Каменное эхо - Андрей Имранов Страница 18

— Договорились, — вздохнула я. — А… вы еще не выследили этого… древнеца?

— Нет, — светляк определенно смутился, — это оказалось не так просто, след с портала снять не удалось. Мы над этим работаем, а вам я бы рекомендовал забыть о нем. Поверьте, адепт Тьмы в ранге Посвященного — не тот тип, с которым можно приятно поболтать за утренней чашкой чая.

— И вовсе он… — начала я и запнулась, увидев выражение ужаса в глазах Малька. Яйца Шихара, что это со мной? Чуть сама себя на флажки не загнала, — …мне неинтересен, — попыталась я загладить свою ошибку. Светляк наградил меня пронзительным взглядом, но промолчал и сделал вид, что ничего не заметил. Проклятие.

— Еще раз напомню вам вашу легенду. Заклятие Армана с Азы снято. Каким образом и почему, вам никто не сказал. Почему для первого визита в город выбрали именно вас, вы тоже не знаете, но догадываетесь, что Черный Принц освободился. Можете спекулировать домыслами на эту тему сколько угодно. Повторюсь, что мы не собираемся предпринимать никаких действий, если вы будете пытаться рассказывать что-то иное. Например, ту версию Последней Войны… В этом случае мы просто не будем мешать естественному ходу событий, который будет для вас, сами понимаете, далек от благоприятного.

Мы с Мальком синхронно кивнули.

— Также напомню о необходимости соблюдать бдительность в отношении…

Но тут дверь в комнату, где мы торчали уже битых три часа, распахнулась, и на пороге возник милорд ректор Академии магических искусств Джубана Тавин Рокард собственной персоной.

— Ага! — воскликнул он, увидев меня. — Мило, мило. Следовало бы мне предположить подобный вариант развития событий. — Он повернулся к светляку: — Они тебе еще нужны?

Тот изобразил на лице предельную усталость и махнул рукой:

— Забирай, и, умоляю тебя, поскорее.

Милорд Тавин усмехнулся в усы и кивнул нам:

— Ну-те, голубки. Полетели домой.

— Кар-р, — меланхолично отозвался Малек, поднимаясь, и я с трудом удержалась, чтобы не прыснуть. Чудеса и акробаты! Неужто у Локая чувство юмора прорезывается? Если в самом деле так, то это, пожалуй, стоило доброй половины потерянных мной сегодня сокровищ.

— Шутники, — с отвращением сказал светляк, — прощайте, господа. Желаю всех благ, и да хранят вас Светлые.

«Слава тебе, Гор милосердный и всемилостивый, — и без греха, и вдосталь!»

Из благодарственной молитвы некой монашки, снасильничанной шайкой разбойников

Оштон Кровавый Мешок

Оштон сидел на корточках спиной к костру, поигрывал кривым коротким ножом, известным в определенных кругах как «яйцерез», и думал. И мысли его были мрачны, как его лицо, одежда и репутация. Денег не было, запасов еды — на два дня, а выпивки — и того меньше. Южные выходы из урочища обложены Регведскими дружинниками, в Тарону не сунешься — морды его ватажников каждому стражнику знакомы, да и неудивительно — листки с обещанием награды на всех углах висят. Аларика, воеводу Регведского, не зря Многомудрым прозывали — обложил он ватагу качественно. И ежели не придумает атаман в ближайшие три дня чего-нибудь эдакого, украшать им всем базарную площадь уже к концу седмицы. А вот с «чем-нибудь эдаким» у Оштона никогда особо не ладилось.

Оштон вздохнул и коротким движением кисти без замаха метнул нож в высящийся на другой стороне поляны развесистый дуб, в мощном стволе которого уже красовалось десяток разнообразных клинков. Нож с коротким стуком вонзился в кору на пару вершков ниже намеченного сучка. Оштон поморщился. Яйцерез плохо подходил для метания, более того, большинство сочло бы его вообще неприспособленным для оного, но что с того? Один знакомый Оштону дознатец тоже небось считал, что стило со стальным пером для метания не предназначено, ну так тот его переубедил. На этом их недолгое знакомство закончилось, о чем, как нетрудно догадаться, Оштон ничуть не жалел.

Он еще раз вздохнул и, отметив это, разозлился. «Ишь развздыхался как девица на выданье», — подумал он с раздражением, выискивая взглядом кого-нибудь из своих. Но почуявшие состояние атамана ватажники благоразумно таились по захоронкам и на глаза не лезли. Только Йирт Безрукий спокойно дрых у костра, почти засунув в пламя обутые в деревянные чеботы ноги. Обычно атаман не трогал Йирта, но на этот раз безмятежный вид ватажника вызвал у Оштона такую ярость, что он аж зашипел. Будь у него под рукой еще хотя бы один клинок, пришлось бы Йирту пару недель есть стоя и спать только на животе, но все свои ножи Оштон пошвырял в дуб, поэтому оттопыренная в сторону задница Йирта дополнительным украшением не обзавелась. А еще атаман услышал за спиной шорох. Мгновенно обернулся и встретился с сонным взглядом ватажника, голова которого выглядывала из-за поваленного дерева. Голова, зевая, лениво пошарила взглядом по окрестностям, усмехнулась, заметив спящего Йирта, и замерла, увидев фигуру атамана. Сон моментально вылетел из глаз ватажника, сменившись испугом. Оштон ощерился.

— Доброго утречка, Лайкам, — сказал он ласково, — а не принесешь ли ты мне мои ножи?

— Ась? — спросил ничего не понявший и оттого еще более напугавшийся Лайкам.

Оштон нагнул голову и протянул руку в сторону дуба.

— Ножички в дереве видишь? — спросил он медоточивым голосом. — Во-о-она тамочки торчат, как…

Окончательно проснувшийся и понявший, чем ему грозит дальнейшее промедление, ватажник вскочил как ужаленный, бросился к дубу и принялся с остервенением выдергивать крепко сидящие в стволе клинки. Оштон ждал с улыбкой, при виде которой некоторые знающие его люди падали в обморок. Но Лайкаму повезло. Сопроводив свое появление негромким свистом, на поляне появился еще один ватажник — Нарим Вырвиглаз.

— Атаман, — сказал он, улыбаясь, — кажися, дичь идет.

Оштон вскочил, подхватил с земли пояс с мечом и направился к дубу. Выдернул кинжал, сунул в пустые ножны, а удачливый Лайкам отделался лишь легкой плюхой и отскочил, благодарно улыбаясь и потирая ушибленный затылок.

— Где? Кто? — коротко поинтересовался атаман у Нарима, следуя за ним по едва заметной лесной тропке.

— На Таронском тракте. Чешет, не таится, как на своем дворе из избы в сортир торопится. Молодой, шалый. Но одет хорошо и лошадь добрая. Его Зиман заметил, когда он от Лоди выехал. Думали, свернет у бочага, но он через лес поперся. Вот-вот на засаду выскочит.

— А не на живца ли нас ловят?

— Не похоже. Все гляделки проглядели — никакого шебуршения незаметно. Да и в Лоди все спокойно. Я токмо вчерась со Щербатым уговорился — как кто из дружины Алариковой в деревне появится, Щербатый обещался платок белый на шестовину вывесить — так нет ничего.

— А ну как из Тароны кто выскочит?

— Ну и пусть выскакивают. Покудова оне пять ли через лес ломиться будут, да засеки наши расчищая, мы этого куренка три раза выпотрошим подчистую, да пять раз по оврагам да буеракам утечем. Впервой, что ли?