Пособие для рыцаря - Николай Космич Страница 18

Полагая, что домочадцы отошли ко сну, молодая девушка осторожно прошла по темному коридору и остановилась у двери в жилое помещение. Вокруг царило безмолвие. Ни один звук не нарушал пугающей вечерней тишины, ни один отблеск света не проглядывал в неотесанных стенах коридора. Наконец Глиолия решилась войти в помещение. Переступив порог, девушка увидела слабо горящую свечу на столе, перед которой безмолвно сидела тетушка Белетта.

— Что стряслось? — спросила она у хозяйки. — Почему вы здесь в столь поздний час?

Старушка была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила вошедшую. Лишь вопросы, произнесенные встревоженным голосом, сумели оторвать ее от глубоких раздумий.

— Калиму снова нездоровится, — тихо произнесла Белетта. — Слава богам, ты вернулась! Я обеспокоена за твоего брата. Как день стал догорать, он заперся в своей комнате и не желает выходить. Ответ на все мои мольбы — молчание.

Глиолия испуганно посмотрела в глаза собеседнице, а та встала из-за стола со словами:

— Я с нетерпением ждала твоего прихода. Ты должна поговорить с Калимом. Верю, ты сможешь утешить брата, с тобой благословение Трех Божеств!

Девушка мгновенно сбросила с себя верхнюю одежду и бросилась к запертой двери. Трижды постучав, она не услышала ответа, и ухо будто по собственной воле примкнуло к деревянной поверхности. За дверью царило безмолвие.

— Калим! — тихо воскликнула она. — Калим, ответь мне!

В ответ молчание.

Глиолия вновь постучала — тщетно. Тогда, охваченная ужасной мыслью, будто Калима и вовсе нет в живых, она принялась отчаянно колотить в дверь и звать своего бедного брата.

— Калим! — доносилось из ее уст. — Это я, твоя сестра! Ответь мне!

Девушка с таким упорством стучала по ветхой двери, что вскоре выбилась их сил и, отчаявшись, прислонилась к ней спиной и со слезами скатилась на пол. Одно лишь имя доносилось из ее нежных и печальных уст. И в очередной раз, когда оно сорвалось с ее губ и, носимое хриплым заплаканным голосом, разлетелось по маленькой комнате, дверь сотряслась от мощного удара кулаком.

— Оставьте меня в покое! — донеслось из запертой комнаты.

Глиолия в одно мгновение забыла об усталости. По ее щекам пробежала волна радости за то, что ее брат жив. Но в тот же миг она изменилась в лице, и глаза ее наполнились испугом: голос, каким были произнесены последние слова, вселил страх в бедную сестру. Никогда прежде она не слышала от Калима речей, наполненных такой яростью и отчаянием.

— Калим! — надежда взбодрила девушку, и она с новыми силами принялась колотить по рассохшейся деревянной двери. — Калим! Ты слышишь меня?! Это я, твоя сестра. Калим! Калим, открой дверь! Калим, ответь мне!

— Убирайся отсюда! — еще более зловеще рявкнул юноша. — Мне не нужна помощь! Оставьте… оставьте меня… в покое!

За этими словами последовал громкий выдох, и над домом вновь нависла тишина. Глиолия опустилась на пол и, потупив взгляд, долго сидела в таком положении. Она не знала, о чем думать. Душа опустела…

Что случилось с ее братом? Что терзает его бедную душу? Лекари и маги ломают голову. Им не приходилось встречаться с такой болезнью. И болезнь ли это?..

Калиму шел девятнадцатый год, и он с детства был худ и очень слаб. Ранние годы юноши прошли в богатстве и счастье. Семья Дариэль проживала в самом центре Дитмонда, в роскошном особняке. Члены семьи имели все и никогда ни в чем не нуждались. Каждый день столы украшались изысканными обедами, а тела хозяев — роскошными нарядами из мастерской матери. Однако уже в детстве, несмотря на все, Калим подвергался плену глубоких внутренних переживаний. Оттого он был замкнут, молчалив и, казалось, ни во что в этой жизни не верил. И тому были свои причины.

В Сиенсэле перед родителями предстает серьезный выбор: в какую из имперских школ следует отдать своего ребенка? Варианта всего три, однако и здесь порой возникают сложности с выбором. «Школа защитников», помимо обучения грамотности, делает из мальчиков настоящих мужчин и будущих защитников, способных с мечом и щитом стоять на страже родной империи. «Школа магов» позволяет ученикам постичь азы магического искусства. Если же ребенок по каким-либо причинам не смог пройти в одну из этих школ, для них существовал третий вариант — простая «имперская школа». В такой школе могли обучаться не только дети из деревень и простые горожане, но и ребята из знатных семей. Безграмотность в Сиенсэле недопустима, и потому каждый ребенок должен уметь читать, писать и знать историю своей империи.

Калим Дариэль с детства мечтал обучаться в школе Защитников. Он больше всего на свете желал быть похожим на отца. И хотя его телосложение оставляло желать лучшего, он был уверен, что в будущем станет доблестным офицером, сильным и мужественным, как его отец. Глиолии же была интересна магия, и отец с матерью решили отдать ее в школу магов. Однако обоим не удалось осуществить свои мечты, и они, дети из знатной семьи, в итоге окончили простую имперскую школу. Магические эксперименты давались Глиолии с трудом и отнимали много сил. Поэтому родители, посчитав, что такое обучение ей не под силу, перевели ее в школу без каких-либо уклонов. Калима же не приняли в школу Защитников потому, что он был слишком худ и слаб, его физические данные не подходили для обучения.

Марк Дариэль крайне расстроился, узнав, что сын не сможет пойти по его стопам. Нечего и говорить о том, насколько подавлен был сам Калим. Однако мальчик с раннего возраста отличался своей целеустремленностью, и потому не опустил голову и на этот раз. После того, как пред ним закрылась дверь школы Защитников, желание стать сильным усилилось в разы. Для того, чтобы окрепнуть, он делал все: брал на себя самую сложную силовую работу по дому, старался много есть, чтобы пополнеть. Но все это оказалось напрасным. Видимо, сама природа не желала делать его таким, каким он мечтал быть. Как это часто бывает, целеустремленность, лишенная вознаграждения, приводит к отчаянию. Так и Калим, бросив тщетные попытки стать сильнее, впал в очередную глубокую депрессию.

Его депрессивность в столь раннем возрасте препятствовала нормальному общению с окружающими людьми. Поэтому он почти не имел друзей. Для сверстников он становился объектом насмешек и издевок, остальных он отталкивал своей замкнутостью и безразличием ко всему. После смерти матери он все чаще стал впадать в меланхолию. Уединение стало частью его жизни. И хотя тогда Калим был еще ребенком, мыслил он далеко не по-детски. Ему было стыдно. Его отец — сильный и мужественный человек, офицер сиенсэльской армии, известная в городе личность. А он сам — всего лишь жалкий болезненный ребенок, не достойный места в этой прекрасной семье. Мальчик очень любил своего отца. Для него это был самый сильный, добрый и справедливый человек на всем белом свете. Но порой Калиму было стыдно смотреть ему в глаза. Он считал себя позором семьи Дариэль, не достойным видеть эти прекрасные очи. С другой стороны, отцовский взгляд был одним из немногих явлений в этом мире, которые приносили мальчику настоящую радость. Не будет преувеличением сказать, что он жил ради этого взгляда. Но в один ужасный день этот взгляд погас… После смерти отца Калим ушел в себя и долгое время вообще не разговаривал. Теперь он не стыдился своего телосложения, не считал себя недостойным семьи Дариэль, потому что семьи этой больше не существовало. Рядом с ним осталась лишь бедная измученная сестра, которую он горячо любил.