Защитник Империи - Андрей Буревой Страница 19

– Еще раз повторяю – среди ваших людей нет предателей. А о том, как овцы посчитались, я, увы, рассказать не могу.

Но бая, похоже, так и не убедил. Потому как он недоверчиво покачал головой. И пришлось мне сочинять на ходу… шепотом для внушительности и приподняв указательный палец вверх:

– А не могу рассказать, потому что это есть неразглашаемая государственная тайна!

– Какой такой тайна? – выпучил глаза бай.

– Не такой, а государственный! – назидательно поправил я степняка, тоже непроизвольно начав коверкать речь. – За разглашение которой одно наказание – смерть! – И, зевнув, изобразил скуку: – А людей своих можете хоть всех порубить – толку не будет. Все равно овец контрабандой мимо таможни больше протащить не удастся.

– Почему? – задал глупый вопрос бай.

– Потому что, – отрезал я, не став вдаваться в подробности. После чего поинтересовался у нахмурившегося степняка: – Вы сколько в Остморе рассчитываете пробыть?

– Три-четыре день, – осторожно ответил степняк. – А зачем спросить?

– Да так, – скрыв свою радость, пожал я плечами. – Сможете сами убедиться, что ваши люди ни при чем. Просто поинтересуйтесь при встрече у своих земляков, которые прибудут после вас, удалось ли им прогнать контрабандой скот через таможню.

Бай Дустум озадаченно потер лоб, но ничего не сказал. Серьезно задумался над моими словами. Ну так я старался быть максимально убедительным…

Но молчал бай недолго. Подумал-подумал и задал провокационный вопрос:

– Скажи, да, сколько хочешь за тайна?

Впрочем, я был готов к такому повороту событий. Бросив на Дустума быстрый взгляд, я медленно опустился в кресло и изобразил мучительные раздумья. А затем, воровато оглядевшись, склонился над столом и поманил пальцем. Степняк тотчас придвинулся поближе ко мне, до крайности заинтригованный мной таинственностью.

– Две тысячи. Золотом, – напряженным шепотом сообщил я баю требуемую сумму, отчего глаза у того стали едва ли не вдвое больше, чем обычно.

– Две сотен? – переспросил бай, видимо, решив, что ослышался.

– Нет, тысячи, – покачал я головой. И пояснил причину столь чудовищного запроса: – Рисковать за малый куш своей шеей не собираюсь, – для наглядности похлопав при этом себя по холке.

Степняк, ввергнутый в шок затребованной суммой, даже не отреагировал на мои дальнейшие действия. А я подозвал мальчишку-слугу и быстренько покидал в раскрытый сундучок кошели с деньгами. Следом отправил и шахматы. После чего плавно подвел Дустума к необходимости распрощаться:

– В общем, будет нужная сумма – обращайтесь. А пока, извините, ничем помочь не могу. Ловите себе несуществующих предателей для успокоения души. – С этим напутствием и выпроводил из конторки бая.

Когда он вышел, я закрыл за ним дверь и, прислонившись к ней спиной, шумно выдохнул:

– Фух!..

«Как думаешь, мне удалось убедить его отказаться от идеи искать виновных среди своих людей?» – обратился я к бесу, развалившемуся на столе.

«Толку-то? – фыркнул тот. И тоскливо протянул, косясь на меня: – Прибытка-то нам с этого никакого… А могли ведь две сотни монет на добром деле поиметь».

«По-твоему, надо было взять деньги и сказать, что овец посчитал ты? – осведомился я. И покачал головой: – Это было бы совершенной глупостью. Да и потом на такой случай есть поговорка: «Два раза подряд одну овцу не стригут». Наказали мы уже бая. Хватит. Будет ему поблажка как первому выловленному нами контрабандисту».

«Нет, про меня говорить не надо было, – помотал башкой рогатый. – А вот сбрехать что-нибудь не помешало бы… – И вроде как похвалил меня: – Вон как ты тогда Краба ловко обжулил… Даже я, пожалуй, лучше не сумел бы. Что, не мог и этому басен про какого-нибудь демона-счетовода наплести? А ты… Эх! – Он махнул лапкой и патетически возопил: – Ведь такой преступный талантище губишь, осел! Да другой на твоем месте уже как король бы жил! А ты, глупое животное, отчего-то не используешь себе на благо такой дар небес – исключительную способность к надувательству доверчивых людей!»

«Иди ты к демонам, бес! – хмуро присоветовал я ему и проворчал: – Талант он преступный, видишь ли, во мне разглядел… А о том, что Краб после обмана прибить меня собирался, ты забыл? И за этим степняком не заржавеет… Обязательно попытается отомстить, если его обжулить. Слишком уж жесткий человек. Вот так сразу принять решение казнить доверенных людей не всякий сможет… Не стоит с таким связываться и наживать себе неприятности».

«Ха-ха! – неожиданно развеселился бес. – А ты думаешь, другие нувориши – простофили? У лопухов денег нет! Только у таких вот, которые понимают, что золото требует жертв».

«Ну, может, ты и прав насчет того, что всякие мерзавцы и негодяи куда чаще добрых людей наживают состояние», – нехотя согласился я с рогатым. И отлип от двери, которую кто-то пытался открыть.

– Ты чего закрылся тут? – поинтересовался Готард, заглянув в конторку. И с подозрением зыркнул на меня: – Не деньгу ли ныкаешь?

– Да какую деньгу? – с досадой отмахнулся я. – От Дустума заперся. А то вдруг вернется…

– Так он уже в город усвистал, – успокоил меня десятник. – Только пыль столбом! – И спросил, недоуменно нахмурившись: – А что с ним не так, коли ты от него прятаться вынужден?

– Да привязался, понимаешь, с какой-то ерундой… – замялся я, не зная, как объяснить приятелю суть проблемы. Но все же нашел подходящие слова: – Дустум, видишь ли, решил, что кто-то из его людей контрабанду сдал. И уговаривал меня раскрыть имя предателя. Заколебал просто со своими посулами…

– А как ты, кстати, на самом деле узнал точное число овец? – с любопытством уставился на меня Готард.

– И ты туда же? – с укором посмотрел я на него и, выразительно постучав пальцем по серебряному значку с коронованным черным орлом, сжимающим в лапах секиру, сказал: – Ну не могу я ответить! Не могу! Надо же понимать, что за разглашение служебной тайны меня запросто отправят на каторгу десятку мотать!

– Ладно, проехали, – примирительно поднял руки вверх десятник. – Мне делишки Охранки в общем-то совсем неинтересны.

А я еще раз выдохнул: «Фух!» Правда, на сей раз мысленно.

– Ну что, пойдем тогда поужинаем? – предложил я Готарду. Не дожидаясь ответа, двинулся к двери, поинтересовавшись уже на ходу: – А что там с Лигетом? Нормально все вышло?

– Да вроде все в порядке, – пожал плечами Готард. – Доволен очень… Говорит, завтра же Лидку к целителям отправит.

– А вопросов всяких глупых не задает?

– Да нет. Дивится только, что это с Дустумом приключилось.

– Отлично, – потер руки я, предвкушая сытный ужин. – Значит, никто не станет мешать нам есть.

Я почти угадал. Поужинать нам в самом деле дали спокойно. Только в конце к нам подсел Лигет. С тремя пивными кружками. В которых было вино…