Выйти замуж за дурака - Надежда Первухина Страница 19

В конце концов в. трапезной осталась лишь наша великолепная пятерка. Иван-царевич ничтоже сумняшеся уселся за стол и принялся активно поглощать остывшую гречневую кашу и печеную индюшатину, запивая все это сбитнем. Прекрасная Василиса со вздохом поглядела на мужа:

– И все-то ты, Ванечка, ешь… Когда же ты о делах государственных озаботишься?

– Доем и озабочусь, – рыгнул царевич. Не Кори мужа столом, корми мужа пирогом! Мамань, скажи ей, что она все время меня воспитывает!

– Правильно воспитывает. Руфина устало стащила с головы корону. Тебя не воспитывай, ты от обжорства в одночасье помрешь, утроба ненасытная.

– Зато во мне сила прибавляется! – гнул свою линию Иван-Царевич и жевал пирог с капустой и яйцами.

– Сила есть – ума не надо! – вдруг подал голос мой муженек. Подумать только, а ведь до этого молчал и сидел пень пнем.

– Молчи лучше, дурак! – окрысился на брата царевич. Тебя не спрашивали!

В ответ на этот выпад жених взял то самое блюдо, которым я угрожала Алене, и без видимых усилий скрутил его, как бабы выкручивают белье. И положил изуродованное блюдо перед носом царевича.

– Ох, тошно мне! – воскликнула кошка. До коих пор вы, чада мои непокорливые, будете промежду собою собачиться?! Али без того у нас бед в царстве мало?!

– Больше не будем, матушка, – хором выдали оба Ивана.

– Смотрите у меня! – погрозилась кошка. А то так прокляну – костей не соберете! И вообще, на свадьбе радоваться надобно, а не скандалы учинять! Ох, Василиса! – переполошилась она, глянув :на меня. Ты что же это с открытым ликом-то сидишь! Рано еще!

– Да ладно, – отмахнулась я. Тем более, что здесь все свои.

– Непорядок, – вздохнула Руфина, а потом вдруг рассмеялась, хотя кошки принципиально не должны уметь смеяться. Как ведьму-то перекосило, едва она тебя увидела! Будет ей теперь страху!

– Я что, так ужасно выгляжу?

– Нет, – продолжала хихикать кошка. Не бери в голову. У тебя нынче свадьба. Праздник. Вот и радуйся-ликуй…

«Ликовали» мы до позднего вечера: кошка позвала тех самых девиц, и они развлекали нас песнями и частушками. Царевич объелся и прикорнул в углу, под киотом с милой лампадкой розового стекла. Василиса Прекрасная смотрела на него с непередаваемым выражением тихой печали.

– Хватит, – хлопнула вдруг лапкой по столу кошка и зевнула. Время позднее, гостей боле не предвидится. Подходите под мое материнское благословение, молодожены, благословлю я вас идти спать-почивать.

Я вздрогнула. Делать нечего. Ввязалась, теперь расхлебывай.

Иван-дурак встал и вместе со мной как-то отстранение получил напутствие «спать крепко да любиться сладко». Кошка очень выразительно посмотрела на меня и сказала:

– Василиса, это твой супружеский долг.

– Отстань, – одними губами прошептала я. Иван взял меня за руку и повел по лесенке на верхний этаж терема туда, где был теперь мой кабинет с компьютером и книгами и вообще… наш семейный очаг.

– Пойдем, жена, – просто позвал он.

В руке у него вяло поблескивал очередной недоеденный петушок на палочке.

* * *

– Скажи, пожалуйста, что такое «левел»?

– Уровень.

– ???

– Проще говоря, следующая ступенька, на которую надо шагнуть. И не свалиться.

– Ага. Понятно. И на каком я сейчас левеле нахожусь?

Я посмотрела на мерцающее яркими всполохами меню игры и присвистнула:

– На пятом! Слушай, как тебе это удалось?! Я сама дальше второго уровня подняться не могла, лимит жизни исчерпала, и все – гейм овер!

Ванечка смущенно мне улыбнулся:

– С малолетства я стрельбе-то обучен. Из пращи, из лука, из пищали… А посол братанский мне самострел ихней работы показал, арбалетом рекомый. Но стрелять из него больно несподручно: перезаряжать долго. Из пращи куда веселее – запузырил ворогу в лоб каменюкой, и ладушки! Да ко всему и в драке доброй – и мечной, и рукопашной – я себя показать смогу не хуже богатыря любого. И самодовольный хвастун снова прилип к компьютеру, где стадо бешеных монстров напрасно пыталось одолеть стреляющего по их тушам потрясающего геймера, коим явился (неожиданно для меня) Иван-дурак.

* * *

Вообще-то поначалу все шло как положено. Мы пришли в комнату, отведенную под опочивальню, и я с некоторым страхом воззрилась на высящуюся горой перин и матрацев кровать. Руфина рехнулась. Я ей не принцесса на горошине, чтоб так спать!

Ивану, по-моему, тоже не улыбалось предстоящее мероприятие. Он посмотрел на меня тоскливым взглядом студента, идущего на пересдачу зачета, и мне вдруг стало смешно. Я подошла к зеркалу и принялась стаскивать с себя фату и то нелепое сооружение на голове, за которое фата крепилась. Сооружение не поддавалось.

– Вань, помоги, – неожиданно для себя потребовала я у оцепенело стоящего супруга.

Он помог.

– Молодец. Из сундука я извлекла длинную розовую сорочку с кружевами и рюшами, которая при желании могла сойти за нормальное платье. А теперь отворотись-ка, сынку!

– Это как? – удивился мой официальный господин и повелитель.

– Это так. Нечего на меня глазеть. Я переодеваться буду.

– А… Тогда ладно.

И отвернулся, подлец. Даже не предпринял никакой попытки к подглядыванию, что меня задело. Чуть-чуть.

Я переоделась, сбросив тяжелое подвенечное платье на сундук (по-моему, сундук при этом опасно затрещал, грозя развалиться), подобрала волосы в «академический пучок», как любили острить мои коллеги в университете, и вздохнула:

– Спокойной ночи, Ваня. Ложись, как говорится, почивать, утро вечера мудренее, а у меня еще есть дела. Иван повернулся ко мне, радостно вытаращив глаза:

– Колдовать будешь, да?

Бедняга. Начитался сказок, где муж заваливается храпеть, а жена принимается за выполнение мужниных поручений…

– Колдовать, колдовать. Над диссертацией ворожить. С этими словами я открыла потайную дверь в кабинет, оставив новоявленного, супруга в одиночестве.

Точнее, в обществе заваленной пуховыми перинами кровати.

Однако едва я запустила компьютер, попутно еще раз подивившись тому, что в неэлектрифицированном Тридевятом государстве он действует, как в кабинет проник мощный аромат леденцов, Иван робко стоял у дверного косяка и очень выразительно смотрел на меня.

– Василиса, – сказал он голосом, хриплым от леденцов и, как мне показалось, неутоленной страсти. А можно мне поглядеть, как энта машина колдовская работает?

* * *

Вот так и получилось, что первую брачную ночь мы провели, не резвясь в постели и даже не изучая диссертационные файлы, а играя в новую версию «Крутого Сэма». Точнее, играл Ваня. Чтобы нагляднее объяснить ему принципы действия моего компьютера, я запустила эту игрушку, в которую сама играла крайне редко и неумело. Ваня же как будто родился с компьютерной мышкой в руках. Он попросил меня подержать петушка на палочке и понесся стрелять по виртуальным супостатам, азартно вопя: «Не нравится?! Получай, фашист, гранату!», хотя я ума не приложу, откуда в Тридевятом царстве могла появиться эта присказка…

Конец ознакомительного фрагмента