Путями тьмы - Елена Шелинс Страница 18

Одри. Бледная, почти белая, с рассыпанными по подушке густыми рыжими волосами. В светлой пижамке с принтом в виде милых мишек, ворот которой расцветал темными пятнами крови. Глаза девушки были прикрыты, но не до конца, и из-под густых ресниц виднелась тонкая полоска белка.

Я с интересом поддалась вперед, рассматривая тонкую шею. Не самый аккуратный прокус, больше похоже на рваную рану. Адриан обычно более… сдержан.

— Она, почти обессилев, попыталась вырваться, — голос хозяина раздался сзади. — Редкое упорство, особенно от слабой девочки с парализованными ногами.

Он сидел в тени, в кресле, развалившись в расслабленной позе. Его губы аллели, кровь успела запечься только в самых уголках.

— Ты по неосторожности убил ее? — уточнила я.

Жизни в хрупком теле я не чувствовала.

— Что?.. Нет. Хотя, она, несомненно, пока мертва. — Адриан чуть наклонил голову. В его взгляде было мало от человека. — Ты же демон, смотри внимательнее. Я довел дело до конца и успел дать ей своей крови.

Я послушно напряглась. Несмотря на то, что сердце девушки уже не билось, от ее тела шла легкая пульсация. Душа, она еще была в ней. Запуталась и не может упорхнуть, как мотылек в тонкой но прочной паутине. Неестественно.

В чуть приоткрытом рту действительно темнели капли крови.

— Так значит, вы просто даете жертве свою кровь? Вот и весь фокус? — поинтересовалась я.

— Все несколько сложнее. Как ты тогда сказала?.. Кровь — всего лишь проводник. Мы передаем концентрацию силы. Без особой воли вампира использовать его кровь для обращения бессмысленно. — Пояснил Адриан и, помолчав, добавил. — Теперь, после небольшого экскурса по размножению кровопийц, будь добра, возьми ту веревку.

Я с недоумением уставилась на скрутку обычной веревки, лежащей на полу у кровати. Такой моток можно приобрести в любом хозяйственном магазине. Сам вампир умыкнул ее, вероятно, где-то в ближайшей подсобке.

— Интересное предложение, Адриан, но мне не хотелось бы это делать в присутствие пока что мертвой Одри. Вдруг она оживет раньше ожидаемого?.. — потянула я.

— Секс со связыванием меня сейчас не интересует. Еще несколько твоих чудных шуток, и я перестану считать их таковыми, Хелла, — сказал Адриан, и что-то в его тоне заставило меня подумать, что, в целом, его бы устроил и такой расклад. — К тому же для вязки бандажа я бы предпочел джутовую веревку.

Я улыбнулась. Приняла к сведению.

— Но что делать с этой? — я тряхнула поднятым с пола мотком.

— Скоро начнется перерождение. Зафиксируй руки и ноги Одри, привяжи к кровати. Через полчаса будут первые судороги, особенно достанется ногам… поэтому не церемонься и вяжи крепче. Моя кровь разнеслась по телу Одри до последнего удара ее сердца. Ты ей не навредишь.

Я застыла. Так вот зачем меня позвали?.. Несколько унизительно.

Обмотала хрупкие запястья Одри в несколько обхватов, затянула узлы и накинула петли на причудливо изгибающийся металл. Оглянулась на Адриана. Тот отстраненно смотрел вбок с полным не причастием к происходящему. Несколько странно для того, кто привычен к виду самого разного воплощения насилия. Может, я преувеличиваю?.. Уровень моего раздражения из-за понесенных неудобств уже слишком велик. Скоро я буду цепляться ко всем, кто как-то не так на меня посмотрит или невовремя вздохнет.

Ноги девочки пугали тонкостью. В отличии от остального белого тела, здесь кожа отдавала в тот синюшный оттенок, которым могут похвастаться разве что ощипанные домашние куры.

Не самое лестное сравнение, но именно их лапки приходили мне на ум, когда я видела практически лишенные мышц голени несчастной. На этих ножках обычные пижамные штаны больше походили на восточные шаровары.

— Девочка не ходит уже много лет, — заметила я, обвязывая щиколотки Одри веревкой.

— Да, кроме прочего, придется ее этому заново учить.

Адриан не повернул ко мне головы. Словно разговаривал с пустотой.

— Но ведь когда-то она ходила, верно? Не знаешь, что произошло?

Хозяин молчал. Я пожала плечами и затянула последний узел.

— Все готово, — отрапортовала я. — Сделано в лучшем виде.

— Отлично. Теперь подойди ко мне.

Вкрадчивый голос. Черные глаза словно затянули и поглотили весь окружающий свет. Даже ночник, казалось, стал светить тише.

По спине прошлась шеренга мурашек. Черт, поведение хозяина и меня может выбить из колеи, что уж приходится переживать бедным смертным на службе вампиров?

— Что еще от меня требуется? — я остановившись в полуметре от хозяина.

— Ты хотела плату?..

— А как же Одри? Что, если судороги действительно начнутся раньше? Я никогда не могу сказать, сколько потребуется времени, чтобы ты передал ту или иную душу.

— Ты заберешь эту душу сейчас, Хелла. Я хочу покончить с этим.

Вторая фраза явно предназначалась не мне, а, скорее, самому себе, но я спросила:

— Покончить с чем?..

— Сядь, — он властно потянул меня за руку, и через мгновение легкого недоумения я оказалась на его коленях.

Безусловно, для передачи необходим физический контакт, то же прикосновение, и контакт визуальный, глаза в глаза. При этом лучше найти опору понадежнее, чтобы полностью сконцентрироваться на процессе, но… происходящее было оригинально.

— Не будем тратить время на глупости и искать позу по-добродетельнее, — Он мягко запустил руку в мои волосы и притянул ближе, на расстояние чуть меньше ладони.

Со стороны мы напоминали любовников, наслаждающихся волшебным мгновением перед поцелуем.

Мои губы растянула усмешка. Я вперилась в глаза Адриана и нырнула в их темную бездну.

… Черноту развеяло блеклое свечение. Неясные образы, мельтешение, сгусток бессвязных эмоций. Обычное дело, внутри себя душа бурлит и бесконечно рефлексирует по кругу, даже если до смерти тела не отличалась осознанностью и жила подобно бабочке-однодневке.

Я жадно потянулась вперед, к добыче. Привычно прикоснулась к трепещущей поверхности, и… голову разорвало от яркой вспышки.

Чужие воспоминания смяли, отшвыривая в сторону. Я сжалась в точку, оставаясь невольным свидетелем развернувшейся картины.

В комнате стоял полумрак. На добротном стуле с коваными ножками сидела мертвая полуобнаженная женщина. Ее голова откинулась назад, светлые кудри тугой волной касались пола, а рот застыл в крике, обнажая крепкие белые зубы. По изогнутой шее шла широкая кровавая полоса.

Веревки, связанные умело, с явным знанием дела, безжалостно впивались в еще теплое тело. То, что шло ниже ключиц, красноречиво говорило о том, что в истязаниях садист стремился к недосягаемому совершенству.

Легкое отвращение, мое собственное отвращение, когда я смотрела глазами убийцы на жертву, мешалось с чужим чувством удовлетворения.