Земля волшебника - Лев Гроссман Страница 18

Дарси разглядывала в стенном зеркале с облупленной позолоченной рамой свое «африканское солнце» образца 1970-х — с гребнем, как и положено. Ее длинные коричневые пальцы творили иллюзию, делая из прически то надувной мяч, то длинный воздушный шарик. Плам не знала, как она это делает: зеркальная магия была специальностью Дарси. Показушно малость, но пусть: ей не часто выпадает шанс блеснуть своими талантами.

В чем же провинился Уортон? Обед в Брекбиллсе по традиции подают первокурсники, которые едят после всех остальных, но официанта по винам ежегодно выбирают из студентов четвертого курса. Ему вручают ключ от винного погреба, он подбирает напитки к блюдам, разливает их и так далее. В этом году виночерпием избрали Уортона, который и вправду хорошо разбирался в винах: названия марок и виноградников у него прямо от зубов отлетали.

Лига, однако, сочла, что Уортон недостоин оказанной ему чести, поскольку систематически недоливает — особенно пятикурсникам. Финнам, как их именуют в Брекбиллсе, за обедом разрешается выпить два бокала вина, а Уортон наполняет оба разве что на две трети. Сама Плам не особенно западала по алкоголю, но Лига в целом очень бдительно относилась к своим винам и такого прегрешения простить не могла.

— Что он, по-вашему, с этим делает? — спросила Эмма.

— С чем?

— Да с излишками. Заначивает, небось. Что ни вечер, то бутылочка.

Из восьми состоявших в Лиге девочек присутствовали шесть. Эмма училась всего лишь на втором курсе.

— Распивает, что же еще, — предположила Плам.

— Одному целую бутылку не одолеть.

— Ну, с дружком своим, с греком… как его там.

— Епифаний, — хором подсказали Дарси и Челси.

Челси, поджав колени, возлежала на кушетке напротив Дарси и лениво пыталась подпортить ее зеркальные фокусы. Чужое испоганить всегда легче, чем самому колдовать: в магии много таких мелких подвохов.

Дарси угрюмо сосредоточилась. Зеркало загудело, отражение закрутилось спиралью.

— Перестань, разобьешь, — сказала она.

— Может, он установил постоянные чары, которые требуют возлияний, — не унималась Эмма. — Мужскую силу укрепил, например.

— Застраховал свой пенис на семь дней по двадцать четыре часа? — уточнила Плам.

Эмма, показавшая себя выскочкой в обществе более старших и мудрых, залилась краской.

— Ну а что… вон он какой накачанный.

Челси воспользовалась общей заинтересесованностью: отражение словно в черную дыру затянуло, и Дарси пропала из зеркала — только на диванной подушке виднелась легкая вмятина.

— Есть!

— Качок не обязательно супермужчина. — Люси, философическая бледная «финка», говорила, похоже, на основе личного опыта. — Спорю, он отдает вино привидению.

— Никакого привидения нет, — бросила Дарси.

Кое-кто всегда верил, что в Брекбиллсе есть свое привидение, а в этом году вокруг него возник настоящий культ. Эмма говорила, что видела его за окном, Уортон утверждал то же самое.

Плам тоже втайне желала увидеть его, но они ведь никогда не показываются тем, кто этого хочет. Поэтому она не была полностью уверена, что оно существует. Это как с бывшей лигой: то ли была, то ли нет, поди докажи.

— А что, собственно, означает «супермужчина»? — спросила Челси.

— Это который не спускает себе в штаны, — пояснила Дарси.

— Девочки, девочки, — вмешалась Плам. — Нас не должно волновать, куда Уортон спускает, — давайте решим, как быть с пропавшим вином. У кого есть план?

— У тебя, — сказали, снова хором, Дарси и Челси. Театральные близнецы, да и только.

Это верно, планы у Плам (извините за каламбур) были всегда. Ее мозг вырабатывал их сам по себе — оставалось лишь поделиться ими с окружающим миром. Такая легкая мания.

Этот конкретный план метил в ахиллесову пяту Уортона, то есть в карандаши. Школьными — вполне приличными, синими с золотой надписью — он никогда не пользовался. Говорил, что они слишком жирно пишут и вообще не по руке ему. Взамен он привез из дому свои, очень дорогие и действительно хорошие: оливково-зеленые, из какого-то твердого маслянистого дерева, пахнущие экзотическим дождевым лесом. Стальные втулки на них выглядели слишком высокотехничными для простой вставки резинок (не розовых, как обычно, а черных, поглощающих свет). Уортон хранил их в плоской серебряной коробочке наподобие портсигара; там же, в особом бархатном гнездышке, лежал и ножик для подтачивания.

Кроме того, Уортон (победитель школьных спартакиад, не иначе) все время проделывал с ними разные фокусы для посрамления прочих маглетов. Проделывал бессознательно и почти непроизвольно, к общему раздражению.

Плам предлагала их умыкнуть, а в качестве выкупа потребовать объяснения, куда Уотсон девает вино, и клятвы впредь не допускать недолива. К половине двенадцатого Лига уже зевала вовсю, и Дарси с Челси снова измывались над отражением, которое вернули совместно, но основа была положена. План обсудили, одобрили, усложнили без надобности, украсили зловредными колючками и распределили роли между собой. Это было суровое правосудие, но надо же кому-то навести здесь порядок: если преподаватели не желают, придется Лиге. Администрация закрывает на все глаза, но многочисленные очи Лиги не дремлют.

Отражение Дарси, зажатое, как в тисках, между чарами и контрчарами, извивалось и трепетало.

— Перестань, — с неприкрытым раздражением сказала она, — я же тебе говорила…

Как говорила, так и случилось: зеркало издало громкое «тик», и в правом нижнем его углу начала разрастаться белая паутина. Плам сделалось неуютно: комната на миг показалась ей батисферой, погрузившейся на недопустимую глубину. Иллюминаторы трескаются, и холодный безжалостный океан вот-вот хлынет внутрь…

— Черт! — ужаснулась Челси. — Надеюсь, оно не запредельно дорого стоило…

Утром Плам встала в восемь, поздно по своим меркам — но дополнительный сон не освежил ее, а лишь смазал все мысли, которым полагалось быть наготове. «Зачем это нам? — вопрошала депрессивная фаза, пришедшая на смену маниакальной. — Напрасная трата времени и усилий, не говоря уж о карандашах». Значения отклеивались от вещей, как старые стикеры.

В качестве финки, уже дописавшей курсовую работ), Плам исправно посещала все семинары. Первым занятием на этот день была историческая магия (если точно, Европа, пятнадцатый век, стихийные силы, озарения и Иоханнес Гартлиб[9]). Напротив Плам за столом сидела Холли, тоже член Лиги, круглолицая и хорошенькая, если не считать красного родимого пятна на мочке одного уха. Сама председательница находилась в такой отключке, что Холли пришлось дважды потрогать свой носик — лишь тогда Плам вспомнила, что это сигнал, что первая и вторая стадии плана успешно завершены.

Конец ознакомительного фрагмента