Возвращение Короля Нежити - Сергей Карелин Страница 19

Торн выполнил приказ. Вскоре длинная колонна оживших трупов маршировала по кладбищу в направлении степи. За ними ехали Торн и Ранхвальд. Маг поручил своему соратнику направлять путь зомби, а сам погрузился в сладостные мечты о грядущей мести. Сейчас они как никогда были близки к осуществлению.

Утро выдалось хмурым. Всю ночь моросил дождь, с рассветом перестал, однако небо по-прежнему было затянуто серыми тучами. Наш отряд только что выехал за ворота. Впереди Самсон, за ним я с Виверном, дальше Бренда и Штранцль. Замыкали строй Ллойд и Седрик.

Каждый из нас вел по запасной лошади. Ехали молча. Разговаривали, наверное, лишь мы с Виверном. Он знал множество баек, анекдотов и всевозможных историй. На этот раз он решил рассказать мне о детстве Ранхвальда Полумертвого, а так как профессор являлся по совместительству начальником архивов Академии, то из его рассказов можно было почерпнуть много нового.

Потом к нам присоединились Бренда и Штранцль. Кстати, помощник Верона вел себя на удивление спокойно. Никого не перебивал и не мешал рассказывать.

— Вырос он в бедной семье, — рассказывал Виверн, — но уже тогда в нем горела жажда власти. Какой-то случайно повстречавшийся мальчишке маг посоветовал ему поступать в магическую школу. И вот в восемь лет Ранхвальд поступил в школу Торда. Да-да, именно того города, куда мы сейчас направляемся. За шесть лет прошел всю десятилетнюю программу, стал самым блистательным учеником школы и удостоился личной аудиенции у главы Академии Магов и личного приглашения в столицу на учебу. Ну и, конечно, получил персональную стипендию и в четырнадцать лет поступил на факультет боевой магии. Когда я учился в начальной школе магов, моим ментором был профессор Трик, чудом уцелевший в сражении при Баалинге. [4]Он рассказывал нам о Ранхвальде. К сожалению, сейчас он спит вечным сном. Наш будущий великий некромант фанатично учился. Уже на втором курсе его начали подозревать в склонности к некромантии. Как вы знаете, это искусство запрещено в Академии.

Виверн достал флягу и сделал несколько больших глотков.

— Как солнце-то нечет, — пожаловался он, — и не скажешь, что скоро осень.

— Интересную историю вы рассказываете профессор, — произнесла Бренда. — И все же, как он стал «Полумертвым»?

— Это самое печальное, — ответил профессор, вытерев со лба пот. — Влюбился наш Ранхвальд в первую красавицу Академии, Бэлу Морт. Но девушка не обращала на мрачного студента никакого внимания. И тогда этот выродок решил воспользоваться темным знанием, чтобы втянуть ее в свои исследования. Задурил ей голову. Но, как это всегда бывает, во время одного из опытов не рассчитал силы. Девушка погибла страшной смертью. Ранхвальду повезло, что ради репутации Академии дело замяли. Но выгнали его с позором. И вот тогда-то он затаил обиду на весь свет и исчез. Вернулся через пять лет, и началось светопреставление…

— Но его все-таки победили! — воскликнул Штранцль.

— Победили, — согласился профессор, — но какой ценой! Если бы не Пендрагон… Цвет магов нашего мира полег на доле битвы. Теоретическая магия была отброшена на века назад. Только сейчас начинается возрождение ее, и то нынешний уровень не сравнить с уровнем магов в то время. Ранхвальду сегодня будет легче. Достойных соперников у него не осталось, а из магов, что участвовали в той войне, почти все ушли в мир иной. Так что я не верю, что Баал или еще какое государство сможет дать отпор нечисти.

— А я не сомневаюсь, — поморщился Штранцль. — Верой знает, что делать.

Мы с профессором переглянулись. Я еле удержался от смеха — столько приторной сладости было в голосе помощника, когда он произносил имя своего начальника, что мне стало противно.

— Что он знает, Верой ваш? — раздался вдруг зычный голос.

Это подъехал Самсон.

— Как это что знает? Ты подвергаешь сомнению компетентность Верона? — с искренним изумлением и возмущением выпалил Штранцль.

Я прищелкнул языком.

Где такие узколобые фанатики берутся? Похоже, этот тип действительно верил, что его начальник — непогрешимый маг. Нет, я, конечно, уважал Верона, но вот делать из него бога… извините. Впрочем, как говорится, каков слуга, таков хозяин.

Если Верону служат такие, как Штранцль, значит, они его устраивают. Тот, кому нравятся подхалимы, смотрящие ему в рот, вряд ли может считать себя настоящим магом. Но, естественно, свои размышления я держал при себе. Зачем лишний раз провоцировать? Еще прирежет ночью от великой любви к Верону.

Тем временем Самсон ответил помощнику придворного мага так:

— Компетентность Верона я не оспариваю. Но даже боги делают ошибки. Их не делают только мертвые. Если, конечно, они не зомби… — Самсон засмеялся, но его юмор никто не оценил.

Штранцль надулся и обиженно отъехал от нас. Самсон пожал плечами и пробормотал что-то вроде «на обиженных воду возят». Бренда окинула меня каким-то странным взглядом и тоже вернулась на свое место рядом со Щтранцлем. Зато к нам подъехала замыкавшая наш отряд парочка магов.

— О чем вы здесь разговаривали? — поинтересовался Седрик.

— Профессор рассказывал историю Ранхвальда, — пояснил я.

— Да какая там история, — хмыкнул Ллойд, — некромант и есть некромант. Недаром говорят, «сколько некроманта ни лечи, а он все равно в могилу смотрит».

— И все же надо признать, что Ранхвальд — самый выдающийся некромант за последние десять веков, — возразил Седрик.

— С этим не поспоришь, — согласился с ним Ллойд, — только все равно мне не понять этих Людей или, правильнее сказать, нелюдей.

— А что их понимать? — вставил я. — Хороший некромант сильнее любого боевого мага будет.

— Ну это ты загнул, — сказал Седрик. — Разве можно их сравнивать? Пока некромант заклинания вызова произносить будет, боевой маг его в огненный факел превратит.

— Ты не прав, — покачал толовой Ллойд, — я со Свентом согласен. Пока боевой маг, как ты выражаешься, будет превращать в огненный факел, некромант какую-нибудь иллюзию вызовет, а потом какого-нибудь призрачного демона. И вот тогда магу трудновато придется.

— У страха глаза велики, — улыбнулся Седрик. — Я едва счета разберусь с любой нечистью. А ты, Ллойд, можешь в это время за моей спиной подождать. Если боишься.

— Я никого не боюсь! — завелся Ллойд. — Сдается, ты хочешь меня оскорбить?

— Да нет, уважаемый, — с ехидной улыбкой ответил Седрик. — Как же я могу?!

Я покачал головой. Вот не думал, что даже такие маги могут вести себя как дети. Их пререкания прервал зычный бас Самсона, известивший всех о привале. Я посмотрел на небо. Тучи потихоньку рассеивались, через их рваные клочья начинало пробиваться солнце.