Пепел погасшей звезды - Валерия Чернованова Страница 17

К сожалению, забрать всех в новый мир было невозможно. Не знаю, по каким критериям отбирали счастливчиков, но в систему Алого Солнца полетело всего несколько тысяч. Так они назвали звезду, значившуюся в их астрономическом каталоге как Глизе 581. В память о родной звезде.

– Как же это жестоко, – грустно пробормотала я. – Бросить людей, наверняка зная, что те не выживут. Улетевшие никогда не думали вернуться за теми, кто остался?

Мужчина снисходительно улыбнулся:

– К сожалению, время всегда играет против нас. Им просто было не за кем возвращаться.

Некоторое время я молчала, прокручивая в уме его слова. Потом тихо сказала:

– Все это очень странно. Вы считаете ваших предков виновными в гибели целой цивилизации и в то же время не перестаете сеять войны в других мирах. Одно с другим как-то не вяжется.

Дайлану мои упреки не понравились. Из дружелюбного, располагающего к себе собеседника он превратился в холодного и мрачного чужака.

– Вам, Шиона, следует перестать рассматривать Радаман как враждебную, чуждую вашему сердцу и вашим взглядам планету. Скоро она станет и вашим домом. Единственным домом. – Он поднялся, намереваясь уйти от опасных вопросов, и бросил мне напоследок: – С завтрашнего дня я перестану быть вашим знакомым и стану вашим ментором. Поэтому заранее прошу извинить меня за все непростые моменты, которые вам придется пережить по моей вине.

Я не нашлась, что ответить на столь неожиданное заявление. Только ошарашенно кивнула и проводила военного растерянным взглядом.

Тогда я еще не знала, за что он извинялся. А если бы знала, ни за что бы не извинила!

…Я обожаю пикники. Особенно с Рейном.

Сбежать ото всех в какой-нибудь укромный уголок Радамана – непозволительная роскошь для нас обоих. Но тем ценнее становятся эти редкие мгновения наедине. Мы дорожим ими и один за другим складываем в нашу общую копилку воспоминаний.

Этот парк – одно из самых любимых наших мест. Сейчас мы здесь одни. Валяемся на траве и просто глазеем в небо. Оно похоже на перепачканный акварелью холст. Сверху «полотно» ярко-синее, ультрамариновое, с темной короной из облаков. Но стоит скользнуть взглядом ниже, и замечаешь серовато-розовые тона, которые ближе к горизонту растворяются в оранжевых переливах.

Небо Радамана. Самое сумасшедшее небо во всей Вселенной. В этой части планеты оно всегда такое. Прекрасное в своем безумстве красок и бесконечных переходов. Вечный закат. Вечный рассвет. Не бывает глубокой тьмы. Не бывает слишком яркого света.

Рейн спокоен и безмятежен. Одной рукой обнимает меня, другую положил себе под голову. Эта его поза мне хорошо знакома. Кажется, он решил проспать самую интересную часть нашей встречи. Его можно понять – он работает на износ. А здесь все располагает к отдыху и покою. Звуки природы баюкают, расслабляют. Еще чуть-чуть, и я сама потеряю связь с реальностью.

– Поцелуй меня, – шепчу сквозь дрему, уткнувшись ему в плечо.

Не вижу, но чувствую его улыбку. Сон отступает. Приподнявшись на локте, Рейн привлекает меня к себе. Я тянусь к нему, кончиками пальцев касаюсь его лица, ощущаю теплое дыхание на своих губах и тяжесть ладони на талии.

Сквозь тонкую ткань платья чувствую каждое прикосновение. Подвластный его движению, шелк скользит по ноге. Рейн рисует на коже непонятные знаки, ни на секунду не отрываясь от моих губ. Поначалу целует неторопливо, нежно, будто пробует их на вкус. Постепенно его дыхание учащается, он сильнее прижимает меня к себе.

Я чувствую его возбуждение. Неожиданно в поцелуе он прикусывает мне губу, шепчет быстро и порывисто о том, что меня ждет. От его слов живот сводит сладкой судорогой. Я умираю от желания, млею от чувственных ласк. Его пальцы продолжают оставлять на коже невидимые узоры. Достигнув кружевной кромки трусиков, замирают на миг. Я откидываюсь на траву и закрываю глаза, позволяя мужу исполнить каждое свое обещание…

Картинка неожиданно исчезла. Казалось, только мгновение назад я сходила с ума от страсти в объятиях мужа (?!), и вот снова одна – в своей маленькой серой каюте, тщетно пытаюсь догнать ускользающий сон.

Интересно же, чем все закончится.

Не размыкая век, с тихим стоном переворачиваюсь на бок. Наверное, я подцепила какую-то опасную лихорадку. Если даже во сне не могу перестать о нем думать.

Возле самого уха раздался противный писк. Было в этом звуке что-то знакомое. Я тут же села на кровати, сонно потерла глаза. Спать хотелось неимоверно. Сейчас я готова была убить за одну лишнюю минутку покоя.

И возможность досмотреть прерванный сон.

Писк повторился. Правда, теперь звучал не у меня в голове, а где-то под кроватью.

Свесившись вниз, посмотрела туда, где, по моему мнению, находился источник звука. Какая-то серебряная вспышка прошмыгнула совсем близко, едва не коснувшись моего лица, и забилась в дальний угол каюты. Что за…

Поначалу мы просто таращились друг на друга. Я на него, а он на меня. Маленький, размером с кулак, металлический шарик мигал синими глазками-бусинками и смешно переминался на четырех тонких лапках.

Робот? Или все-таки живое существо?

– Ты кто? – спросила, не особо надеясь на ответ. Может, он только и может, что пробираться в чужие каюты и пищать приличным девушкам на ухо, когда они заняты просмотром интимных снов!

Наверное, все мои эмоции отразились у меня на лице. Шарик недоуменно пискнул, словно хотел спросить, чего это я завелась. Я и сама не знала, что на меня нашло. Подумаешь, сон… Так, глупая фантазия.

Вскоре выяснила, что говорить мы все-таки умеем. Неожиданно глазки-бусинки у него замигали, а потом он заскакал по полу как ненормальный, при этом тоненько пища:

– Собирайся! Собирайся! Поверка через пятнадцать минут!

Я тяжело вздохнула.

Это все-таки был робот. И, похоже, избавиться от него мне в ближайшее время не светит. Наверняка такое «счастье» досталось каждому кадету. Они ведь обещали контролировать нас и следить за нами денно и нощно.

Пока потягивалась и зевала, пытаясь найти в себе силы встать, шаробот решил взять инициативу в свои руки. Оказывается, он неплохо перемещался по стенам при помощи своих паучьих лапок. Интересно, за счет чего цепляется? Надо будет как-нибудь поймать и поизучать.

Добравшись до сенсорной панели, самостоятельно выдвинул отделение с вещами и нырнул в сваленную в него кучу одежды. Оттуда на пол, описав полукруг, полетела черно-оранжевая роба. В моем гардеробе отродясь не было такой безвкусицы, вещи положили сюда в мое отсутствие.

Пока это чудо скакало по каюте, я тщетно пыталась побороть сон. Чувствовала, что стоит голове коснуться подушки, и я пропаду еще на несколько часов.

– Собирайся! Собирайся! Десять минут! – Теперь он не пищал, а выл, как пожарная сирена.