Слуга чародея - Галина Львовна Романова Страница 18

— Мы отправляемся в столицу, — таким тоном, словно я еще ничего не понял, произнес маг. — Сам король Биркер может отметить меня за спасение жизни племянницы, а это значит, что я не имею права пройти мимо славы. Спасение принцессы — деяние, достойное того, чтобы о нем стало известно. Собирай вещи! Возьми только самое необходимое — мы будем путешествовать с королевским эскортом, а это значит, что необходимый комфорт нам обеспечат!

Когда я два часа спустя выволок и сложил у дверей все «самые необходимые» дорожные вещи мага, на меня даже лошади покосились с явным неодобрением. «Мы что, мамонты? — так и читалось на их мордах. — Таскать такое…» Судите сами — два сундука, один с книгами, другой с различными магическими предметами; четыре баула с личными вещами, набитые так туго, что замки не выдерживали и их пришлось перетягивать веревочкой; две большие корзины — одна со съестными припасами, а другая с кухонной утварью и посудой, например любимой кружечкой мага, расписанной маками и незабудками; отдельный узел с постельным бельем; две медвежьи шкуры, которые следовало постелить в городском доме для создания уюта; чучело совы, оленьи рога и несколько коллекционных мечей — для той же цели; пюпитр для книг; набор складной мебели «походный», включающий в себя специальный утепленный стульчак; аптечка; палатка; походные болотные сапоги с букетом запасных ортопедических стелек; дезодорант от комаров и прочей летающей дребедени; набор котелков для приготовления пищи. Венчала всю эту пирамиду из вещей корзинка, в которой сидел мрачный рыжий кот, глядящий на нас, как известный разбойник на толпу явившихся на казнь обывателей. По сравнению с этим мои пожитки — узелок с запасной туникой, парой сменных носков и кое-какими мелочами — вообще терялся, так что казалось, что я путешествую с пустыми руками. Да, не стоит забывать про небольшой саквояжик, который маг не выпускал из рук. Там были собраны кое-какие готовые отвары и эликсиры, а также лежали особо ценные магические предметы, в том числе и карманный справочник «1001 заклинание, полезное в хозяйстве».

Еще два часа у меня ушло на то, чтобы как-то взгромоздить багаж на верх и запятки кареты. Хорошо еще, что у некоторых рыцарей имелись оруженосцы, взявшиеся мне помогать, иначе я провозился бы до позднего вечера.

Наконец последний узел был закреплен, на самый верх водружена никак не желавшая складываться тренога — что-то там заклинило в ее конструкции, — и последним в карету, вернее, в отделение для слуг забрался я. Едва захлопнул за собой дверцу, кучер с оттягом щелкнул кнутом, произнес краткое напутствие лошадям («А не пошли бы вы…»!), те дрогнули, с кряхтением сдвинули карету с места и поволокли ее прочь.

В отделении для слуг места было мало — почти все свободное пространство между двумя скамьями занимала походная жаровня с углями, которую следовало периодически разжигать для тепла, корзина с углем и несколько узлов и корзинок кое с какими вещами и запасом еды. На лавке напротив меня обнаружились две служанки, которые тут же, не успела карета тронуться, принялись усиленно улыбаться, мило щебетать и всячески демонстрировать свою демократичность. Мол, несмотря на то, что служим высокородным господам, мы готовы обратить внимание и на вас, слуга чародея. Я постарался отодвинуться от них подальше. Не то чтобы мне после русалок и вервольфов так уж противны были «обычные» женщины — скорее наоборот! — просто не верил в собственную привлекательность. Нет, русалки много раз повторяли, что я просто красавчик, даже говорили что-то про «аристократическую бледность и гордый профиль», но они сильно хотели замуж и потому были пристрастны. Для меня моя внешность не играла никакой роли.

Отвернувшись от усиленно прихорашивающихся служанок, посмотрел в окно. Карета с натужным скрипом (вот-вот развалится) сделала поворот и теперь медленно и величаво удалялась от башни. Деревню Реченку отсюда нельзя было увидеть — ее загораживали холмы — как и Лес Единорогов.

— Ах, — трепещущий голос одной из служанок заставил меня вздрогнуть, — вам, наверное, тяжело прощаться с родными местами?

— Да, — пробормотал я, не отрывая взгляда от медленно ползущего мимо луга, усеянного желтыми цветками кульбабы и свечками конского щавеля, — тяжело…

До самой околицы шли молча. Учитель держал меня за руку, как маленького ребенка, и я чувствовал, как напряжены его пальцы.

За плетнем мы остановились. Немного постояв, учитель крепко обнял меня.

— Уходи, — глухо сказал он. — Как можно скорее!

— Почему? — Эти слова его были первыми за долгое время, и я хотел узнать причину.

— Уходи как можно дальше, — произнес он.

— Но, учитель…

— Завтра сюда придут медиане, — помолчав, сообщил он. — Я останусь защищать мирных жителей, но… Ты должен выжить. Такой талант не имеет права погибнуть. Уходи и постарайся выжить там, в большом мире!

— А как же?.. — Я с тоской посмотрел назад. Родители, соседи, просто односельчане. Неужели они все обречены?

— Я постараюсь что-нибудь сделать, — угадал мою мысль наставник, — но ничего не обещаю. Что могут несколько охотничьих рогатин и десяток топоров против пары сотен мечей и горящих стрел? Но я должен быть уверен в том, что спас хоть одну жизнь!.. Поэтому постарайся не возвращаться — чтобы не узнать… правду. Обещаешь? Обещаешь, что постараешься выжить ради нас всех?

— Я вас никогда не забуду, — пробормотал я.

— Постарайся стать магом, малыш. — Учитель всегда звал меня малышом, несмотря на то, что ростом и сложением мы давно уже сравнялись. — Это и будет наилучшей памятью обо мне.

Надо ли говорить, что у нас обоих ничего не получилось?

Та война давно в прошлом, медиане уже много лет наши союзники и даже чуть ли не родня — ныне правящий король Биркер Пятый сам наполовину медианин, по матери, — но сейчас все вспомнилось необыкновенно живо. И путешествие по разоренной войной стране, и кровь, и боль, и смерть, и расплодившаяся попустительством занятых войной магов нежить. Именно нарушенное в той войне равновесие и грозившая миру гибель заставили тогда королей отложить оружие, а магов, прежде поливавших друг друга боевыми заклинаниями, встать плечом к плечу против общего зла. Но в глубинке люди частенько оставались без защиты…

Две вынырнувшие из-за кустов тени отвлекли от воспоминаний. Успешно притворившись простыми селянами, Бурый и Карнаухая долго махали мне руками, перебежками следуя за каретой. Они отстали только возле моста — выглянув последний раз, я заметил, что к вервольфам присоединился и тролль.

«Возвращайся!.. Счастливого пути!.. Мы будем ждать!» — читал я по их губам и испытывал двойственные чувства. С одной стороны, было жаль расставаться со старыми друзьями, но с другой — так хотелось верить, что этот отъезд знаменует долгожданные перемены в жизни!

Не успели окружившие Кротон предместья скрыться вдали, как тишину нарушил дребезжащий перезвон колокольчика. Такие вешают в почтовых каретах, когда пассажиры хотят привлечь внимание возницы. Карета затрещала и остановилась. Я услышал, как хором вздохнули лошади.