Ричард Длинные Руки - гранд - Гай Юлий Орловский Страница 18

Выглянуло солнце, и мгновенно все ожило, изменилось, засверкало, вспыхнули новые краски, а старые засияли ярче.

Мимо проносятся невысокие холмы, трава бурая, сожженная солнцем, Бобик внезапно ускорил бег, а когда его настигли, он жадно пил из ручья, впадающего в крохотное озеро, вокруг только десяток деревьев, где ветви гнутся под птичьими гнездами, и пара пышных кустов с цветущими ветками.

Я остановил Зайчика, соскочил на землю и сравнительно нежно снял легонькую эльфийку.

– Пусть попьют чистой воды, – объяснил я. – А ты можешь… тоже. И вообще. А то что-то под тобой хлюпало.

– Свинья, – сказала она и гордо заторопилась к кустам, скрылась за ними, присев, и крикнула оттуда: – Свиньища!

Бобик сразу же ринулся проверять, чего это она там, из-за кустов послышался отчаянный визг, а потом удивленный гавк.

Я поил Зайчика и продумывал, что скажу лордам Варт Генца. Нужно приготовиться, потому и остановился, собственно, что мысли все еще разбегаются, а мне надо пройти по лезвию меча над пропастью, только сейчас начинаю не просто понимать, во что влез, но и пытаюсь принимать меры… но только бы не сорвалось, только бы сам не сглупил и не испортил, это я еще как могу…

Изаэль появилась свеженькая и ясная, громадные глазищи синее синего неба.

– А что, – начала она с вызовом и в ужасе отпрянула; Бобик возник перед нею, словно из ниоткуда, и, роняя капли озерной воды, совал в руки громадную рыбину и смотрел с такой надеждой, что она спросила в страхе: – Что он хочет?

– В знак любви, – объяснил я, – и признания дает тебе подарок. Если откажешься, смертельно обидишь.

– Правда?

– Возможно, – заверил я серьезно, – он тебя съест.

Она задержала дыхание и, закрыв глазищи, попыталась взять обеими руками рыбу, однако та начала извиваться, выскользнула на траву и там подпрыгивала и подскакивала.

Бобик весело скакал вокруг, радуясь то ли новой игре, то ли как подшутил над трепетной эльфийкой.

Я отвернулся, пусть ребята ребячатся, а я должен продумать для начала речь, в которой изложу свое видение случившегося и методы разрешения проблемы…

Когда я решил, что начинает что-то наклевываться, со стороны озера раздался визг, Изаэль и Бобик мечутся у кромки воды и верещат, как две макаки.

– Упрыгала? – крикнул я. – Две вороны… Все, некогда-некогда ловить снова, едем дальше!

И снова бешеная скачка по долам и холмам, на горизонте черный дым целой стеной поднимается к небу, на миг даже полыхнуло багровым, словно огонь нашел спрятавшуюся жертву.

Зайчик все ускорял бег, Изаэль вообще зажмурилась и вжалась в меня. Запахло гарью, в воздухе разлита непонятная тревога, даже Зайчик тревожно фыркал, Бобик перестал убегать далеко вперед, несется рядом, на меня поглядывает обеспокоенно и с вопросом в крупных карих глазах.

Дорога вывела к селу, Зайчик тревожно прянул ушами и перешел на простую рысь, в коричневых глазах тревожное удивление: на месте домов закопченные стены, а кое-где вообще только печи.

Пламя утихло давно, часть домов на другой стороне улицы уцелела, но явно потому, что ветер дул в другую сторону, а так среди закопченных развалин множество обгорелых трупов, и хорошо бы только воинов, но по большей части крестьяне, через чье село прошла война, даже женские трупы вон, явно сперва изнасилованы, потом убиты…

Стиснув челюсти, я послал Зайчика дальше, а Изаэль крупно дрожит и прячет лицо, но что толку. Страшный запах горелого человеческого мяса преследовал нас еще долго, потому что дорога шла мимо целой вереницы сел, а все они оказались сожженными, сады вырублены, словно не гражданская война, а какая-то дикая орда прошла…

Кое-где мы успевали увидеть людей, что прятались, как мыши, завидя нас, а затем я рассмотрел вдали множественный металлический блеск, торопливо послал туда Зайчика.

Воины сидят и лежат в изнеможении вокруг холма, на вершине раскинулся большой шатер из красной материи, вокруг многочисленная стража, а среди воинов бродят лекари с окровавленными тряпками и щипцами.

Изаэль вскрикнула и едва не потеряла сознание, когда из плеча одного раненого рыцаря начали вытаскивать зазубренную стрелу.

Я привстал в стременах и помахал рукой. На меня, наконец, обратили внимание, начали поворачивать головы.

– Я Ричард Завоеватель!.. – прокричал я. – Кто здесь командует?

Один из воинов поспешно поднялся и, сильно прихрамывая на раненую ногу, кинулся к шатру. Через некоторое время оттуда вышел крупный широкоплечий воин, в руках перевернутый шлем, на ходу опрокинул себе на голову, на миг оказавшись, как за стеклом, за струями чистой воды, отдал шлем оруженосцу и пошел ко мне.

Бобик дисциплинированно зашел с другой стороны Зайчика и сел.

– Аннегрет Еафор, – назвался воин, – командую этим сбродом, ваша светлость.

– И как?

– Два выиграли, третье продули…

– Знаком с вашим родственником, – сказал я, – благородным Хенгестом. Вы в родстве, не так ли?.. Не думаю, что в Варт Генце много таких гигантов, как вы и ваш родственник.

Он прогудел довольно:

– Все так, это мой дядя… Ваша светлость, прошу вас в мой шатер. Это, конечно, не то, к чему вы привыкли там на Юге, но все-таки не под открытым небом.

Я соскочил, снял Изаэль и оставил, не поднимая с лица капюшона. Бобик посмотрел внимательно на Аннегрета, тот застыл, а когда Бобик отвел взгляд в сторону, с облегчением расправил грудную клетку, стараясь не показывать, что испугался: мужчины должны быть бесстрашны и вообще много чего должны и обязаны, потому и живем меньше, чем женщины.

Мы прошли к шатру, я вел Изаэль, она из-под края капюшона видит только землю, по которой ступают ее задние лапки, идет послушно и доверчиво, как мечта мужчины.

Страж отодвинул перед нами полог шатра, но первым вбежал Бобик. Внутри послышался дикий вопль, оттуда с шумом выпорхнули, как испуганные гуси, несколько человек в доспехах, даже оружие не успели достать из ножен.

Аннегрет нервно дернул щекой, вежливо пропустил нас вовнутрь. В шатре только стол и две длинные лавки, явно сколоченные здесь же на месте.

Бобик быстро пробежался по ритуальному кругу, вздохнул так тяжело, как умеют только собаки, и грохнулся посреди шатра.

Аннегрет остановился, ожидая, когда я сяду, однако я сперва повернул к нему лицом фигуру в плаще и откинул капюшон ей на спину. Аннегрет охнул и схватился за сердце, а лавина золотых волос крупными локонами хлынула на грудь и спину.

Прекрасная эльфийка подняла голову и взглянула на него огромными небесно-синими глазищами с дивными густыми ресницами.

Аннегрет вздрогнул и застыл, глаза его начали выпучиваться и стали, как у рака.