Черные вороны - Игорь Соболев Страница 18

Как известно, узаконенного принципа престолонаследия у гизитов (впрочем, как и у всех представителей народов ветра) не существовало, потому власть доставалась тому, кто мог подкрепить свои притязания силой. Вот уже почти десятилетие подобный принцип работал вхолостую, гизиты утратили воинственный задор, а держава начинала распадаться на отдельные фрагменты. Лирия уже отделилась, нолары подняли мятеж, правители Зуварской долины перестала выплату дани, Виксония разорвала союз, а Керсия занимала угрожающую позицию. Чтобы спасти Гизитское королевство от разрушения требовались энергичные усилия: устранение никчемного правителя, немедленное восстановление боевой мощи и наведение элементарного порядка в столице. Сейчас в Алхане власть захватил человек, готовый к решительным действиям.

Коррин Чернобородый был жесток и прямолинеен. Объявив о созыве Вроно и вызвав монарха на поединок, Коррин официально предъявил свои претензии на трон. Чтобы избежать позора, обрюзгший и никчемный правитель вынужден был принять вызов, но продержался в поединке не более получаса. Окровавленное тело рухнуло к ногам победителя, который незамедлительно был объявлен новым гизитским правителем. Жалкая клика, доведшая страну до разложения, истреблена, а в Алхане был возобновлен железный порядок. Армия без лишних слов приняла властного повелителя. Гизиты жаждали новых походов, жаждали военной добычи, их стрелы уже затупились от вынужденного бездействия.

Коррин утопил в крови ноларское восстание, возобновил отношения с Темерлином, добившись подписания оборонительного договора на случай керситского нападения и стал готовиться к дальнему походу. Всюду в Алхане установилась военная дисциплина, к городу стягивались войска, смотр которым проводил лично монарх. Тайны никто не делал, армия готовилась к вторжению в Ларнию, которую Коррин Чернобородый люто ненавидел. В период Лирийского бунта в Лаате был казнен его отец, руководивший гизитским гарнизоном в оккупированной столице. Чтобы расправиться с ларнийцами, Алхан выбрал благоприятное время. Керситы были заняты решением внутренних проблем и пока не вмешивались в дела северной части Белого Мильгарда. Поклявшись вернуть лидирующие позиции Гизитского королевства на Западном побережье, военный лидер гизитов пообещал спалить ненавистный Лаат дотла, а Пророческий Камень сбросить в пучину Западного моря. Белый Мильгард стоял на пороге больших перемен.

Агрессивные устремления гизитского монарха воспринимались необычайно серьезно. Лаат находился в политической изоляции. Бывший союзник — Шергийское королевство само находилось в беспомощном положении, зуварцы могли гарантировать только нейтрализацию Закатного перевала, дав обещание не пропускать гизитских войск. Иной помощи от соседних держав ждать явно не приходилось. Угроза масштабного вторжения нависла над страной. Предыдущее столкновение с гизитами фактически поставило Лирию на грань уничтожения. Король, едва — едва сумевший восстановить страну от разрушений, причиненных годами гизитского засилья, настолько серьезно воспринимал угрозу, что от нервного напряжения его разбил паралич.

Впрочем, если он не верил в возможность отражения нападения военными средствами, то более успешными оказались иные средства. Тайные агенты Лаата сумели найти недоброжелателя нынешнего гизитского правителя. Одним из них оказался молодой, крайне амбициозный и перспективный отпрыск одного из осминских кланов, составлявших часть этноса народов — ветра. Лингольд жаждал власти, славы и всеобщего признания, поэтому никакие моральные принципы остановить его не могли. Занимая пост командующего одного из отрядов кавалерии в период Лирийского бунта, он лишился занимаемой должности, поскольку с приходом нового правителя был обвинен в поражении гизитов и тайных связях с мятежниками. Затаив обиду Лингольд стал обдумывать план мести. Ларнийские агенты нашли верного человека, готового на самые решительные действия. Немаловажным фактором являлось то обстоятельство, что, будучи в Лаате на официальном приеме в составе гизитского посольства, Лингольд горячо влюбился в прекрасную юную дочь Лирийского короля — Айлу. Он даже просил ее руки, но получил отказ. В свое время потенциальному жениху было указано, что дочь правителя может выйти замуж только за монаршую особу. Теперь же, в условиях реальной опасности подобные нюансы отходили на второй план, а пылкие чувства коварно использовали в грязной политической игре. Пообещав в случае успешной реализации плана руку Айлы, ларнийские агенты заручились поддержкой беспринципного молодого человека. Гизитская армия уже сосредотачивалась на южных границах Лирии, вторжение должно было начаться со дня на день. Лаат прибывал в панике, король находился на смертном одре. Но перед тем как он отправился в мир иной, валившийся с ног от усталости гонец принес единственную в то тяжкое время радостную весть. Самый опасный и яростный враг лирийского монарха был умерщвлен. Подосланные убийцы подрезали растяжки походного шатра, в котором отдыхал Коррин Чернобородый, и когда тот рухнул, они закололи барахтающегося в тяжелых путах гизитского правителя. Сложнейшая политическая интрига, нити которой вели в Лаат, увенчалась успехом.

Убийство Коррина Чернобородого внесло смуту в ряды гизитов. Планы вторжения в Ларнию были сорваны, а противостоящие друг другу кланы развернули ожесточенную борьбу за власть. Внутреннее единство, спаянное авторитетом убитого правителя, рассыпалось в одночасье. Неудивительно, что Лаат оказывал всевозможную финансовую и политическую поддержку Лингольду, на которого делалась главная ставка в Лаате. «Довеском» за победу, ему была обещана рука королевской дочери. Яростная борьба завершилась победой претендента, поддержанного ларнийским руководством.

Новый правитель Алхана оказался неординарной личностью. Волевой, беспринципный, талантливый, доказавший неординарные полководческие способности во время схватки за трон, в пух и прах, разгромивший других конкурентов, он в то же время не был тупым рубакой, в отличие от Коррина Чернобородого. В свое время, будучи еще совсем молодым человеком Лингольд вместе с отцом посетил Пророческий Камень, священное для лирийцев место. Тогда жрецы напророчили юноше великое будущее, которое будет тесно переплетено с судьбой Лирии, но его руки будут по локоть в крови, а власть Лингольд получит только через убийство. Достигнув безграничного величия, близкие люди отвернуться, и предадут его. Тогда эти пророчества были восприняты лишь с усмешкой, но молодому человеку они явно запали в душу. С малых лет Лингольд считал себя особенным, избранным Великим Гончим, главным богом всех народов ветра, для совершения великих деяний.

Утвердившись на троне и расправившись с конкурентами, Лингольд первым делом закрепил союз с Лаатом, заключив, наконец, брак со своей возлюбленной (которая, кстати, ответила взаимностью на его чувства). Новый правитель принадлежал к клану осминов, который всегда являлся соперником для гизитов, поэтому он не желал отождествлять себя с предыдущими монархами, занявшись назревшими преобразованиями. Лингольд, в первую очередь, занялся реформированием системы управления. Установившуюся форму передачи власти в гизитской державе он считал архаичной и опасной для безопасности страны. Любой смертный мог беспрепятственно бросить вызов главе государства, подобные традиции следовало ломать. Подавив остатки внутренней оппозиции, он объявил, что отныне только законный и старший сын монарха мог стать наследником гизитского престола, роковое Вроно отныне утрачивало свою легитимность. Для того, чтобы дать выход скопившейся воинственной энергии воинам и доказать соседям серьезность своих намерений, Лингольд предпринял грабительский поход в шергийские владения. Его войска разбили отряды противника, изрядно опустошив владения недавнего союзника. Чтобы избежать погрома шерги поспешили заключить перемирие, откупившись огромной денежной суммой. Поход завершился успешно, а вскоре у правителя появился очередной повод для радости, супруга родила наследника, а вслед за этим последовало официальное объявление о создании первой династии правителей гизитского королевства.