Умри или исчезни! - Андрей Дашков Страница 18

– Черт! – выругался Голиков. Упоминание о рок-н-ролле взбесило его. – Разве вы сами не понимаете, насколько дешево это звучит?! Все эти басни о вселенском зле, кукловодах человечества и масонских заговорах… И причина всех бед – одна жалкая книга!..

– Кто говорил о зле? Разве я сказал, что представляю силы добра? Мне пришлось убить за свою долгую жизнь не менее сотни людей. И не только людей… Вы совершенно извратили смысл сказанного. Я подчеркивал хаотичность происходящего. Есть вещи, которые невозможно объяснить чем-либо другим, кроме массового безумия. Что вы знаете о причинах? Или хотя бы задумывались о них? Вы просто ничтожный человечек, отравленный так называемой «цивилизацией»! Такие, как вы, прозревают только за секунду до смерти, если вообще прозревают… Извините за резкость.

– Ничего, ничего. Я не воспринимаю абстрактную болтовню. Из ваших слов следует, что вы были свидетелем измены Чинского. Сколько же вам лет?

– Очередная глупость, – мягко сказал Клейн. – Вы хотите услышать то, против чего протестует ваше сознание. Но подсознание жадно тянется к этому… Подойдите ко мне. Я хочу показать вам кое-что конкретное. Может быть, это вас убедит.

Макс встал и подошел к креслу, в котором сидел масон. В мерцающих глазах собеседника Голиков увидел свое отражение. Вблизи кожа на лице Клейна показалась ему неестественно гладкой, будто пластмасса. Возникало впечатление, что на ощупь она окажется твердой… Как-то не очень кстати Макс вспомнил, что длинный ноготь на мизинце в старину действительно был отличительным знаком масонов.

– Попробуйте ударить меня, – неожиданно предложил Клейн. – Хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что вы сумеете сделать это.

Макс резко поднял руку и обнаружил, что не может ударить этого человека. Но не потому, что его движения были скованы каким-то физическим препятствием или что-то воздействовало на мышцы. Просто ему не хотелось бить Клейна. Не хотелось, и все!!!

Он сам не верил происходящему. Оно было похоже на слишком реалистичный сон.

– Не получается? – сочувственно спросил Клейн. – Попытайтесь хотя бы дотронуться. Это ведь вполне дружеское действие, в отличие от удара. Я уже не говорю о выстреле… Попробуйте!

Макс попытался. У него ничего не вышло. Тело Клейна было недостижимо, как будто находилось за стеклянной стеной. Голикову все еще не хотелось прикасаться к этой стене…

Он посмотрел на смертельно бледную Ирину. Похоже, она воспринимала все гораздо серьезнее, чем он сам. К тому же она говорила о каком-то сне. Не забыть бы расспросить ее об этом…

– Впечатляет, – сказал Макс и налил себе еще водки. Часы показывали без десяти минут восемь. – Бутылка Клейна! – вдруг воскликнул он, припоминая какой-то термин из топологии. – Но меня не интересуют фокусы. До свидания.

Человек, сидевший напротив, улыбнулся и покачал головой.

– Мальчик мой! Я мог бы убить вас, даже не пошевелив пальцем, и взять то, что должно принадлежать ложе. Я нужен вам больше, чем вы мне. Поймите, у вас есть шанс. Воспользуйтесь им, и, может быть, вам откроется нечто по ту сторону реальности, которая кажется незыблемой…

Макс слушал его с пересохшим ртом. Возразить было нечего. Старик не блефовал.

– Я вижу, теперь вы готовы сотрудничать, – заметил Клейн. – Извините, если чем-нибудь вас обидел. Это была всего лишь пошлая демонстрация некоторых скромных возможностей. За пятьсот лет можно кое-чему научиться. Такой срок сближает запад и восток…

– Проклятье! К чему все это?! – перебил его Максим, снова начиная раздражаться.

– К тому, что отныне нам придется помогать друг другу. Как видите, я могу быть полезен вам, потому что меня нельзя убить, пока я сам этого не захочу. До сих пор у меня не возникало подобного желания… Расслабьтесь. Покой должен быть безупречен – тогда в нем растворяются агрессивные вибрации… Насколько я понимаю, дискеты у вас украли.

– Именно. Правда, остался дневник Строкова…

– Опусы и личность Строкова интересуют меня в последнюю очередь. Если вы не возражаете, нам придется поискать дискеты вместе. Вы знаете, кто их взял?

Макс показал на Ирину.

– Ее знакомый.

Клейн повернулся к ней с мягкой улыбкой, способной сразить даже старую деву.

– Дорогая, проводите нас к нему, и я попытаюсь убедить его отдать эти злополучные дискеты.

– Он не из тех, кого можно убедить, – сказала девушка. – В любом случае, вы найдете его в «Черной жемчужине». Повод войти у вас будет. Он приказал вернуть ему ключи.

Она вышла в коридор и достала из кармана шубы связку ключей. Два ключа от дверных замков, один от почтового ящика и брелок в форме символа «анх». Она бросила, связку на стол.

Клейн смотрел на ключи и брелок всего секунду; потом он откинулся на спинку кресла. На его глаза как будто набежала тень.

– Это меняет дело, – сказал он после долгой паузы. – Значит, они уже здесь…

– По-моему, ты была бы рада избавиться от нас, – задумчиво сказал Макс, глядя на Ирину, напряженно покусывавшую губы.

– Она тут не при чем, – безразлично сказал Клейн. – Бедная девочка. Они использовали ее сны…

Зомби был очень голоден. Ранняя весна – не лучшее время для охоты. Многие одичавшие обитатели городских помоек, парков и окраин вымерли холодной долгой зимой. Зомби и сам чудом уцелел. Короткая шерсть не могла согреть его в морозы, и он спасся только благодаря тому, что устроил свое логово над подземной теплотрассой.

Бультерьер истощал и был не в лучшей форме. Он превратился в скелет, обтянутый все еще могучими мышцами и кожей. Как белый призрак, пробирался он между обледенелыми стволами и грудами смерзшегося мусора, копался в полусгнивших листьях, разрывал крысиные норы. Тщетно.

Наступила очередная ночь. Парк был совершенно пуст. Слишком холодно и поздно для прогулок. Луна пряталась где-то за плотными облаками. Зомби хотелось выть от голода и тоски.

Он задрал голову к небу и вдруг почуял человеческий запах. В это время он находился неподалеку от главной аллеи парка в надежде обнаружить потерявшуюся домашнюю собаку или кошку.

К запаху пота и выделений примешивался резкий запах алкоголя. Зомби ненавидел его, но голод взял свое. Пес пробрался между кустами и оказался возле большого старого дуба. Под деревом лицом вниз лежал человек; он был мертвецки пьян. Легкая добыча… если бы не этот проклятый запах, отторгавшийся всем собачьим существом!

Бультерьер залег в трех метрах от человека и стал наблюдать за ним. Голод терзал кишки и сворачивал в узел желудок. Зомби еще не забыл побои и нестерпимую боль – наказание, постигшее его после того, как он укусил человеческую самку…

Шея человека была обнажена, и пес точно знал, где надо сомкнуть челюсти, чтобы все закончилось быстро. Он почти услышал хруст позвонков и ощутил призрачный вкус крови во рту. Густая слюна стекала с его отвисшей нижней губы… Столько мяса… Пищи хватит на несколько дней, и он снова станет прежним…