Фальшивый принц - Дженнифер А. Нельсен Страница 18

— Прости, но рано или поздно тебе придется усвоить, что нельзя говорить что угодно кому угодно. Своим острым языком ты зарабатываешь неприятности на свою голову, эта — одна из них. Надеюсь, это будет твоим самым ценным уроком за сегодняшний день.

«Ценным уроком» оказалась боль, за которую никто не извинился. Таких уроков я получил за свою жизнь немало.

— Я замерз. Мы можем вернуться?

— У тебя порез на щеке.

Я провел по щеке пальцем, но в тени деревьев на грязной руке не различить было крови, даже если она там была. Но щека была сухой.

— Возможно. Но кровь не идет.

— Коннеру это не понравится. Он не станет представлять при дворе принца с порезами и ушибами по всему телу.

— Пустяки, еще заживет.

Мотт протянул руку, чтобы помочь мне взобраться на лошадь. Я уставился в землю, а потом поднял на него глаза.

— Мне нужна ваша помощь, Мотт. Коннер никогда не выберет меня таким, какой я есть.

Мотт взял меня за руку и помог сесть верхом.

— Какой ты сейчас — нет. Вернешься назад и отмоешься.

— Я пропустил урок фехтования?

— Его отменили, чтобы разыскать тебя.

— А ужин?

— Они как раз сидят за столом.

— Можно представить, что Роден и Тобиас наговорят обо мне Коннеру. — Только чудом он мог не разочароваться в своем прежнем мнении обо мне.

Мотт направил лошадь обратно к конюшням. Весенняя ночь была свежа, и я продрог в своей промокшей одежде. Мотту, видимо, было жаль меня, потому что остаток пути он рассказывал мне, как обращаться с необъезженными лошадьми. К несчастью, мысли мои были заняты другим, так что я пропустил большую часть лекции. А жаль, ведь то, что я все же услышал, показалось мне интересным.

Затем Мотт спросил:

— Почему тебя интересует Имоджен?

Я пожал плечами.

— Да так. А что?

— Она сегодня передала мне записку, в которой просила, чтобы ты перестал ее разглядывать. Так что повторю свой вопрос. Почему она тебя интересует?

— Да нет никакой причины, — настаивал я. — Просто у нее всегда такой озабоченный вид. Она здесь в безопасности?

Мотт немного замялся, потом сказал:

— Когда слуги видят, что одному из них уделяют больше внимания, они начинают завидовать. Это может быть опасно.

Я задумался.

— Вы хотите сказать, что когда я смотрю на Имоджен, я этим делаю ей хуже?

— Да, возможно.

От этого мне стало не по себе. Я просто хотел понять причину ее страха, а оказалось, что причина в том, что я на нее смотрел.

Вскоре мы добрались до конюшни, и Мотт сказал:

— Мы тут спорили о том, умеешь ли ты на самом деле ездить верхом.

— Да ну?

— Коннер думал, что умеешь. Он решил, что ты нарочно подстрекал Крегана дать тебе лошадь, чтобы сбежать. Мы думали, что больше тебя здесь не увидим.

Я тихонько посмеялся.

— Да, это был бы неплохой план.

— Так ты умеешь ездить? — спросил Мотт. — Или ты настолько глуп, чтобы не умеючи взобраться на лошадь, которая так брыкается?

Я расхохотался в голос и схватился за грудь.

— Больно смеяться. Должно быть, ушиб ребра. Если хотите, чтобы я признал свою глупость, ладно, признаю. Все и так очевидно.

Мотт покачал головой.

— Не говори так, Сейдж. Тебе надо научиться владеть собой. Две недели пролетят быстро, а пока ты значительно отстал от остальных.

Мы с Моттом вошли в Фартенвуд с заднего входа, и до нас донесся аромат жареного мяса и свежеиспеченного хлеба. Кахня была в дальнем конце дома.

— Я получу свой ужин? — спросил я.

— Кто-нибудь принесет его тебе в комнату после того, как примешь ванну.

— Скажите мне, Мотт, правда, что богатые пахнут хуже, чем бедные?

Мотт удивленно поднял брови.

— Почему ты спрашиваешь?

— Похоже, с тех пор как я живу у Коннера, я стал куда чаще нуждаться в мытье. Все мои блохи от меня сбежали.

— Надеюсь, — сказал Мотт с усмешкой. Он передал меня Эрролу для очередного мытья в ванне.

Вымылся я так быстро, что Эррол усомнился в моей чистоте. Я сказал ему, что и так хорошо, а учитывая, что завтра снова испачкаюсь, не стоит все усложнять. И он не стал настаивать.

— Где мой ужин? — ворчал я. — Коннер нас сегодня голодом заморил.

— Его скоро принесут, — ответил Эррол. — Вам следует поторопиться с одеванием.

— Тогда выйди из комнаты и жди снаружи. Постучи, когда принесут.

Эррол кивнул и вышел, а я начал натягивать одежду для сна. Я снова заглянул в ящик в поисках моей старой одежды, но ее все не было. Если и завтра не будет, поговорю с этим Эрролом, пусть отвечает за свои обещания.

В дверь постучали, я крикнул Эрролу, чтобы он вошел, и натянул халат.

Кто-то шмыгнул носом, и я обернулся. В дверях стояла Имоджен с подносом в руках. Она явно хотела бы, чтобы принести ужин поручили кому-то другому. Да и я тоже.

— Я думал, это Эррол, — сказал я. Словно это что-то меняло.

Имоджен взглянула на дверь, как будто проверяя, что он все еще в коридоре. Потом показала на поднос и пожала плечами.

— А, ну да. — Я указал на столик у кровати Тобиаса. Там лежали какие-то исписанные листы бумаги. Он изучал такие вещи, до которых нам с Роденом ни за что не добраться за две недели.

Имоджен поставила поднос и собиралась уйти, но я сказал:

— Подожди!

Я не мог придумать, что сказать, да и она не могла бы ответить, что бы я ни сказал. Наконец я пробормотал:

— Прости. Если я причинил тебе неудобства, мне очень жаль.

Она кивнула и даже как будто улыбнулась, я надеялся, что так она приняла мои извинения.

— Я — Сейдж, — наконец сказал я. — Странно звучит, я знаю, но ведь имя не выбирают.

Она указала на себя, и я сказал:

— Да, я знаю. Ты — Имоджен.

Она снова собиралась уйти, но я добавил:

— Ты не могла бы мне кое в чем помочь? Мне нужны иголка и нитка. Я порвал рубашку, пока ехал верхом, и хочу зашить ее.

Имоджен знаками показала, что сама зашьет. Но я покачал головой.

— Я лучше сам. Если Коннер узнает, что я порвал новую одежду, у меня будут неприятности. Можешь достать мне иголку?

Она кивнула и указала на царапину у меня на щеке.