Акция «Ближний Восток» - Олег Шелонин Страница 17

— Зачем?

— Чтоб мера неполная была… О! Вспомнил! Это же мера! А моя дурища, — эмир опасливо оглянулся и понизил голос, — о каком-то склерозе твердит. Я никогда ничего не забываю! Все заначки от нее помню.

— А что ты ей меряешь?

— Как что? Золото. Смотри, как удобно!

Эмир схватился за черенок, вывернул сыпучий золотой пласт и откинул в сторону.

— Раз, и готово! А теперь вторая мера, — сообщил светлейший, вонзая лопату в искрящийся золотом холм, — раз, и…

Вместе с веером монет в воздух взметнулась литровая бутылка экстра-эликсира.

— Лови!!! — испуганно завопил эмир.

Перед носом светлейшего мелькнули лапти. Багдадский вор, как заправский вратарь, в красивом прыжке поймал пузырь у самой земли и покатился с ним по золотому склону.

— Вах, ты действительно святой! — умилился Шахрияр, окончательно поверив в Хызра. Эмир бухнулся на колени, воздел руки кверху и возблагодарил за милость Аллаха, пославшего ему на помощь такого расторопного эмиссара.

— Ну а за этот нектар сколько мер отвалил? — поинтересовался вор, рассматривая этикетку.

— У-у-У, лучше не спрашивай. Слушай, а как Аллах к этому… — эмир на мгновение запнулся, — …нектару относится?

— Аллах устами пророка своего Мухаммеда, — внушительно произнес «Хызр», — запретил правоверным пить вино. — Лицо эмира вытянулось. — А насчет этого, — выразительно потряс бутылкой авантюрист, — в Коране ничего не сказано!

Шахрияр засиял и принялся энергично подрывать золотой бархан.

— Никак еще заначка? — полюбопытствовал «святой».

— Угу, — хрюкнул эмир, выдергивая из груды приличный шматок сала. — Представляешь, у них там, на Руси, такие жирные барашки водятся. Под этот нектар идет… — Шахрияр умильно чмокнул губами, плюхнул шматок на золотой поднос, валявшийся неподалеку, выдернул из-за пояса саблю и начал шинковать «бяшку».

Багдадский вор тоже времени даром не терял. Золотых подносов вокруг валялось много, кубков тоже. Не прошло и минуты, как импровизированный стол был накрыт. Эмир поднял свой кубок и вопросительно посмотрел на «святого» в ожидании команды.

— Ну за Аллаха! — лаконично скомандовал вор.

Эмир не возражал.

Наливал «святой» чисто по-русски, по принципу «Ты чё, краев не видишь?», а потому первая доза прошла настолько душевно, что у эмира на глазах выступили слезы, а содержимое бутылки уменьшилось вдвое. Отдышались, закусили.

— Между первой и второй… — воодушевленно пропел Багдадский вор, хватаясь за бутылку.

— А тот купчишка-то с Руси, так же говорил, — удивился Шахрияр.

— Возлюбил их Аллах, — пояснил авантюрист, откидывая в сторону опустевшую емкость.

— Наверное, там одни святые живут, — согласился стремительно пьянеющий эмир, — жаль только, что христиане.

На этот раз он команды не ждал. «Святой» еще подносил хмельную чару ко рту, а кубок владыки Багдада был уже пуст.

— Уже все? — расстроился вор.

— Обижа-а-аешь. — Эмир на четвереньках пополз к соседнему бархану и начал копать. Багдадский вор подхватил лопату и пополз следом. Однако мера Никитина не пригодилась. Шахрияр уже полз обратно, толкая перед собой еще один сосуд. На этот раз четверть. Емкость была тяжелая, а потому разливали вдвоем.

— Направляй… струю направляй! — шипел эмир. — Видишь, благодать Аллаха на поднос льем.

— Слижем.

— Выпаривается быстро, зараза! Не успеем!

— Тогда чего мы ждем?

— А действительно?

Слизали. Закусили. И сошла на них благодать Аллаха. Теперь спешить было некуда, а потому настало время для беседы задушевной.

— Н-н-нет, ты мне ответь… ик!.. какие у Аллаха от меня секреты могут быть, Хызрочка?

— Пути Господни неисповедимы, — уклончиво бурчал «Хызрочка». Пять лет скитаний по Руси закалили его дух и тело, а потому организм «святого» более успешно боролся с «нектаром».

— Миссия… секретная, — продолжал обижаться Шахрияр. — Я, может, скоро сам стану миссией…

— Может, мессией? — полюбопытствовал Багдадский вор.

— Может, и мессией… вот ща еще разбулькаем…

Разбулькали.

— Детишек бы мне, — зарыдал эмир, осененный булькающей благодатью Аллаха. — Наследника хочу!

— Чего ж не делаешь? Такой гарем, любимая жена…

— Раньше, сам знаешь… ик!.. не успевали… обиделся я на них тогда очень… — хлюпал носом эмир. — А эта стерва в декрет не идет. Боится лишнюю ночь меня без сказки оставить. Думает, зарежу, дура! Предохраняется…

— Зачем тогда гарем держишь?

— Впрок. Тысяча первая ночь уже не за горами. Да и положено нам, понимаешь… для престижу.

— Далась тебе эта тысяча первая! Почему раньше нельзя?

— Слово дал, — грустно признался эмир, — пока сказки у нее не кончатся, я в гарем ни ногой… а вдруг завтра кирпич на голову?

— Да вашими саманными кирпичами мухи не убьешь.

— Все равно обидно. Хызр, выручай! Детишек хочу! Пусть Аллах пошлет!!!

На этот крик души «святой» не откликнуться не мог.

— Я тут как раз по этому вопросу, — доверительно сообщил он Шахрияру, не покривив душой.

— Неужто пошлет? — ахнул эмир.

— Запросто, — мотнул лопухами ушанки «святой», — но…

— Но? — жадно уставился на «Хызра» Шахрияр Что для этого надо? Все сделаю!

— Во-первых, молитву Аллаху вознести, как положено…

Эмир немедленно плюхнулся на колени и закрутился вокруг своей оси, пытаясь определить, где восток. В подземелье это сделать было трудно.

— Потом, потом. Не мельтеши, — осадил его вор. — Во-вторых, пожертвования сделай. Тут я тебе помогу… в смысле транспортировки к престолу всевышнего. Мечети такая ненадежная вещь…

— Точно, — пригорюнился эмир, — все воруют, шайтаны!

— Ну вот, накликал, — расстроился Багдадский вор, выпучив глаза куда-то за спину эмира.

А за ней странная полупрозрачная голубая личность деликатно пристраивала на золотой холм в самом центре сокровищницы старую медную лампу. Это был Омар, только что выкравший узилище Жасмин из самого глубокого ущелья, куда его брат обычно прятал непокорную девицу, и перемещавший ее поближе к людям. Коварный визирь даже не собирался как-то маскироваться. Наоборот, он старательно шаркал голубой ножкой по золотому склону, привлекая к лампе внимание загулявших алкашей.

— Свят, свят, — начал креститься Багдадский вор. — Кыш отсюда, нечисть поганая!

Омар обаятельно улыбнулся, указал призрачной рукой на лампу и испарился.