Обреченное королевство - Брэндон Сандерсон Страница 18

К своему удивлению, на пристанях она увидела и животных. В воздухе порхало несколько небоугрей, выискивающих крыс или рыб. В трещинах настила прятались крошечные крабы, стаи хасперов висли на толстых бревнах. На улице, ведущей в город, они прятались в тени своих норок, ожидая упавшие кусочки.

Она не смогла противиться себе, открыла сумку и начала набрасывать охотящегося небоугря. Должна ли она опасаться всех этих людей? Она держала альбом с эскизами безопасной рукой, крепко сжимая его спрятанными под манжетой пальцами, и рисовала угольным карандашом. Она не успела закончить, как вернулся ее проводник вместе с человеком, запряженным в странный экипаж — два больших колеса и сидение, покрытое балдахином. Шаллан неуверенно опустила альбом. Она ожидала паланкин.

Человек, толкавший повозку, был невысок и темнокож, с широкой улыбкой и полными губами. Он жестом показал Шаллан сесть, что она и проделала, достаточно грациозно, как ее обучили няни. Возница что-то спросил на резком, отрывистом языке, который она не узнала.

— Что он сказал? — спросила она Йалба.

— Он хочет знать, везти вас коротким путем или длинным. — Йалб почесал голову. — Не вижу разницы.

— Подозреваю, что длинный стоит дороже, — ответила Шаллан.

— О, вы очень умная. — Йалб сказал что-то носильщику на том же самом резком языке. Человек что-то сказал в ответ.

— На долгом пути можно осмотреть город, — перевел Йалб. — Короткий — прямо в Конклав. Мало хороших видов, он сказал. Похоже, он заметил, что вы первый раз в городе.

— Неужели я так выделяюсь? — Шаллан покраснела.

— Э… нет, конечно нет, Ваша Светлость.

— То есть ты хочешь сказать, что я — как бородавка на носу королевы?

Йалб засмеялся.

— Ну да. Но вы не можете пойти куда-нибудь во второй раз, если не были в первый. Любой иногда выделяется, тем более такая хорошенькая девушка, как вы.

Она уже привыкла к вежливому ухаживанию матросов. Они никогда не заходили слишком далеко. Она подозревала, что жена капитана сурово поговорила с ними, когда заметила, что даже робкий флирт заставляет Шаллан краснеть. В имении отца слуги — даже полноправные граждане — боялись сказать лишнее слово.

Возница все еще ждал ответа.

— Короткий путь, пожалуйста, — сказала она Йалбу, хотя хотела бы избрать более живописный путь. Она — наконец-то! — в настоящем городе и должна выбрать короткую дорогу? Но Ее Светлость Джаснах неуловима, как дикий сонглинг, и лучше поспешить.

Основная дорога прорезала крутой склон, постоянно переваливая через маленькие горки, и даже на коротком пути ей вполне хватило времени увидеть большую часть города.

Харбрант оказался умопомрачительно богат странными людьми, достопримечательностями и звенящими колокольчиками. Шаллан, откинувшись на спинку сидения, впитывала его в себя. Магазины одного цвета стояли рядом, и, похоже, цвет обозначал то, чем они торговали: фиолетовый — одежда, зеленый — еда. В окраске домов также была своя закономерность, но Шаллан не смогла ее разгадать. Цвета были мягкие, размытые и приглушенные.

Йалб шел рядом с тележкой, возница что-то говорил ему. Йалб переводил, держа руки в карманах жилета.

— Он говорит, что здесь лайт и поэтому город такой необычный.

Шаллан кивнула. Многие города были выстроены в лайте — области, защищенной скалами от сверхшторма.

— Харбрант — один из самых безопасных городов в мире, — продолжал переводить Йалб, — и колокольчики символизируют это. По его словам, их впервые установили для того, чтобы предупреждать о приближении сверхшторма; дескать, ветер был настолько слаб, что люди не обращали на него внимания. — Йалб заколебался. — Он все это рассказывает, потому что хочет большие чаевые, Ваша Светлость. Я уже слышал эту историю и считаю ее полной ерундой. Если ветер дует настолько сильно, что колокольчики звенят, значит, и люди заметят. Кроме того, как можно что-то прозевать, когда проклятый дождь барабанит по твоей макушке?

Шаллан улыбнулась.

— Ничего, пусть продолжает.

Возница продолжал на своем рубленом языке — каком, интересно? Шаллан слушала перевод Йалба, впитывая виды, звуки и — к сожалению — запахи. С детства она привыкла к приятным запахам только что вычищенной мебели и свежеиспеченных хлебцев, готовящихся на кухне. Путешествие через океан познакомило ее с соленым и чистым морским воздухом.

Здесь не было и намека на чистоту. Из каждого переулка доносилась своя собственная отвратительная вонь. Ее сменяли острые ароматы еды, продаваемой уличными торговцами, — от такого соседства ее тошнило. К счастью, возница тащил повозку по самому центру широкой улицы, где вонь чувствовалась меньше, хотя из-за оживленного движения они продвигались не слишком быстро. Она во все глаза смотрела на тех, кто шел или проезжал мимо. Мужчины с голубоватой кожей и в перчатках были, конечно, из Натана. Но откуда эти высокие величавые люди в черной одежде? А люди с бородами, заплетенными в косички, похожие на сосульки?

Звуки, лившиеся в уши Шаллан, могли соревноваться с хором диких сонглингов около ее дома, только более разнообразные и громкие. Сотни голосов кричали друг на друга, смешивались с хлопаньем дверей, стуком колес по камню и криками небоугрей. Никогда не замолкавший звон колокольчиков составлял фон, усиливавшийся, когда дул ветер. Колокольчики виднелись в окнах, висели на стропилах, на каждом фонарном столбе и даже на каждом из четырех углов балдахина ее тележки. Она проехала полдороги, когда куранты переливчато пробили час. Тут же поднялся громкий нестройный звон маленьких колокольчиков.

Толпа поредела, когда они добрались до верхних кварталов города, и, наконец, возница остановил тележку перед массивным зданием на самом верху города. Здание было выкрашено в белый цвет и казалось скорее вырезанным из камня горы, чем построенным из кирпичей или обожженной глины. Колонны фасада вырастали из камня, а задняя сторона сливалась с утесом. Строение увенчивало несколько приземистых куполов, выкрашенных в металлические цвета. Светлоглазые женщины входили внутрь и выходили наружу, держа в руках принадлежности для письма. Они были одеты, как сама Шаллан, и их левую ладонь закрывала манжета. Мужчины носили штаны из жесткой материи и застегнутые на все пуговицы длинные воринские мундиры, заканчивающиеся жестким воротником, окружавшим всю шею. У многих из них на поясе висела шпага.

Возница что-то сказал Йалбу. Моряк, подбоченившись, начал спорить с ним. Шаллан улыбнулась, глядя на его серьезное выражение лица, и прищурилась, запомнила сцену; позже она ее нарисует.

— Он предлагает разделить разницу со мной, если я разрешу ему увеличить цену поездки, — возмущенно сказал Йалб, тряхнул головой и предложил Шаллан руку, помогая ей сойти с повозки. Она спустилась вниз и посмотрела на возницу, который смутился и глупо улыбнулся, как ребенок, пойманный во время кражи конфет.

Она сжала сумку безопасной рукой, а свободной поискала в ней мешочек с деньгами.