Третья сила. Сорвать Блицкриг! - Федор Вихрев Страница 19

Размышляя подобным образом, я вылез из «немца» и, подозвав двух незанятых парней из новеньких, поставил им боевую задачу по перекраске машины. Народ все крутился вокруг нового «двадцать шестого», пытаясь сообразить, что не так с его движком, который упрямо не хотел заводиться. Несколько человек уже натягивали над ним масксеть. «Ну, правильно, о маскировке забывать нельзя», — подумал я и оглянулся, подыскивая себе занятие. Да вроде бы все при делах. Олег, Сергей и Санек занимаются с танком, вместе с кучей новичков из команды Олега (танкисты), водилы тоже там… Двое из команды Степана возятся с саперным имуществом, молодой что-то говорит, мент слушает… Сам Степан отдыхает, вернувшись из охранения…

Так, а это что такое? Тот самый подозрительный рядовой из новых, единственный из всей колонны умудрившийся не потерять сапоги, налетел на двоих перекрашивающих «моего» «немца» и пытается вырвать банку с краской, которой уже замазали почти всю звезду. Аккуратно, кстати, замазали.

— Что здесь происходит, товарищи бойцы? — спросил я, приблизившись.

— Товарищ старший лейтенант, да вот налетел этот… — сказал было один из солдат.

— Да как вы смеете закрашивать опознавательные знаки Красной армии?! Под трибунал пойдете, старший лейтенант! — повернулся ко мне непонятный рядовой.

— И с каких это пор красноармеец угрожает трибуналом командиру Красной армии? — спросил я «рядового». На поляне мертвая тишина.

— Я не красноармеец, к вашему сведению. Я полковой комиссар Шульгин из штаба ЗапОВО. И с этого момента я принимаю командование этим отрядом!

Круто!

— Потрудитесь объяснить, что вы делали в колонне пленных среди красноармейцев? Где ваша форма и документы? — спросил я. Хотя какая на хрен разница, что он скажет? Выбросил он документы или сжег. От формы избавиться тоже не проблема. Только сапоги вот оставил. Впадлу ему было босиком…

— Вяжем его, парни! Провокатор это и диверсант! — проорал Саня и бросился на «комиссара», но добежать не успел, я при помощи одного из маляров уже свалил «мутного».

Ника

— Товарищ прав! — начала я, осторожно подходя к взъерошенным мужикам. — Он ведь добра всем хочет? Правда, товарищ комиссар? А добро, как известно, выражается в том, чтобы нарисовать красные звезды везде, где надо и где не надо тоже, и под фанфары дружными колоннами пойти в плен к фашистам! А там можно и скосить под рядового, до поры до времени — это называется военной хитростью. А то же самое, но без его ведома — предательством Родины…

— Я комиссар Красной армии, а вы — пособники фашистов! Это вас надо под расстрел.

— Командование Красной армии, наверное, дает разные приказы комиссарам и красноармейцам. Красноармейцам — сражаться с гитлеровской Германией, вторгнувшейся на территорию Советского Союза, а комиссарам — всячески способствовать немцам?

— Ты, женщина! Что за бред ты несешь? Я выполняю свой долг перед Родиной!

— Абсолютно верно выполняешь! — Я даже кивнула, глядя, как солдаты столпились вокруг полянки и внимают нам. — Сейчас ты хотел взять командование подразделением, о целях и задачах которого ты не имеешь ни малейшего понятия. И следующий же твой приказ выведет эту часть под огонь фашистов. А уж звезды на немецкой технике их очень впечатлят. Тут даже в плен брать не будут! Расстреляют не глядя. Ты этого добивался?! — внезапно заорала я. — Сколько колонн ты уже подвел под расстрел? Почему скрывался среди красноармейцев?! Где ТВОИ «шпалы»?

— Я… я… — перепугался «мутный». — Я еще…

— Еще?! Еще никого? Чей приказ выполнял?!

— Родины! — закричал тот в ответ.

— Где же твоя родина? Там или здесь? Ты уже снял с себя ЕЕ знаки! И ты говоришь про Родину?

— У меня выбора не было…

— Выбора? Быть расстрелянным самому или привести под расстрел других? И ты выбрал жизнь? Ты купил ее ценой жизни этих мальчишек? Или наших жизней?

Я краем глаза увидела, как начали отворачиваться солдаты. Мои мужики нагло ухмылялись. Ну все, репутация у комиссара ни к черту. Можно дальше и не колоть. И так стоит на коленях, чуть ли не плачет.

— Пожалуйста, не расстреливайте меня. Я искуплю… Я жить хочу…

Мужчины, стоящие на коленях в соплях и слезах, вызывают у меня инстинктивное чувство брезгливости.

— Можете выносить приговор, — тихонько сказала я Сане, — проблем уже не будет…

Змей

Мы с Тэнгу продолжали наматывать круги вокруг лагеря — задачу-то нам никто не отменил. Мы как раз вышли по нашим следам к дороге, когда пес насторожился. Я прислушался, с дороги послышались голоса. Тихо и аккуратно мы просочились на опушку. Мля! На дороге из нескольких грузовиков выпрыгивали немцы, не меньше сотни. Одно хорошо, из тяжелого оружия только пулеметы, штук шесть. Быстро отползти, и бегом в лагерь. Вбежав в лагерь, я рванул к Нике.

— Немцы! Около сотни, при пулеметах. Собак нет. Разворачиваются на дороге.

Док

И тут из леса выскочил наш вечный патрульный. В смысле Змей. С Тэнгу, конечно, куда ж они друг без друга?

— Немцы! Около сотни, при пулеметах. Собак нет. Разворачиваются на дороге!

Первым среагировал Саня:

— В ру-у-ужье-о-о!!!!!!! — проорал он. — Танкеры — к капитану. Ты, — ткнув в ближайшего водилу, — со мной в броневик, Степан, Сергей, Ника — вооружайте народ и кладите в цепь!

Так, понятно, я типа сам должен придумать, чем себя занять. Хотя — что тут думать? Броня вся укомплектована под завязку. Олег на пушечном «двадцать шестом», Саня в бэтээре, пулеметный — с местным экипажем. Мелькнула мысль высадить кого-то из пулеметного, но не дело — они ж в пехоте вообще работать не могут, зря погибнут. Схватил МГ, сумку с запасными коробами и несколько гранат и кинулся в лес. Немцы идут с дороги, около ста человек, так что я попытался уйти немного в сторону, чтобы иметь возможность бить во фланг цепи. Помню, Змей что-то говорил про густой кустарник на полпути от дороги. Туда я и направился. Чуть левее меня мелькнул Тэнгу. Пригляделся — ага, вон и Змей залег. Что у него с собой в плане оружия, я не знаю, но всяко не с пустыми руками. Если что — прикроет, пока я МГ перезаряжать буду. Броня ушла с поляны вслед за пехотой. Ну, будем надеяться, что танков у немцев с собой нет, и это просто очередное прочесывание леса, а не по нашу душу. Ибо если да, то немцев никак не сотня, а побольше…

Змей

Прихватив пару «лимонок», я побежал в лес. Пока круги наматывал, присмотрел я там хорошую позицию — прогалина между деревьями и густой кустарник. Наверняка там кто-нибудь засядет, скорее всего пулеметчики. А место, с которого эти кустики просматриваются, я займу. Вот и повеселимся. В нужном месте залечь я успел, прежде чем немецкая цепь миновала прогалину. Но в кусты воткнули не пулемет — противотанковую пушку.