Могущество и честь - Ярослав Коваль Страница 18

— Я не забуду этого, Шунгрий. Салеш. Арджуд.

— Позаботься о моей семье, Аше.

— Непременно. И о семьях других тоже… Идём, Серт.

Ужас выморозил меня на какой-то миг и до самого дна моей души. Было что-то невыносимо трогательное в таком спокойном мужестве, в героизме жертвования собой ради предводителя. Ради командира, просто поставленного над тобой приказом свыше, так не жертвуют, это делают лишь для того, кого искренне любят. Любовь своих людей Аштия принимала истинно по-королевски — с благодарностью, но и с осознанием своего полного права на такой дар.

Всего на пару секунд она задержалась, чтоб ответить взглядом на чужую преданность, и дальше мы понеслись с удвоенной быстротой, по камням и купам папоротников, через редкие ручьи, всё вверх и вверх. Нас подстёгивала даже не столько надежда на спасение, сколько уважение к оставшимся. Неправильно, если их поступок окажется бесполезным.

— Я ведь не знаю местности. Шунгрию правильнее было бы меня оставить, а с тобой идти самому, Аше.

— Нет. Шунгрий поступил с пониманием. Ты не умеешь вести себя на допросе. Он попытается сбить преследователей с толку, запутать их, задержать. С тобой же они б сразу поняли, что ты врёшь.

Мне резко расхотелось задавать вопросы. Примолкнув, я лишь подавал Аштии руку, иногда переносил её через расщелины, крупные лужи и полуосознанно прислушивался к тому, что творилось позади. Тишина. Тишина, чёрт побери! Что там с ребятами — не угадаешь. Остаётся только надеяться на лучшее. И молиться за них.

— Надо вот туда подняться, — сказала мне женщина, указывая на вознёсшуюся над нами гору. — Осмотреться, во-первых, и, кроме того, нам всё равно в ту сторону.

— Хорошо. Как думаешь — до них уже добрались?

— Естественно. Поисковых собак никогда не отпускают дальше чем на перестрел. Отойдя дальше, чем положено, они прекратят погоню и будут дожидаться своих хозяев.

— Кто — собаки?

— Да, кто ж ещё…

— Но каким образом такое возможно?

— Дрессировка.

— И магия?

— Отчасти. Почему ты спрашиваешь?

— Да так. Теперь всё понятно.

Карабкаясь по склону горы, я, наверное, ещё чуть-чуть верил и надеялся, что погоня — призрак, что нам не от чего спасать свою жизнь, что как-нибудь всё обойдётся, что псы взялись откуда-то из пустоты, а конники просто привиделись, или пришли сюда не по наши души. Пустые надежды, но они с упорством пробивались к свету и давали о себе знать, как бывает всегда. Веришь в лучшее до самой последней секунды. Пока волны не сомкнутся над головой, и в глазах не померкнет образ мира.

Иногда мне хотелось вглядеться в лицо Аштии — с любопытством, испытующе — но я знал, что это совершенно бесполезное занятие. Она умеет отсекать свои эмоции не хуже, чем сдержаннейшие из аристократов моей родины. И сейчас держалась так, словно нас ждут просто учения, не более. Я знал, что это всего лишь маска, но чужая безмятежность всё равно успокаивала. И, вглядываясь в вершину горы, на которую мы взбирались, уже хотелось как-то оптимистичнее смотреть в будущее. Будущее… Если оно вообще у нас будет.

Вскарабкавшись наверх, Аштия огляделась, хмуря брови. Я же просто замер в немом изумлении перед совершенством мира. Отсюда можно было разглядеть и часть Каньона, плывущего в золотом тумане — над плоскогорьем, похоже, поднимался ветер, вздыбивший редким облаком тучи песка. Видны были и просторы девственной чащи, если взглянуть направо, и стеклянные обломки озёр, а может, просто очень широкой реки с неровной поймой. Синее, как мечта, небо торжествовало над всем этим варварски-пышным лесным великолепием, почти подходящим под определение «джунгли».

— Не туда смотришь, — окликнула меня Аштия. И кивнула влево, на едва видимый в зелени склон, который мы миновали, и далее вглубь.

— Что там? Заметила что-нибудь?

— Заметила. Идём. Быстрее!

Идти по-настоящему быстро оказалось практически невозможно. Природа если о чём и позаботилась, то о собственной причудливости, а не об удобстве людей. Так что, осознавая опасность приземления ногой в какую-нибудь замаскированную расщелину, я смотрел вниз чаще, чем вперёд, и не очень разгонялся. Спутницу свою тоже старался насколько возможно тормозить. Она оглядывалась и сбавляла темп. На какое-то время.

Несколько раз нам преграждала путь плотная паутина лиан, к которой не сразу и сообразишь, как приладиться. В первый раз Аштия даже слегка напугала меня, молниеносно сдёрнув с бедра символ своей власти и в пару взмахов сорганизовав для нас проход. Оказалось, что диск Главы Вооружённых сил Империи в этом деле удобнее, чем мачете. Второй и последующие разы я уже не удивлялся.

— Ты им оставляешь зримые следы своего здесь присутствия. Думаешь, ножом так расчистить можно?

— Можно, но дольше.

— Всё равно сообразят, кто тут побывал. Как только увидят следы.

— Сообразят. И увидят. Вопрос лишь в том, когда именно увидят… Туда.

— Ты знаешь эту местность?

— Не то чтобы. Один раз общевойсковые учения проводились в Каньоне, было такое. Не здесь, но на утверждение представлялась карта с прилегающими территориями. А я такие карты всегда очень внимательно изучаю. На предмет постановки особо каверзных заданий.

— Топографическая карта?

— Само собой.

— Может, ты случайно помнишь тут какие-нибудь надёжные укрытия?

— Нет тут таких, — усмехнулась Аштия. — Или я о них не знаю.

— А куда мы вообще направляемся?

— Будем пытаться выбраться к одному из посёлков по ту сторону хребта и Долины Водопадов и искать там хороших лошадей. У меня при себе золота на изрядный такой табунок.

— Тут и Долина Водопадов есть?

— Имеется. Изрядная такая, особенно если форсировать с использованием подручных средств. Ещё, кстати, можно попробовать добраться до посёлка при порогах и там взять лодку. Будем действовать по ситуации. Тут главное другое. Дали б нам уйти…

— Аше…

— М-м?

— Ты как полагаешь — если преследователи охотятся именно за тобой, а тому есть немало признаков, они будут стремиться убить тебя или взять в плен?

— М-м-м… Скорее второе. Убить — слишком нерасчётливо. Неэкономно. Я бы на их месте ожидала от подобного пленника большой выгоды. Глава Дома — это не объедок с нищего стола. Тут можно долго и продуктивно играть топором над шеей. Самое меньшее — разорить вражескую область огромным выкупом — чем плохо?

— М-да уж… Но это ситуацию чуток упрощает.

— Думаешь?

— Уверен.

Женщина передёрнула плечами, словно замёрзла, но лишь теперь это осознала — а ведь небо со всей щедростью изливало на землю зной, лишь немного смягчённый для нас свежестью лесной тени. Уставшая или нет, она торопилась вперёд, хоть и без твёрдой уверенности. Видимо, ищет ориентиры, обозначенные на топографической карте и запавшие в память. Путь это нам упрощало мало, уже несколько раз я ловил её, поскользнувшуюся на камнях или сорвавшуюся со слишком крутого участка подъёма. Потом точно так же она поймала меня. Рука у её светлости была твёрдая, хватка — что надо.