Джайна Праудмур. Приливы войны - Кристи Голден Страница 17

С обычной скрупулезностью отмерив заварку, она поставила чайник на огонь.

– Похоже, – согласился Кейлек, вопреки шутливым упрекам в адрес повара накладывая себе яичницы, колбасок из кабанятины и овсянки. – Но это не так.

– Ну, почему же, – возразила Джайна, наполнив свою тарелку и усаживаясь рядом, – бывает ведь, что юмор неуместен.

– Бывает, – подтвердил Кейлек, впившись зубами в колбаску. – Но веселье – настоящее веселье, облегчающее душу, а с тем и лежащий на душе груз – уместно всегда. Знаешь, – продолжал он, прожевав кушанье, – я процитировал вам с Киннди не все, что… нет, «услышал» тут не подходит – скорее, «воспринял» от Норганнона.

Чайник на плите засвистел. Джайна поднялась, сняла его с огня и налила обоим чаю.

– Вот как? Отчего же?

– По-моему, мисс Киннди пребывала не в том расположении духа, чтобы понять ее верно.

Поставив перед ним чашку, Джайна уселась на место.

– А я?

На лице Кейлека мелькнуло странное выражение.

– Ты? Возможно.

– Так досказывай же.

Кейлек смежил веки, и вновь его голос изменился – зазвучал мягче, глубже… иначе:

– «Уверен, ты обнаружишь, что дар мой тебе – не только великий долг, хоть это и так, но и великая радость – и это тоже так! Так будь же верен долгу… и радуйся жизни».

От этих слов сердце непривычно затрепетало в груди. Неотрывно глядя в синие глаза Кейлека, Джайна молчала, пока он не приподнял бровь, приглашая ее ответить. Опустив взгляд, волшебница помешала овсянку в миске.

– Я… я говорила Киннди чистую правду, – с легкой запинкой сказала она, задумчиво поджав губы. – Я наслаждалась учебой. Я любила ее. Любила Даларан. Помню, как… занимаясь, напевала себе под нос. Ароматы цветов, лучи солнца, радость учебы, и практики, и, наконец, постижения заклинаний… Ветки над головой, сыр, яблоки, свитки…

Слегка порозовев от смущения, Джайна улыбнулась и рассмеялась.

– Радость, – негромко подытожил Кейлек.

Наверное, он был прав. Как же приятно было перенестись на минуту в то давнее-давнее время… но тут в голове возникли новые воспоминания. В один из тех радостных дней к ней подошел Кель’тас, а следом за ним – он, Артас…

Улыбка разом поблекла.

– Что случилось? – мягко спросил Кейлек. – Отчего солнце скрылось за тучей?

Джайна снова поджала губы.

– Просто… у всех нас есть призраки прошлого. Быть может, даже у драконов.

– Вот оно что, – сочувственно вздохнул Кейлек. – Ты вспомнила того, кого любила и потеряла. Возможно… Артаса?

Джайна заставила себя проглотить еще ложку овсянки, хотя неизменно вкусный завтрак в эту минуту казался мерзкой слизью, кивнула и раскрыла рот, чтобы переменить тему, но Кейлек не отступал:

– У всех у нас свои призраки, Джайна. Даже у драконов и даже у Аспектов. Тоска о призраках прошлого едва не погубила Алекстразу, саму Хранительницу Жизни.

– О Кориалстразе… о Красе… – проговорила Джайна. – Я много раз видела его в Даларане, но на деле так и не познакомилась с ним. И даже не подозревала, кто он.

– Об этом вряд ли хоть кто-нибудь подозревал. Да, о Кориалстразе. Он отдал жизнь, чтобы спасти всех нас, а мы поначалу считали его изменником.

– Включая и тебя, и Алекстразу?

– Мы не хотели допускать об этом и мысли, однако сомнения проникли даже в наши сердца, – неохотно признался Кейлек. – Есть свои призраки и у меня, Джайна. Один – человеческая девушка с золотистыми, как у тебя, волосами и великой душой. Однако она была вовсе не просто девушкой. Она была прекрасна, мудра, несказанно сильна, но время, проведенное в образе простой девушки, прибавило к ее силе любовь и сострадание.

Джайна отвела взгляд. Она понимала: речь идет об Анвине, о воплощенной энергии Солнечного Колодца, и прекрасно помнила, что с нею случилось. С виду – простая девушка, на деле же – нечто намного большее, она пожертвовала человеческим обликом ради истинного, то есть – пожертвовала собственной жизнью.

– Другая – это драконица, прекрасная как лед в лучах солнца, пожелавшая стать моей супругой… – Словно внезапно вспомнив о присутствии Джайны, он мимолетно улыбнулся ей. – Правда, с нею вы вряд ли смогли бы поладить. Она никогда не понимала моего интереса к…

– К низшим расам?

– Я никогда вас так не называю, – резко сказал Кейлек. Пожалуй, в эту минуту Джайна впервые увидела в его глазах – в глазах синего дракона – искорки гнева. – Те, кто не родился драконом, вовсе не низшие. Прошло немало времени, прежде чем Тиригоса сумела это понять. Вы просто… не такие, как мы. А в некоторых отношениях, возможно, и лучше нас.

Джайна изумленно вскинула золотистые брови:

– Как же тебе могли прийти в голову такие слова?

– Сыр, яблоки и свитки, – с улыбкой напомнил Кейлек. – Таким образом, ты познала истинную простую радость, еще не разменяв двух десятков лет. Вот это, на мой взгляд, и делает вас столь… изумительными.

Подробные указания не заставили себя ждать. Затея Гарроша Бейну ничуть не нравилась, однако если отказаться, вождь обрушит на него – и на всех тауренов – всю мощь Орды. Насчет идеализма Отрекшихся, эльфов крови и гоблинов Бейн никаких иллюзий не питал: у этих – собственные планы. Да, орки дружили с тауренами с давних времен, но недовольных среди них было мало, а тролли попросту не могли рисковать. Отказавшись выполнить приказ и тем самым бросив Гаррошу столь откровенный вызов, таурены останутся одни.

Смяв в кулаке письмо, Бейн с мрачной миной повернулся к Хамуулу Руническому Тотему.

– Начинаем готовиться, – велел верховный вождь. – По крайней мере, первая часть войны, в которую нас втягивает Гаррош, хоть немного отдает справедливостью.

Приказы были ясны. Бейну надлежало собрать «не менее двух дюжин храбрецов», верхом на кодо и с боевым оружием, и подойти к крепости Северной Стражи с запада. В пути к ним присоединятся тролли, хотя путь с островов Эха в Мулгор неблизок. Орки выступят из Оргриммара, Отрекшиеся, гоблины и эльфы крови погрузятся на корабли, встретят их в порту Кабестана, а затем все они немедля направятся к крепости Северной Стражи, на соединение с тауренами.

Когда-то Мулгор отделяли от крепости Северной Стражи лишь иссохшие земли Степей да маленький городок под названием Лагерь Таурахо. В те времена самой серьезной проблемой были набеги свинобразов. Теперь же Бейну предстояло провести своих воинов мимо руин Таурахо и пересечь земли, не так давно названные Кровавыми полями.

Во исполнение приказов, пришедшихся ему так не по нутру, Бейн как можно тише и незаметнее собрал воинов по свою сторону Великих врат. Стояли они, как приказано, молча – только доспехи поскрипывали, да порой кодо били копытами оземь. Чувствуя нарастающее напряжение, Бейн не уставал удивляться: как же его не чувствуют силы Альянса там, за стеной? Дабы убедиться, что караулы Альянса будут захвачены врасплох, он выслал вперед нескольких лазутчиков, но все в один голос докладывали, что караульных в этот час почти нет. Тогда двое тауренов, стараясь остаться незамеченными, опустили вниз смотровые площадки и отправились в дальнюю разведку. В темноте они видели лучше, чем люди, а кроме того, солдатам Альянса хватило ума палить костры ночь напролет.