Метро 2033. Право на силу - Денис Шабалов Страница 19

* * *

Скорчившись под давешним полусгнившим грузовиком, Данил настороженно осматривал протянувшуюся вдоль забора из колючки полосу чистой земли. До вышки метров тридцать, и скрытно преодолеть их никак не возможно. Да и посветлело уже изрядно. Тихо вокруг… Собачек вроде как тоже не наблюдается, после миксера не скоро сюда вернутся… Что ж, деваться некуда. Риск – дело благородное.

Вытащил лопатку, приподнялся, упираясь на руки, огляделся еще раз вправо-влево – и рванул с низкого старта по направлению к той самой вышке, под которой ночью прыгал. Два удара сердца – и он у лестницы. Тормозить некогда, одна надежда, что часовой сразу палить не начнет, сначала посмотрит, кто это поднимается так резво. Взлетел на верхнюю площадку, сунулся в проем – а навстречу с ящика фигура в ОЗК подскакивает, во фрунт [24]вытягивается… Вот дисциплинка! Ни тебе – «стой, стрелять буду», ни – «разводящий ко мне, остальные на месте» [25]… Данил от дверного проема, не снижая скорости, прыгнул вперед и, сбив горе-караульщика с ног, рухнул сверху прямо на него. Выхватил из чехла на левом предплечье нож, намереваясь продолжать, – однако караульный безвольной соплей лежал на деревянном настиле вышки, даже и не намереваясь сопротивляться. Данил выглянул из-за бортов, огляделся. Вроде тихо, никто его броска не заметил. От грузовичка до вышки метров тридцать, а поди ж ты… Хромает у войсковых дисциплинка-то, на обе ноги хромает… Спят, что ли? Он приподнял противогаз, поглядеть, кому чуть голову не снес. Знакомый парнишка. Как его?.. Пашка вроде… Дрых, поди, как сурок. Хотя чего еще от пацана ожидать? Раздолбай. Как такого только в караул пустили. Сталкер наклонился над лежащим, еще раз проверяя пульс, – жив. А он-то уж было испугался, что насмерть. Ударил-то локтем, да на скорости, да после еще на него же и завалился, чтоб падение ускорить. Думал, бугай здоровый какой, перестраховывался, а тут этот…

«Ладно, хватит разлеживаться. Не дома чай, в кроватке… Просыпаемся!»

Данил похлопал лежащего по щекам, высосал немного воды из шланга гидратора, оттянул край противогаза, плеснул под резину. Пацан вздрогнул, заворочался вяло, попытался встать. Сталкер придавил горе-караульщика своим весом, прижал к горлу нож. Парнишка застыл.

– Слышь, охрана, тебя чё, не учили, что много спать – вредно? – прошипел Данил ему на ухо. – Заспишь вот так, а тут выродок подкрадется – и хватьза жопу! Как без филея дальше жить?

Караульщик попытался шевельнуться, но Данил посильнее даванул, задирая лезвием резину противогаза.

– Тихо, тихо… Ты смирно лежи, не шевелись. Шевелиться раньше надо было. Я тебе – вопрос, ты мне – ответ. Тогда полюбовно разойдемся. Как тебе вариант?

Из-под противогаза гукнуло.

– Не понял…

– Да пошёв ты… – гукнуло явственнее с польским акцентом – пары зубов парень в результате удара, похоже, все же лишился.

– Ага. Типа, герои мы. А если я тебя сейчас резать начну? Я ведь долго могу резать. И больно… А могу и собачкам тебя скинуть. Как такой вариант?

Противогаз хранил гордое молчание, хотя хозяина начала бить крупная дрожь и что-то залязгало. Зубы, что ли?

«Хе. Сталкер, мля… С мальчонкой справился…»

– Мне и надо-то всего ничего. Никаких стратегических сведений. Про караван только узнать. Пришел караван-то?

Пацан завозился, кивнул.

– Вот, молодец! – Данил ободряюще погладил резину по макушке. – А привез-то чего?

Противогаз опять молчал. Данил делано вздохнул.

– Ох, огорчаешь ты меня, охрана… Все-таки скину я тебя собачкам… А лучше знаешь что? Нет, собакам, пожалуй, не отдам, – он уселся на груди пацана, придавливая ногами его руки к деревянному полу вышки. – Тут вот поинтереснее средство убеждения имеется…

Расстегнул ремешок и аккуратно – очень аккуратно, за стебель парашютика, – вытащил из темноты подсумка семечку одувана. Парнишка всхлипнул, захрипел, завозился, забил ногами по полу.

– Вижу, знакомо, – Данил, как маятником, покачал семечку за стебель. – Ты знаешь, дед мой, когда жив еще был, рассказывал, что до Начала это вполне такие безобидные растеньица были. Максимум сантиметров тридцать – сорок в высоту. Да вот вишь ты, что радиация-то сделала? Под два метра вымахали. А уж тяга к выживанию какая…

Горе-охранник продолжал извиваться и хрипеть, пытаясь скинуть Данила. Да куда там, разве выберешься из-под эдакого бугая?

– Так я это к чему… – продолжал задушевно рассуждать Данил. – В курсе ты, что с тобой будет, если я сейчас, при свете, семечку эту на тебя положу? В курсе, вижу… Ничё, я тебе красочнее распишу, чтоб ты прочувствовал. Сначала ничего не случится. Но ты не надейся. Потому как мало-мало погодя из этих вот усиков – видишь усики? – корешки ма-а-ахонькие такие полезут… Я тут на тебе посижу минут пять, а за это время эти корешочки в тебя сантиметров на пятнадцать прорастут. Прямо в кишочки твои. Гы, прикинь, рифма: корешочки – в кишочки… – Данил идиотски гыгыкнул, разыгрывая наиболее уместную в данной ситуации роль эдакого безбашенного пофигиста-беспредельщика. – Или в легкие. Нет, пожалуй в кишочки, так больнее. А потом я тебя отпущу. И сколько, думаешь, ты с этой хернёй в организме проживешь? А они ведь на этом не остановятся. Расти медленнее станут, но тебе от того легче не будет. Можешь сразу брать свой пулемет и пальцем ноги на спуск нажимать. А дуло – к голове, ага. Догадливый… Потому как жить тебе останется с месяц, и с каждым днем все херовее… А больно-то как, я тебе доложу… Я знаю, как это бывает. Видел. Ну?!

– И-и-и-и-и… – пацан уже даже не хрипел, а тоскливо тянул на одной ноте. – Ни… Ни… Я все… я все… Кха, кха, кха, – поперхнулся, закашлялся.

– Вот видишь, какой молодец, – Данил одобрительно похлопал противогаз по щеке, отвел качающуюся семечку одувана в сторону. – Ну давай, бухти. Откуда караван пришел, когда, что привез, зачем? Сколько машин, сколько сопровождения, где сейчас стоят?

– Откуда и зачем не зна-а-аю, дяденька-а-а-а… – тихонько завыл воин, давясь соплями. – Пришел позавчера-а-а-а… Стоит на стоя-я-я-янке… Дальне-е-е-й…

– А чё туда-то загнали?

– Овчаренко приказа-а-а-ал… Машин много, только там поместились…

– Понял. Да ты не вой, не вой. Скажешь что надо – отпущу, сдался ты мне… Твои тоже не узнают, не ссы. Сколько машин?

– Семь «Уралов» с кунгами, три «шишарика» [26]тентованых, «коробочка» восемьдесят вторая [27], – парень начал успокаиваться, и разбирать вой из-под резины стало легче. – «Камаз» с цистерной. Еще одна фура, «Урал». В ней шесть «квадриков» [28]. И «Ти-и-игр»…