Зов Уршада - Виталий Сертаков Страница 18

— Чем мы можем вам помочь?

Оказалось, что эти двое, мальчик и девочка в одинаковых желтых куртках или сорочках, но без единой пуговицы или застежки, уже давно вышли наружу и терлись возле меня.

— Мы открыты круглосуточно, заходите, пожалуйста…

— У нас новые поступления!

— Какая модель вас интересует?

Я позволила завести себя внутрь. Камни пути лежали и стояли рядами в хрупких сервантах. У входа дремал величественный мужчина в квадратной безрукавке, с дубинкой, тоже очень похожий на стражника Владимира из таверны. Я стала догадываться, что на четвертой тверди к каждому столу на базаре приставлен свой стражник…

— Кой-Кой, ты соображаешь, о чем они говорят?

— Кажется, они пытаются продать тебе один из Камней.

— Сколько живых Камней я могу купить на эти деньги? — Я выложила на прилавок груду скомканных бумажек.

Лавочники опешили, но стали послушно считать. Зато почему-то всполошился стражник. Он поднялся, скрипя костями, и стал ходить вокруг меня, пытаясь заглянуть под плащ. То есть под Кой-Коя. То ли его увлекли мои клинки, то ли — моя, перехваченная ремнями, спина.

— Телефон какой марки вам нравится?

— Цена зависит от наличия дополнительных функций…

— Какую сеть предпочитаете?

Они бормотали невнятно, словно ведьмы народа банту.

— Ваш паспорт, пожалуйста.

— На кого будем оформлять?

Они уставились на меня одинаковыми, прозрачно-преданными глазами. Так мы и глядели бы до утра друг на друга, но на помощь пришел незаменимый перевертыш:

— Домина, они требуют с тебя документ. Паспорт — это вроде подорожной грамоты, какую выдают каждому купцу перед Янтарным каналом…

Пассспорт! Ну конечно же, тысяча демонов! Как я могла забыть это противное шипящее слово, которым пугают детей на Зеленой улыбке. Это змеиное слово, несомненно, придумали бавары, норманы или римские прелаты, чтобы осложнить жизнь простым людям. Я вспомнила, с каким трудом Рахмани доставал мне нужную бумагу с хищными орлами и как нас нагло проверяли все кому не лень…

На Зеленой улыбке обожают паспорта. Кажется, скоро там раздадут бумаги последним нищим. На Хибре пока обходятся подорожными и верительными грамотами шейхов, которые несложно купить. Только моя родина, Великая степь, свободна пока от мусора.

Этот удар еще предстояло пережить. Наша мечта, наша любимая четвертая твердь, планета чести и любви, оказалась местом, где мерзкая бумажка заняла место человека! Что бы сказали Матери-волчицы…

— Кой-Кой, скажи им, что у меня нет паспорта. — Я добавила к бумажным деньгам две золотые драхмы.

Увидев золото, дверной страж чуть не подпрыгнул до потолка. Тут выяснилась удивительная вещь. Я, конечно, допускаю, что на Великой степи и даже на Хибре встречаются крестьяне, никогда не слыхавшие о перевертышах, но такой дикой реакции я не ожидала.

— Чего уставился, мужлан? — вежливо спросил Кой-Кой. — Тебя разве не учили, что не пристало разглядывать замужнюю даму?

У человека в квадратной безрукавке перекосило набок рот. Он выставил впереди себя дубинку, словно она могла защитить его, и стал отступать назад. Девочка в желтом что-то закричала, но не успела. Охранник ударился спиной о прозрачный сервант, набитый Камнями, и…

Неустойчивое сооружение не выдержало его веса, покачнулось, внутри обвалились две полки, Камни посыпались мне под ноги, словно обычные булыжники.

— Я поражаюсь, домина, до чего неудобной мебелью пользуются в здешних торговых рядах, — философски заметила Кеа, очень кстати высунув из корзины свой любопытный нос.

В ответ на появление нюхача хором завопили оба торговца. Стражник вскочил с пола, поскользнулся и стал неловко отползать в угол, дергая себя за задний карман.

— Кой-Кой, тебя они понимают лучше. Спроси, как я могу попасть на прием к властителю Мегафону?

Кой-Кой внятно перевел. Желтые рубахи защебетали тревожно. Но, кажется, их больше занимал упавший охранник, они так и не заметили, что с ними говорит коричневый плащ.

— Они говорят, что… туда можно позвонить.

— Переведи — я не понимаю. Скажи им, я настаиваю, пусть укажут точный адрес резиденции владыки. Скажи, что мы проделали долгий путь.

Кой-Кой затараторил на грубом языке руссов. Девочка вначале честно кивала, а затем ее глаза остекленели. Она увидела, что с ней разговаривает плащ, высунувший глаза и рот из-за моей спины. Тут эти два безумца заорали хором, охранник к ним присоединился. А девица что-то сделала под прилавком, и помещение наполнилось тоскливым воем.

— Домина, кажется, нам снова придется бежать, — грустно предположил перевертыш. — Я опасаюсь, что этими звуками они призывают городскую стражу.

Я схватила со стола русские деньги, затем подумала, сгребла в сумку сразу четыре Камня пути и швырнула им деньги назад.

Мы снова бежали, запутывая следы. Дважды я кидала назад формулу развилки и формулу тупика. Без особых знаний ни один тупой стражник не способен пробраться через созданные мной препятствия. Наконец справа выросли пятиэтажные гебойды, роскошные, старинные особняки. Такими я когда-то восхищалась в Кенигсберге.

— Женщина-гроза, мы постоянно удираем, — раскапризничалась Кеа. — У меня будет несварение желудка, и тогда натерпятся все. Послушай меня хотя бы раз, остановись и подумай. Почему мы еще не нашли ни одного местного правителя, зато все время бежим? Я потянула слабую нить волшебной силы и снова потеряла ее среди паутины твоих защитных заклинаний. Если мы не отыщем настоящую колдунью, нам никто не откроет канал. Мы останемся здесь очень надолго, если не сказать хуже…

Нюхач, как всегда, оказалась права.

Я разыскала в кустиках место почище, выкинула у Кеа из корзины огрызки, велела перевертышу сторожить, а сама уселась в позу лотоса. Следовало подумать, что же с нами происходит.

Прошло не очень много времени, подкрался рассвет, зато я почти полностью освободилась от груды ненужных сомнений.

Я догадалась, где мы сделали ошибку.

Мы слишком уверовали в то, что нас ждут и нам рады. Нас не ждали, и никто не испытывал счастья от нашего появления.

Я поделилась невеселыми мыслями со своими спутниками, и они согласились.

Затем я еще ненадолго отрешилась, собравшись в позе «вкушающий вечности», а когда вернулась в реальность, мои мысли текли безмятежно и вольно, как прозрачные слезы с Соленых гор.

— Послушайте, я только что оживила все четыре Камня пути. Вы слышали, как они поют на разные голоса, но ни один не открыл пути назад. Кеа, ты хоть где-то вдали почуяла канал?

— На дне реки есть несколько плотно запертых, и один — совсем недалеко. Но твои Камни, домина, ничего не отпирают.