдатами. Жаждущий власти огриллон, подначиваемый оставшимися священниками не даст Абалистеру и магам твердо встать на ноги.

– Где же все начнется? – спросил Абалистер. – И когда?

– Следует приготовиться перед отходом, – ответил Барджин, – Сделать вещи, которые только священник, истинный последователь, сможет понять. Что же до места, пусть это тебя не тревожит.

– Но… – начал Абалистер, но его тут же прервали.

– Только Талона может мне сказать, – решительно заявил Барджин.

Абалистер бросил на него яростный взгляд, но ничего не сказал. Барджин был скользким оппонентом; каждый раз, как Абалистер загонял его в угол, он всего лишь называл имя своей богини, как будто это было ответом на все вопросы.

– Решение принято, – не слыша возражений, продолжал Барджин. – Собрание окончено.

* * *

– Ой, да уйди ты, – промямлил Друзил и телепатически, и вслух. Абалистер искал его, пытаясь пробраться в его мысли. Друзил улыбнулся от сознания своего превосходства в этом виде общения и лениво перевернулся на другой бок.

Затеи имп понял, что мог означать зов Абалистера. Он быстро вскочил и заглянул в мысли Абалистера только чтобы понять, что тот уже вернулся в свою комнату. Друзил не намеревался задерживаться так долго и хотел быть подальше отсюда, когда собрание закончится.

Друзил сидел очень тихо, пока не открылась дверь, и в комнату не вошел Абалистер.

Будь он чуть повнимательнее, священник наверняка бы заметил невидимое присутствие. Но у Барджина голова была занята другими вещами. Он бросился к кровати и Друзил отшатнулся, подумав, что он собирается напасть на него. Но Барджин упал на колени и потянулся к своему мешку и зачарованной булаве.

– Ты и я, – сказал Барджин оружию, держа его перед собой, – Мы прославим имя их богини и пожнем награды хаоса. Слишком давно ты не пила людской крови, милая моя, слишком давно. – Булава, конечно, не могла ответить, но ему показалось, что улыбка на хорошенькой девичьей головке стала шире.

– А ты, – сказал Барджин в свой мешок, насколько Друзил мог судить – керамическому флакону. – Принц Халиф. Может, настало тебе время снова ступать по земле. – Барджин захлопнул рюкзак и разразился таким искренним смехом, что Друзил чуть к нему не присоединился.

Имп напомнил себе, что он и Барджин не были еще официально представлены, а Барджин наверняка окажется серьезным противником. К счастью для импа Барджин в спешке забыл закрыть дверь. Друзил сполз с кровати, используя смех Барджина как прикрытие, и выскочил за дверь, не забыв произнести пароль для глифов.

* * *

Барджин покинул Замок Троицы пять дней спустя, неся с собой Проклятие Хаоса. Он путешествовал с небольшим конвоем воинов Рэгнара, но они должны проводить его только до человеческого поселения Карадон, возле озера Импреск, на юго-восточных отрогах Снежных Гор. Оттуда Барджин пойдет один, но куда – он и другие священники отказались открыть лидерам Замка Троицы.

В самой крепости Абалистер и другие священники терпеливо ждали, уверенные, что их время настанет. На войска Рэгнара такой терпимостью не отличались. Огриллон хотел битвы, хотел начать наступление прямо сейчас. Впрочем, Рэгнар не был таким уж дураком. Он знал, что его маленькая армия, всего в несколько сотен человек, если только он не убедит соседние племена гоблинов присоединиться, не сможет завоевать озеро, горы и лес.

И все-таки, несмотря на все увещевания, Рэгнар был голоден. Со своего первого дня пребывания в Замке Троицы он поклялся отомстить лесу Шимиста, отомстить эльфам, которые разбили его племя и выгнали его и других беженцев из леса.

Каждый обитатель Замка Троицы, начиная рядовыми солдатами и кончая волшебниками и жрецами, говорили о том дне, когда они вылезут из своих нор и обрушатся на окрестности. Теперь все затаили дыхание, ожидая возвращения Барджина, ожидая подтверждения, что завоевания начались.

Фигура с надвинутым на лицо капюшоном медленно надвигалась на Данику. Полагая, что это представитель одной из мрачных и загадочных сект, – а такие монахи обычно были враждебны и опасны, желая испробовать свои навыки борьбы против любых других встреченных ими монахов, – женщина быстро собрала пергаменты, которые изучала, и быстро отошла к другому столу.

Высокая фигура, лицо которой было совершенно невидно, пошла за ней, шаркая по полу ногами.

Даника огляделась. Было уже поздно; этот читальный зал на втором этаже библиотеки был почти пуст, и Даника решила, что настало время и ей удалиться. Она поняла, что была слишком измотана, и, возможно, воображение ее разыгралось.

Фигура приближалась, медленно, угрожающе, и Данике подумалось, что никакой это вовсе не монах. Какие ужасы может скрывать этот капюшон? Она снова собрала пергаменты, и смело направилась к главному проходу, хоть это и означало пройти мимо странной фигуры.

Рука поймала ее за плечо. Даника задохнулась, так и не сумев закричать, и прыгнула, чтобы встретиться лицом с тенью под капюшоном, потеряв при этом почти все свои свитки. Когда она смогла рассуждать здраво, то поняла, что вовсе не костлявая длань мертвеца держит ее ледяной хваткой. Это была рука человека, теплая и мягкая, а возле ногтей можно было увидеть чернильные пятна.

Рука переписчика.

– Не бойся, дитя, – проскрежетал призрак.

Даника слишком хорошо знала этот голос, чтобы ее можно было провести, слегка изменив его. Она нахмурилась и скрестила руки на груди. Поняв, что шутка кончилась, Каддерли убрал руку с ее плеча и быстро сдернул капюшон.

– Приветик! – сказал он, улыбаясь так широко, как будто мог заразить своей улыбкой хмурую Данику. – Я подумал, что найду тебя здесь.

Молчание Даники не предвещало ничего хорошего.

– Тебе нравится мой наряд? – продолжал Каддерли. – Я должен был выглядеть внушительно, чтобы пробраться мимо шпионов Авери. Они повсюду, а Руфо теперь, когда нам обоим хорошенько досталось, еще пристальнее следит за мной.

– Поделом вам обоим! – бросила Даника. – После того, что вы натворили в большом зале.

– Ну, теперь мы моем полы, – согласился Каддерли, смиренно пожав плечами. – Везде, каждый день. Прошло уже две очень долгих недели, а впереди еще две.