Ятаган Смотрителя - Игорь Адамович Страница 18

— Синяками ты обеспечил бы себя на год вперед, или ты забыл свои прошлые «удачи»? — зашипел я на распоясавшегося игромана. — Хочешь, чтобы нас к местному начальству притащили на разбор?

— Да еще немного — и тебя обвинили бы в нечестной игре, — подтвердил мою правоту Дварин. — Лучше скажи, как ты ухитрился раздеть того стражника с дудкой. Магическое шулерство?

— Еще чего! — Витька, как и все прохиндеи, если его обвиняли в том, чего он на самом деле не совершал, жутко обижался. — Я честно играл, просто у них карты старые, поношенные, засаленные, их уже жарить можно!

— Печатное дело тут и правда не особо развито, и большинство карт старые, и что из того?

— А то, что индивидуальные дефекты износа выражены очень ярко. У туза треф надорван уголок, туз червей с загибом, на пиковом сальное пятнышко от свечи, а бубновый — с косой царапинкой. Теперь десятки…

— Стой, стой, ты что, всю колоду по дефектам рубашек запомнил?

— Нет, вы не дали, сволочи! А то я бы всех там обыграл, и шулерство никто не доказал бы. Так нет, этот бородатый медведь пребольно хватает, а девочка-одуванчик, которую я считал лучшим существом в мире после Торна еще пять минут назад, пребольно выламывает пальцы. Интересно, Саэна, где ты так руки себе накачала? А вообще-то я успел запомнить только тузы, десятки и картинки, но для выигрыша этого хватило.

— Ладно, не злись, — примиряюще сказал я. — Ты большой молодец, обеспечил нас нужной одеждой, все гордятся тобой. Когда все кончится, мы как-нибудь наведаемся в людскую таверну, разместим в ней с десяток крепеньких ребят, снаружи спрячем тяжеловооруженную сотню, подкупим местного начальника стражи и дадим тебе играть сколько влезет, оторвешься.

Следующий день был потрачен на подгонку выигранной амуниции под Дварина, а также разведку путей отхода, и мы были готовы к безобразиям.

Дождавшись, пока часовые прикемарят, Дварин прокрался к караулке, где и притаился за углом. Саэна натянула лук, и белоперая стрела исчезла в вентиляционном окошке под самой крышей, привязанная к древку бечева, свернутая свободными кольцами, со свистом разматывалась следом. Как только наконечник пересек линию окна, рубины на двери сокровищницы засветились ярко-красным светом, а где-то в глубине здания громко зазвонил колокол — включилась магическая охранная сигнализация.

Часовой у входа проснулся и заполошно закрутил носом, дальнейшее напоминало переполох в коровьем стаде. Пока Саэна с Хортом в четыре руки вытаскивали за бечевку стрелу, из караулки вылетело двадцать девять гномов в полном вооружении. Размахивая секирами и вопя так, что порой перекрывали звон магической сигнализации, с лязгом и грохотом они ринулись к дверям сокровищницы. Какое там стадо, испуганные коровы создают куда меньше шума. Вот если коровам надеть железные подковы, а к хвосту каждой привязать по десятку пустых консервных банок да пустить все это галопом, будет, наверно, похоже.

Вынырнувший из подворотни Дварин незаметно пристроился в хвост к стаду и также начал размахивать руками и греметь доспехами, через секунду я уже не мог отличить его от других бородачей. Как я и ожидал, никто из гномов не удосужился пересчитать товарищей и удивиться, как это вместо двадцати девяти их стало тридцать. Один за другим стражи исчезали внутри башни, двери в которую отворил амбарным ключом дварф в позолоченном шлеме.

Охранники показались обратно минут через двадцать, они оживленно переговаривались и жестикулировали. Два бойца под предводительством начальства пару раз обошли башню снаружи, но ничего подозрительного не заметили. Гномов снова было двадцать девять, значит, Дварин сумел спрятаться внутри за каким-нибудь сундуком. Седой представительный дварф, одетый в расшитую рунами хламиду с капюшоном, подошел к рубинам и стал делать вокруг них пассы каменным посохом, также украшенным рунами. Звон сигнализации и вспышки прекратились, все успокоились и разошлись, а часового на входе сменили.

В томительном ожидании тянулось время. Где-то через час от сокровищницы донесся условный сигнал — заунывное уханье филина, значит, Дварин вскрыл сундук с артефактом. Часовой перед входом испуганно оглянулся, поежился и, достав из-за пазухи амулет, начал размахивать им перед собой, очевидно отгоняя беду. Кивнув эльфийке в сторону башни, я вдруг вспомнил, что, по поверьям гномов, крик филина знаменует несчастье, что ж, в данном случае примета — в точку.

Саэна снова прицелилась, но на этот раз не из своего огромного лука, а из небольшого гномьего арбалета, купленного нами вчера в оружейной лавке, такие самострелы дварфы делают для тренировки своих отпрысков. Но не было на свете такого лука или арбалета, которым эльфы не владели бы в совершенстве, крошечная стрелка опять точно угодила в окошко.

Если первый раз я был крайне заинтересован, чтобы причина тревоги не была обнаружена, для чего стрела и была снабжена возвратной системой, то сейчас, наоборот, было желательно, чтобы арбалетный болт нашли. Принадлежность его к детскому оружию гномов должна навести на мысль о шкодах гномятах, а хулиганство молодежи приведет к поискам безобразников снаружи, отвлекая внимание от сокровищницы и позволяя Дварину незаметно ускользнуть.

Свист стрелы, звон тревоги, новый веселый галоп громыхающего стада в сокровищницу. На этот раз шума было побольше, я даже начал опасаться, не раскрыли ли Дварина, но нет. Из башни вылетел давешний начальственный гном в позолоченном шлеме, он возбужденно потрясал зажатым в руке ученическим арбалетным болтом, слабо светящимся в темноте.

— Паршивцы! — даже до нас донеслись его негодующие вопли. — Пустая порода! Ханурики, пещерные мокрицы, помойные крысы, скунсы! Вперед! Догнать, поймать и выдать им по первое число!

М-да… если учитывать, что до первого числа еще неделя, а гномы народ основательный и мыслят очень буквально, то можно посочувствовать всем гномятам, которые попадутся под горячую руку рассерженным охранникам. Неделя порки. Эх, был бы Витька гноменком, эх, поймали бы они его сейчас, помечтал я, а то у меня рука на этого мелкого ушастого безобразника не поднимается. Стражи вылетели из сокровищницы в полной педагогической готовности, у каждого в руке вместо заброшенных за спину секир наличествовал ремень. Размахивая инструментами воспитания и соревнуясь в эпитетах, характеризующих различные качества оборзевшей молодежи, гномы бросились на ее поиски.

Наша шайка быстро отступила к тайному проходу Дварина. Один из размахивающих ременными поясами гномов, пролетая мимо, оглянулся, перестал греметь да топотать и незаметно скользнул в расщелину. Мы быстро помогли Дварину стянуть доспехи, увязали их в мешки, перекладывая тряпками для предотвращения звякания, и на цыпочках удалились. По дороге страшно гордый собой гном передал мне каменную шкатулку.

— Я верю тебе, лорд, — торжественно провозгласил Дварин. — Конечно, мне пришлось взять на себя большую ответственность, но сердце мое спокойно. Пусть эта вещь поможет тебе в твоих славных свершениях.

— Спасибо, мастер! — Я бережно взял шкатулку и спрятал в непромокаемую кожаную ладанку на груди. — Эта вещь сослужит отличную службу нам всем и вернется к гномам по первому твоему требованию.