Проклятый металл - Павел Корнев Страница 19

— А вот экзекутор удивился. — Призрачный смешок ворохом колючих иголок прошелся по затылку. — Никак не мог поверить, что бесы и в самом деле существуют. Слишком привык сосать силу из полоумных бедолаг. А как встретил что-то выходящее за рамки своего понимания — пустился наутек. Да так лихо, что еле догнали. Ты вот, экзорцист, покрепче оказался.

— Давай разойдемся по-хорошему? — предложил я, прекрасно понимая, что бес просто заговаривает мне зубы. Что-то он замышляет. — Перепрыгнешь в другого человека, тебе ведь не впервой?

— Странно слышать такое от экзорциста. Но ты прав: перейти в другого человека не проблема, вот только…

— Вот только что? — заторопился я. Времени оставалось все меньше. Скоро эта тварь поймет, что я никакой не экзорцист, перестанет осторожничать и тогда…

— Это слишком утомительно, — не без колебания признал бес. — За последнее время я выпил силу многих людишек и только поэтому справился с экзекутором. А тут ты. Нет, мне нужно это тело.

— Мне тоже.

— Ну, как знаешь…

Безнадега навалилась вдруг. И без того мрачное настроение в мгновение ока окрасилось могильной тоской. Мир исчез, и теперь вокруг была лишь беспредельная пустота. Целое царство тоски, пустоты и безвременья. Место, где никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет.

— Теперь ты понимаешь, каково быть бесплотным духом? — прошептал бес. — А это только начало. Дверь едва приоткрылась. Хочешь остаться там навсегда?

— Как-то мне довелось побывать в карцере, там было ничуть не лучше, — нашел в себе силы ответить я. Перед глазами все плыло, стены меняли свои очертания, и никак не удавалось понять, в каком из миров сейчас находится мое сознание. — Не пугай меня тоской и пустотой, бес. В нашем мире есть куда более неприятные вещи.

— Боль, страх, унижение, смерть друзей? — равнодушно перечислил нечистый. — Для высшего существа это просто ничего не значащие слова!

— Но сейчас-то ты залез в тело не столь возвышенного создания, — зло ухмыльнулся я. — И пусть тебе смешны человеческие чувства, но попробуй за раз пережить то, что оставляло шрамы на моей шкуре последнюю дюжину лет! Да, события — шлак, но эмоции, чувства… И даже не пытайся спрятаться от них в своей пресловутой пустоте. Не забывай: теперь ты в моем теле, бес!..

Бес промолчал. Начал ли он понимать, что выбрал не ту жертву?

Очень на это надеюсь. Очень. Ведь ничего другого больше не остается…

Месяц Святого Огюста Зодчего

Рауль Доминик Мор, граф Луринга, вот уже третью декаду кряду пребывал в сквернейшем расположении духа. Точнее сказать, граф хандрил. И это было весьма непривычное для него ощущение — раньше даже неудачи на любовном фронте не могли выбить юношу из колеи. Напротив, такого рода неурядицы забывались им уже на следующий день: третий сын герцога Мора пользовался неизменным успехом у женщин. Да что там неудачный флирт! Обычно угрозы прознавшего об очередной дуэли отца лишить непутевого отпрыска наследства и те не могли всерьез пронять молодого повесу. Но вот сейчас… сейчас граф ощущал себя посаженным на цепь дворовым псом.

Весь абсурд ситуации заключался в том, что Рауль уже и не помнил, какая именно его выходка заставила герцога всерьез взяться за наставление младшего сына на путь истинный. Но и тогда все представлялось графу в розовом свете: хорошая должность в дворцовой охране, непременные балы, веселые пирушки с сослуживцами, ни к чему не обязывающие интрижки с придворными красавицами…

А на деле что?

Напиться за те самые три декады удалось только раз, да и то с горя и в одиночку. На балы и прочие гулянки элементарно не оставалось времени, а столичные вертихвостки вовсе не спешили падать в объятия какого-то старшего охранника.

Да, герцог Мор сыграл с «любимым» сыночком злую шутку, устроив его в дворцовую охранку не заместителем начальника, как обещал, а чуть ли не обычным стражником. Пусть не навсегда, пусть только на первые полгода, но Рауля такая несправедливость доводила до белого каления. Самое большее, что ему светило в ближайшее время, — это должность начальника караула в какой-нибудь второстепенной загородной резиденции, имевшей лишь чисто номинальное отношение ко дворцу.

Рауль представил, сколько еще мучений ему предстоит вынести, и едва сдержал горестный вздох. Но — сдержал. Пускать к себе в душу сослуживцев граф не собирался. Да и с чего он вообще решил, что благородные господа, люди его круга, снизойдут до столь презренного занятия? Чем охранник — даром, что дворцовый, — лучше того же шпика или дознавателя? Это же не лейб-гвардия и не личная стража его величества. На рядовые должности рекрутеры и вовсе людей чуть ли не с улицы набирали. Не совсем с улицы, конечно, но, помимо решивших от безденежья устроиться на государеву службу дворян, хватало и отслуживших в армии простолюдинов.

Та еще публика. Рауль внимательно оглядел подчиненных, не нашел, к чему придраться, и отошел от вытянувшихся по струнке парней к окну, несмотря на плохую погоду, распахнутому настежь. Сегодня его людям поручили караулить холл, единственными достопримечательностями которого были запертые двери какого-то зала, аляповатого вида керамическая ваза да неплохой вид на осенний парк. Очень, очень важное задание.

Но граф уже не роптал. Не пытался доказать всем и каждому, что способен на большее. Не хмурился и не орал на и без того побаивавшихся нового командира подчиненных. Нет, он молча смотрел в окно и прикидывал, в котором часу доберется от этого выстроенного на окраине особняка до съемной квартиры на другом конце столицы. По всему выходило, дома он опять появится только за полночь. А значит, в очередной раз не выспавшись, встанет на рассвете и отправится во дворец. Как обычно, получит дурацкое задание и будет весь день любоваться физиономиями подчиненных, один только вид которых уже нагонял на него смертную тоску.

Рауль еще успел порадоваться отсутствию на охраняемой территории праздношатающейся публики, когда в коридоре послышался стук каблучков. Сделав на него стойку ничуть не хуже охотничьей собаки, граф оправил шейный платок, пригладил усы и шикнул на тихонько болтавших о чем-то охранников. Те моментально прекратили трепаться и разошлись в разные стороны. Стражники вообще выполняли приказы нового командира незамедлительно: сразу после назначения граф Луринга не поленился вызубрить устав караульной службы чуть ли не наизусть, чем при необходимости и пользовался.

Улыбнувшись при виде появившейся в дверях невысокой брюнетки, Рауль галантно поклонился, но та не обратила на графа никакого внимания, будто его и не было. Начальник караула проводил стройную фигурку девушки задумчивым взглядом и тяжело вздохнул, мысленно проклиная свой нелепый наряд. Мышиной расцветки сюртук превращал его для молодых симпатичных барышень буквально в невидимку.

— Можно подумать, можно подумать… — тихонько пробурчал вслед красотке граф.