Софья. Другой Мир 2 - Нина Ахминеева Страница 19

— С Твердохлебовым — то понятно. Сама воров терпеть не могу, — кивнула девушка. — Но с Казаковым… Мне бы это и в голову не пришло, — честно призналась она и, вздохнув, добавила: — Глупость конечно, но мне все чаще кажется, что ты гораздо старше меня. Лет эдак на двадцать, — и смущенно покраснела.

Мысленно дав себе подзатыльник, внимательно посмотрела на прозорливую подругу. Сама того не ведая, Катенька в очередной раз напомнила мне о необходимости вести себя соответственно возрасту. Ведь и правда порой забываю, что мне не сорок, а всего — то восемнадцать.

Неожиданно вспомнив о версии боярыни Ирины Соболевой, почему я такая умница — разумница, улыбнулась и спокойно сказала:

— Мужчин в роду Изотовых давно нет. Меня, как старшую, с самого раннего детства готовили стать главой рода. Так что моя реакция и поведение — издержки воспитания.

Густо — густо покраснев, Катенька опустила взгляд. О чем — то глубоко задумавшись, она поднялась вместе со мной по широким ступеням древнего храма бояр Изотовых. Остановившись на крыльце, я обернулась.

Следуя, словно тень, за нами, но не желая мешать разговору, Ярослав всю дорогу предусмотрительно держался на почтительном расстоянии. Вот и сейчас, остановившись подле ступеней, он не торопился подниматься: опасности в родовом храме для меня нет никакой, мы оба это прекрасно знали.

Встретившись с воином взглядом, коротко обронила:

— Подожди нас здесь.

Заметив утвердительный кивок, привычно потянула на себя массивную деревянную дверь и первой вошла внутрь. Тихонько потрескивали пред ликами святых горящие свечи, и в уютном храме царил покой и тишина. Прохладный, напоенный благоуханиями воздух тотчас обнял меня, приветствуя.

Пройдя пару шагов, Катенька неожиданно остановилась. Повернувшись ко мне, твердо посмотрела в глаза и уверенно произнесла:

— В священном месте, где покоится прах ваших предков, скажу, не кривя душой: род Изотовых может гордиться своей главой, служить которой — великая честь. Я, полностью осознавая все последствия, хочу дать вам, боярыня Софья Сергеевна Изотова, вассальную клятву. Примите ли вы ее?

Привычно не выказывая эмоций, невозмутимо посмотрела на замершую в ожидании Екатерину. Откровенно говоря, я давно подумывала об этом. Катенька дворянка по рождению, и моей слугой она, естественно, быть не может. Только вассалом.

Подруге и своей правой руке я, конечно же, доверяла, но… Глупо полностью отрицать вероятность, что тот, кого считаешь близким, может неожиданно воткнуть нож в спину.

Связав себя вассальной клятвой, Катя абсолютно точно никогда и ни при каких обстоятельствах меня не предаст. А вот я смогу о ней заботиться официально, как о вассале, и взять под защиту. Нет, у меня не фобия или паранойя, просто стараюсь по мере возможности быть осторожной. Правда, не всегда получается.

— Потомственная дворянка Екатерина Федоровна Тимирязева, — произнесла торжественно, — я, боярыня Софья Сергеевна Изотова, как глава рода, готова принять у вас вассальную клятву.

Гордо выпрямившись и расправив плечи, рыжеволосая Катенька отчетливо произнесла те слова, что говорит в этом мире вассал, клянясь своему господину в верности:

— Я, Екатерина Федоровна Тимирязева, клянусь любой ценой исполнять ваши приказы, говорить вам только правду, не пощадить своей жизни за вас, чтить богов и защищать веру.

Искренняя клятва взлетела под своды древнего храма. Я же, глядя на часто краснеющую и стесняющуюся, но сейчас строгую и решительную Катеньку, понимала, что выбор юная дворянка сделала осознанный.

— Да будет так отныне и навеки! — произнесла завершающие ритуал слова.

В это же мгновение сиренево — золотистые потоки воздуха отлетели от меня и окутали моего первого вассала и самую близкую подругу. Клятва верности дана и принята.

Тепло улыбнувшись непривычно сосредоточенной Катеньке, ласково приобняла ее за худенькие плечи. Так, повернувшись к ликам святых, мы с ней плечом к плечу и стояли, потеряв счет времени. Каждая из нас, не произнося ни слова, просила высшие силы о самом сокровенном.

* * *

В кабинете управляющего рудником царила тишина. Лишь иногда она нарушалась шелестом листов и редкими словами присутствующих. Зарывшись с головой в документы, мой главный бухгалтер не первый час корпел над бумагами, а Василий и Игорь то и дело доставали со стеллажей затребованные им папки. Прежде энергично всем помогавшая Катенька сидела за свободным столом и устало смотрела в окно. На улице давным — давно стемнело.

Откинувшись на жесткую спинку стула, встревоженно посмотрела на задумчивую подругу. Минут тридцать назад ей позвонили. Молча выслушав, Катенька мгновенно изменилась в лице, однако мне ничего не сказала, лишь кривовато улыбнулась. Что же ее так расстроило? Но сейчас не место и не время, расспрошу позже.

Тоненький жалобный вздох неожиданно нарушил молчание.

Не скрывая презрения, взглянула на слегка помятого Твердохлебова. Притулившись возле краешка стола, тот сидел, не поднимая глаз. Впервые за все время пошевелившись, он осторожно коснулся до сих пор огненно — красного уха.

Почему Твердохлебов так выглядит, я Василия намеренно не спрашивала: все очевидно. Прочитав письменное объяснение теперь уже бывшего управляющего, и сама бы с удовольствием открутила ему второе.

Жулик утверждал, что у меня не взял ни копейки, однако не отрицал, что исправно воровал зарплату у рабочих. И не только у смены Казакова, а у всех. Парадокс в том, что украденное Твердохлебов не тратил: как самый последний скупердяй и идиот, вносил все до копеечки на личный счет. Правда, не смог и внятно объяснить, зачем ему были нужны чужие деньги.

Все сворованное у рабочих он уже вернул на счет фирмы. До завтра Калинин уточнит и перечислит каждому то, что причитается. Сейчас же бухгалтер проводил полную ревизию финансовых документов рудника.

— Госпожа, — негромко позвал Василий. Встретившись с моим вопросительным взглядом, произнес: — Время уже позднее. Очевидно, до утра мы не закончим. Как только будут результаты — сразу сообщу.

Прекрасно понимая, что слуга так ненавязчиво и деликатно заботится обо мне, глубоко вздохнула. Василий абсолютно прав. Мне тут и правда делать уже нечего. С Казаковым все рабочие и организационные моменты обсуждены, распоряжения отданы.

— Жду результатов, — кивнула и поднялась с так надоевшего жесткого стула. Мельком глянула на грустную Катеньку. — Поехали домой.

Подождав, пока подруга выберется из — за стола, первой вышла из душного помещения.

Устроившись на заднем сидении, я через лобовое стекло смотрела на ложащуюся под колеса автомобиля дорогу. Рядом тихонько, словно мышка, сидела Катя. Не выказывая ни тени усталости, Ярослав уверенно управлял машиной.

Взглянув на дисплей телефона, неодобрительно поморщилась: время близилось к полуночи. А дома ведь нас терпеливо ждали к ужину Надежда и девочки. Умная и все понимающая экономка час назад позвонила и попросила дозволения уложить юных боярынь спать. Конечно же, девочки и Надежда расстроились, но не обиделись: они у меня молодцы. А вот Михаил… Он не позвонил и не написал.